- Я преподаватель Новогиеновского государственного университета. Преподаю философию ну и всякие сопряженные предметы. – Признался Борис Петрович
- Вы что-то хотели сообщить о покушении?
- Да, да. Но надо сначала пояснить, что моя жена года два вступила в Союз спасения, вы же уже в курсе того, что в нашем городе есть такая организация? – Он вопросительно посмотрел на следователя, она кивнула головой в знак согласия, и он продолжил. – Так вот, с первого дня членом Союза стала моя жена Клавочка.
- И зачем это ей надо было?
- Вы понимаете, помимо бессмертия Союз обещает своим участникам омоложение после определенной процедуры, которую произведет со своими адептами птица Ненармунь. А моя Клавочка всегда боялась старости, даже больше чем смерти и она искренне поверила этим бредням Бобкова и Щербакова, насчет Ненармуни.
- И в чем суть? Насколько я помню, по рассказам того же Щербакова, Ненармунь дает бессмертие, но не омоложение. – Не согласилась Юлия Борисовна.
- Так то оно так, но это с какой стороны посмотреть на проблему. Суть смерти, биологическая, в том, что стареют клетки организма, а вместе с тем стареет и весь организм. Так вот в Союзе гарантируют и это – обновить клетки.
Молодой официант в голубом фартуке, принес рыбу, вечерний кофе и кружку пива, которую он поставил перед Дракон-Драконовым, тот сделал удивленные глаза:
- Я заказывал кофе!
- Разве? – Удивился молодой официант. – Но вы традиционно в это время суток пьете пиво.
Борис Петрович некоторое время молчал, ожидая еще чего-то от официанта, но поняв свою опрометчивость, махнул рукой и стал пить пиво. Официант удалился.
- Продолжаю. По сути, вся человеческая цивилизация строится вокруг проблемы смерти, которая в разное время находила свои способы решения, наиболее ярчайшие способы до Христа были найдены в Древнем Египте и буддистами. Обе традиции оставили соответствующие источники: первые «Египетскую книгу мертвых», вторые «Тибетскую книгу мёртвых», мы с вами понимаем, что данные названия достаточно условны.
Борис Петрович отхлебнул глоток пенного пива и в наслаждении замер, по всему было видно, что он большой любитель этого напитка.
- Но не об этом я. – Продолжил он свою лекцию. – А о том, что здесь у нас в Новом Гиенове изобрели свой способ избежать смерти и заодно омолодиться.
Квятко в это время, слабо слушая, принялась за рыбу, ловко орудуя ножом и вилкой, но суть того что говорил ей профессор улавливала:
- Это вы про птицу Ненармунь?
- Да. – Борис Петрович сделал два больших глотка, а следователь отложила вилку и спросила:
- Вот уже не первый раз слышу об этом способе, а как собственно все должно происходить, как птица будет спасать?
- Здесь нужны, прежде всего, проводники. Девушки, которые добровольно примут смерть и потом возродятся.
Последняя информация крайне заинтересовала Юлию Борисовну, но она не стала углублять тему и спрашивать об этом профессора, а доедая рыбу, хотела уточнить, все же почему он думает, что Бобков замышлял покушение на Коновалова. Но ход ее мыслей и дальнейших действий прервал внезапно ворвавшийся в кафе Степан. Он без церемоний сел за стол к конфидентам, запросто поздоровался с Дракон-Драконовым, щелкнул пальцами официанту и ему принесли пива, как-будто персонал давно ждал его прихода и заранее был осведомлен о его заказе.
- Вы знакомы с Борисом Петровичем? – Насторожено спросила Квятко.
- С Петровичем? – Степан озорно посмотрел на профессора и шутливо ткнул его в плечо кулаком. – А то! Он у нас философию преподавал. У, лютый был, я ему зачет три раза сдавал. Дракон, одним словом.
- Да вы, Степан, были не самый лучший ученик. – Недовольно выразился Борис Петрович и хотел продолжить свой спич, но Степан опередил его:
- Я трупы нашел, которые из морга сбежали.
- И где они. – Скептически поинтересовалась Юлия Борисовна.
- Их Космолётов украл.
Квятко с досадой махнула рукой, будто ее напарник нес какую-то чепуху. Но тот был упорен в своем предположении:
- Да говорю вам, Юльборисовна, он вчера в морг приходил.
- И что?
- Интересовался, что да как. А после его ухода трупы исчезли. Надо к нему идти, пока тепленький и на работе.
Квятко была в нерешительности. Информация, озвученная Степаном, не внушала ей доверия, во всяком случае, не подвигала ее предпринять какие-то решительные действия, но неожиданно недоуменную ситуацию разрешил профессор:
- А пойдемте к Космолётову, у меня есть, что у него спросить, а вам интересно это будет узнать.
И они отправились в редакцию. Но не успели они выйти за порог кафе, как Квятко позвонили. Она взяла телефон сказала: «Да», кротко слушала и изменилась в лице не в лучшую сторону. Закончив разговор, она посмотрела на своих напарников и сообщила:
- На Коновалова опять покушались.
И все втроем направились в больницу. Когда они зашли в палату Коновалов спал. Никто не знал, что ему снилось, а между тем Петр опять переместился в красивый березовый лес, где вдоль водной глади озера выстроилась шеренга голых девушек, совершенно свободных в демонстрации своего тела. Священник, как заправский судья по плаванию, махнул им рукой, и они дружно прыгнули в воду. Звук плещущейся воды разбудил Коновалова и, проснувшись, он обнаружил в своей палате трех гостей.
- Что здесь произошло? – Спросила Квятко, присаживаясь на край постели.
- Откуда я знаю. Встал ночью в туалет. Пошел по коридору, кто-то накинулся сзади, набросил веревку. Спасибо медсестрам, шум подняли и он убежал.
- Ты хоть кого-нибудь видел?
- Нет, все было очень неожиданно.
- Ладно. Тебе здесь оставаться нельзя, поживешь у меня.
Это было сказано таким тоном, что Петр даже не пробовал возражать, а стал собирать свои вещи. Тем временем Юлия Борисовна отдала распоряжение Степану посмотреть камеры и допросить медсестер, которые дежурили в эту ночь. А сама с Дракон-Драконовым пошла к зав отделения, предупредить его о том, что забирает Коновалова и чтобы он быстро оформил выписку. Потом они вместе с профессором вышли из больницы и у входа дожидались Коновалова.
- Так что там с женой вашей, Борис Петрович? – Решила продолжить прежний разговор Квятко.
- Она верит в эти все бобковско-щербаковские бредни, хочет обновиться, заменить старое тело новым. Поэтому и можно сделать вывод, что единственно кто заинтересован в смерти или в том, чтобы Коновалов замолчал каким-то другим образом – это Союз спасения. Потому что он их критикует. Выводит, что называется, на чистую воду.
- Но никаких доказательств вы привести не можете?
- Я вам даю идею. Указываю на мотивы, а уж доказательства собрать ваша задача.
Постепенно сгущались сумерки. Солнце все больше близилось к горизонту, тени деревьев начинали исчезать, наступало тёмное время суток. Воспользовавшись этим профессор, попрощался, дал свою визитку с контактами и ушел. Из больницы, наконец, вышел Коновалов. Он был несколько растерян, и казалось, что-то обдумывал.
- Как-то неудобно мне у тебя ночевать. – Нерешительно промямлил он
- Неудобно спать на арбузе. Твоя жизнь за последнее время несколько раз подвергалась опасности. Я не вижу другого способа тебя уберечь, как не оставлять одного. Пошли.
Коновалов покорился, тем более что от стремительно темнеющих суток ему было как-то не по себе. Они быстро добрались до квартиры Квятко и, попав к ней домой оба сняли обувь в прихожей. Юлия прошла в комнату, села на диван и вытянула в расслаблении ноги.
- Может поужинать, что-то сообразим? – Спросил Петр
Квятко прикрыла глаза, но вопрос слышала, потому что не спала, как могла показаться, поэтому ответила:
- Посмотри там, на кухне, может что есть.
Коновалов открыл холодильник и обнаружил там кусок сыра, относительно свежий, а в кухонном шкафу завалялась пачка макарон. Через некоторое время спагетти с сыром были готовы. Нашлась и бутылка непочатой «киндзмараули». Они ели, сидя за маленьким кухонным столом друг против друга, и Юлия Борисовна все больше налегала на вино. Маленькими глотками, попивая вино и уже захмелев, она поглядывала на Коновалова.
- Много про тебя нового узнала, пока ты в больнице лежал. – Сказала она.
- И что же? – Ответил Петр с набитым ртом.
- Слушай, а кто такая Любовь Кобякова?
- Тетя моя по матери. А чего она так тебя заинтересовала?
- Да вот подозреваю, что именно она на тебя покушалась. Или кто-то по ее наводке.
Коновалов вытер полотенцем масляные губы и облизнулся, сложил руки на столе, но вина больше не пил, с лукавинкой сказал:
- Тетя Люба если кого и ненавидит до состояния, чтобы убить то только птицу Ненармунь.
- Это чего так? – Левая, тонкая, изящная бровь Юлии Борисовны поползла немного вверх от удивления.
- Если ты знаешь про тетю Любу, то знаешь о том, что она возглавляет какое-то общество изучения культуры и прочего вергизов, а они естественные враги Ненармуни. Вергиз переводится как волк.
Квятко доедала макароны с сыром. Она никогда не была слишком разборчива в еде и не склонна к кулинарным изыскам. Спросила:
- Поподробнее?
- Сколько я знаю эти легенды, вергизы отделились от своих единоплеменников в древние времена, когда часть племен вошли в контакт со скифо-сарматскими племенами и переняли часть каких-то их тайных знаний и ритуалов.
Юлия Борисовна допила вино. Доела макароны.
- Ладно, Петя, пойдем спать, а то, что-то ты мне одни сказки рассказываешь.
[justify]Квятко застелила постель себе на диване, Коновалову дала раскладушку, сама удалилась в ванную приводить себя в порядок. Петр возился с раскладушкой, наконец, установил. Остановился в нерешительности: снимать одежду или нет, лег в трусах. И Юлия Борисовна вошла в комнату в одних трусах. У нее были красивые груди, соски неприлично торчали. Она выключила свет, легла на
