полпредплечья… Опухоль, правда, пока оставалась на старом месте.
Вырвав тампон из упаковки ваты, он обильно намочил его из флакона со спиртом, и протёр все царапины и синяк:
- Терпи. Сейчас протру с той стороны.
Лена кивнула, отвернувшись. Да уж - зрелище не для слабонервных. Впрочем, его напарница такой и не была. Леонид намочил ещё тампон, обработал всё повторно – ещё тщательней, смывая струпья и потёки. После чего уже капитально и плотно примотал руку к дощечкам, позаботившись всё же обеспечить кровообращение.
- Ну, хорошо… Теперь по-крайней мере, за столбняк вы, девушка, можете не беспокоиться. Да и антибиотики не дадут воспалиться… Не туго? - Лена покачала головой. Он хмыкнул:
- А теперь - посети-ка, пациентка частного доктора Леонида, тоже, на всякий случай, «домик неизвестного архитектора», и спи. От этих таблеток будет жуткая слабость, головокружение, и сонливость. Да и заживает лучше, когда не двигаешься. И спишь.
- А… кто сторожить будет?
- Я.
- А-а… Ну ладно.
Хоть Леонид не видел смысла в «сторожении», вызвался приглядеть за двором в-основном для того, чтоб успокоить Лену хоть как-то. Впрочем, он не обольщался - если их «сдали», спецназ и группа Захвата теперь-то уж придут по крышам, и через соседские заборы - из окружающих дворов…
Они не повторяют ошибок.
Лена проспала часа четыре – Леонид знал, что это просто один из побочных эффектов универсального и мощного антибиотика: сонливость. Правда, вначале девушка упиралась, хоть и не слишком сильно, и боролась - похоже, рефлекторно - с закрывающимися сами собой глазами. Леонид укрыл её одной из «своих» курпачей, а сам пристроился на двух других, для приличия иногда поглядывая в единственное небольшое окошко в передней стене флигеля.
Подумать ему было о чём. Но почему-то не думалось.
Он невольно попристальней рассматривал лицо своей «бомбистки», удивляясь, до чего оно изменилось во время сна… Черты из заострённых, как бы чётких и резких, непонятным образом стали мягче, плавней. Рот приоткрылся, показывая остренькие зубки. Но они вовсе не казались оружием - скорее, украшением небольшого рта. Наверное, у неё приятная улыбка - почему-то подумалось Леониду. Да и волосы - если помыть, да покрасить…
Эк, куда его повело!.. Леонид заставил себя отвернуться, и даже встал. Постоял в приямке, изучая всё тот же пустой двор. У Гуландом на кухне явно что-то готовилось - вдруг зашипело брошенное в раскалённое масло, нечто. Возможно, мясо. Или лук.
Леонид вспомнил, что не ел нормально часов пятнадцать, и в животе почему-то засосало… Да, покушать бы надо. Только вот как? Попросить у хозяйки?.. Неудобно. С другой стороны - им сейчас есть надо! Чтобы появились силы взамен растраченных организмом «неприкосновенных запасов», и можно было нормально двигаться и соображать. А Лене – надо ещё и кости сращивать. Хорошо бы достать ей мумиё… Но это уже - когда они окажутся за рубежом.
Леонид, вздохнув, снова сел. Нет, с едой придётся подождать до того, как Лена проснётся.
Он потерпит. А ей сейчас сон - важней!
Лена проснулась внезапно. Леонид услышал, как она дёрнулась и вскрикнула.
- Что?! Больно?!
- Нет-нет… - она чуть отмахнулась здоровой кистью, - Просто - кошмар приснился… Ну, как тут?..
- Всё тихо. Есть будешь? Я уже сходил к Гуландом, она сказала - обед готов. - Леонид действительно всё же сходил на кухню. Но особо с бабушкой не разговаривал - только договорился о стоимости обеда и ужина. Деньги, само-собой, уже отдал.
Гуландом ему понравилась. Что-то в ней было такое… Глубоко порядочное. Надёжное… Такая скажет – сделает. Словом - Человек Старой Закалки!
- Вообще-то, есть не хочется. - Лена скривилась, как от зубной боли.
- Я знаю. Это ещё таблетка действует. Но поесть бы надо… Ослабнешь.
- Ага. - в голосе не чувствовалось энтузиазма, - Ну, давай поедим. А что там?
- Вроде, шурпа. - Леонид вышел.
Когда он вернулся, неся в обеих руках обжигающие касы, Лена уже сидела на краю помоста, свесив ноги вниз. Проверяла носки. Те ещё не высохли, и Лена буркнула «блин».
- Сходи-ка… э-э… оправься - а то эта штука ещё и мочегонная… Да и руки заодно помой. Я - за лепёшкой и чаем.
Шурпа оказалась вкусной. Картошки и мяса - баранины! - было много, а бульон сильно насыщен специями.
Домашняя еда. Ох, когда Леонид последний раз едал такую… Он и не помнил - сам себе он готовил на скорую руку. И обычно - чего попроще. Типа супа. Или - борща.
Лена всё равно не смогла доесть - отставила половину:
- Нет. Не могу. Может, ты?.. - она, смущаясь, пододвинула касу, - Если, конечно…
- Не брезгую!.. - усмехнулся Леонид. - Вот уж чего мне сейчас страшнее всего - подцепить парочку твоих бацилл!..
Лена покачав головой, усмехнулась. Потом и рассмеялась:
- Да уж… Бациллы родной страны - самые наши грозные враги!..
Леонид зыркнул на неё хитрым взглядом:
- А что? Читала в детстве «Войну Миров»? - Лена кивнула, - Ну так там все «ксеноморфные» враги сдохли от наших - ну, земных! - бацилл! Эх… - он тоже махнул рукой. - Если б так можно было убивать только лентов… Представляешь - оружие будущего: бацилла, поражающая только хапуг-взяточников да подонков в погонах!..
Лена фыркнула. Допила остывший чай в своей пиале. Потом полезла на своё «ложе», и легла с видимым облегчением:
- Знаешь, а голова-то… Здорово кружится.
- Поспи ещё. Я… тоже скоро лягу.
Леонид не торопясь доел, сложил остатки лепёшки в полиэтиленовый пакет, который предусмотрительно дала ему хозяйка. Пока он ел, Лена, отвернувшаяся к стене, засопела.
Он долго сидел, попивая остывший чай, и глядя то на неё, то во двор, то на потёки и трещины в побелке потолка.
Чёрт. Вот у него и появилось снова существо, к которому он как-то странно быстро привязался. Фыркающее, сердитое. Своевольное. Возможно, когда-то убивавшее людей… Почему же он так волнуется за него?..
Давно уже он не испытывал такого - чувства ответственности за кого-то.
Он не обольщался: нарвежский дух, образ мышления, менталитет, постепенно, исподволь, всё равно проникают в плоть и кровь… Годами, незаметно, делают каждого - законченным эгоистом. Самовлюблённым до дрожи, и беспокоящимся только за себя. Даже родные и близкие здесь - лишь способ самовыразиться, пустить пыль в глаза соседям, коллегам и родне: смотрите, мол, на какой машине я вожу детей и жену. В какие тряпки одеваю. Какими деликатесами кормлю! Какие подарки делаю родителям и родственникам! А какие у нас завязки и возможности!..
Когда все, кто составляет твой круг общения, говорят: «кисло!», поневоле скривишься…
Чтобы не выделяться. А рано или поздно, любая игра, любое притворство, накладывает неизгладимый отпечаток на характер. Что ни говори - «среда обитания» формирует привычки и мировоззрение. Может, и не сразу, спустя годы и десятилетия, но - неотвратимо! И, наверное, необратимо.
Так что, получается, пожив здесь ещё с десяток лет, он так и превратился бы - в Нарвежца?
И не по паспорту, а - по сути?!
Может, это именно его бунтующее и всё осознающее подсознание сказало ему жёстко и однозначно: «Всё! Пора сваливать отсюда к такой-то матери! Пусть даже рискуя жизнью! Иначе…»
Иначе - что?..
Духовное рабство - самое страшное рабство. Во-всяком случае, для человека мыслящего. А здесь…
Не то, чтобы Леонид считал, что большая часть нарвежцев не мыслила вообще… Хотя иногда ему казалось, что интеллект вечно подметающих улицу перед своими домишками и лестничную площадку перед квартирками домохозяек, ниже, чем даже у служебных собак тех же лентов.
Ведь с молоком матери они, похоже, всосали лишь тягу к поддержанию «престижа» своего места обитания. А их мужья – только к достижению высокого «общественного» положения, и к… Да, материальным благам. Достатку. Тому же престижу.
Собственно, всё это наверняка свойственно и большинству жителей и других стран.Мещанство, дух стяжательства, накопительства, лозунг: «Чтоб все обзавидовались, потому что у нас - лучше!..»
Но в других странах всё это всё же развито не настолько, чтобы полностью исключить все остальные интересы в жизни!
Духовность? Вера? Искусство? Литература? Ха!
Леонид точно знал - почти никто из его знакомых и коллег не читал. Не посещал Театры и Музеи. Не ходил на концерты классической музыки.
Зато - все Служащие-Перебиральщики-Бумаг, Прокуроры, светила от медицины, да Старшие Преподаватели, старались ткнуть в глаза коллегам и соседям: вот, мы были на концерте Пети Милана. И Стаза Мухайлова. Билеты были по сто
