Семенович.
- Всё верно. - Согласился Попов. - Связь времен, так сказать. От нашей администрации тебе тоже будет награда. Завтра в… э… - Он замялся, но секретарь уже что-то шептал ему на ухо. - Завтра в 11 часов ждем тебя у танка.
В городе был большой красивый парк. Там часто устраивали общественные мероприятия, свадьбы или просто гуляли. В центре был установлен монумент - танк Т-34. Названия парка никто толком не знал. Все говорили просто “у танка”.
- Ну что ж. - Попов направился к выходу.- До завтра.
- Вы уже уходите? - Остановила его мать. - Посидите с нами. Откушайте, как говориться, чем бог послал.
- Прошу меня извинить. Дела.
- Ой, я совсем забыла! - Мать всплеснула руками. - Хотела вас спросить.
- Что такое?
- Сегодня в магазине видела девку, которая меняла ценники.
- И что?
- Как что? Как что? - Лицо Лидия Петровны затряслось от возмущения. - Ценники были не настоящие. Это были антивоенные листовки. Агитация против войны, против Путина, против России. За это судить надо.
- Да. - Согласился Попов. - Дело серьёзное.
- Вот и я так подумала. - Радостно возвестила мать.
- Вы ее запомнили?
- Чернявенькая такая. Еврейка, наверное. Я ее на телефон сфоткала.
- Это правильно. Таких отлавливать надо.
- Конечно! Наши мальчики там кровь проливают. А эти тут… Всыпать ей по первое число.
- Всыпать? - Чиновник усмехнулся. - Ее судить будут. И посадят, как за госизмену.
- Насколько?
- Лет на десять, а может, и больше.
- Тут парня, что военкомат поджог в подмосковье где-то, - Вставил отец. - Ему 13 лет колонии дали.
- Ну и правильно, - Сказала Лидия Петровна. - Другим неповадно будет. Что за молодежь такая. Кто ее воспитывал? Не нравится Россия, вали за границу! Нечего жизнь другим портить.
- Попадаются среди нас такие люди. - Согласила Попов. - Промыл им мозги госдеп. Вы правильно сделали, что зафиксировали происходящее.
- Увидеть преступление и пройти мимо я не могла. Уж извините, я так воспитана… Так что мне делать сейчас? Кому передать информацию?
- К вам завтра зайдет полицейский. Я распоряжусь. Покажите ему фото, опишите ситуацию.
- Спасибо. - Мать облегченно вздохнула.
- Выпей хотя бы с нами. - Антон Семенович поднес Попову рюмку.
- Нет-нет-нет. Нельзя. Я на работе.
Чиновник и его молчаливый помощник исчезли так же быстро, как и появились.
- Ты видел президента? - Воскликнул Ратибор.
- Как тебя сейчас. - Ответил Андрей.
- Так значит, ты герой? Расскажи, как это было?
- Как, как… Обычно. Лежал в госпитале после ранения. Утром кипиш. Что такое? Говорят, президент приехал. Заходит какой-то полковник. Меня взял, ещё двух парней. Мы в палате выстроились. Тут появляется министр обороны, а за ним президент.
- Ну, какой он? Какой? - Затараторил Ратибор.
- Андрюшенька, - Мать погладила сына по голове. - Ты в плену был? Мы по тебе скучали.
- Плен лучше, чем смерть. - Антон Семенович налил себе рюмку и осушил одним махом. Смачно выдохнул. - Ну ничего. - Проговорил он, дождавшись, когда водка проникнет дальше по организму - Говорят, сейчас тысячи новых добровольцев записались на фронт плюс мобилизация. Ничего, дай срок, мы им покажем.
- Ну, что вы все об этой мобилизации. - Мать недовольно нахмурилась. - Не надо никому никуда ходить, у нас солдат сейчас хватает.
- Если б хватало, Киев был бы уже наш. Там сейчас всё НАТО против нас воюет. Скажи, Андрюха, кого ты там видел? На фронте.
- Кого, американцев, поляков, немцев… - Ответил Андрей. - Кого там только нет.
- Ну мы тоже не одни. - Сказала Лидия Петровна. - С нами Бог.
- Gott mit uns. - Как будто что-то вспомнив проговорил Андрей.
- Что?
- Ничего. - Ответил он и пошёл в ванную. Открыл кран и долго и задумчиво смотрел на воду. Левая щека нервно подергивалась.
- Гот мит унс. - Пошутил сержант и слегка подтолкнул Андрея в спину. - Так что не дрефь.
Андрей поднял автомат и вышел на открытое пространство. Он чувствовал себя неуверенно. И словно в подтверждение его опасений в соседних деревьях замерцали яркие вспышки. Рядом зажужжали пули. От бетонной стены, служившей ему укрытием последние полчаса, полетели осколки. Сзади ответил наш БТР, но через несколько мгновений ракета, пролетевшая над головой Андрея, врезалась в боевую машину и она превратилась в огненный сноп. Лобанов побежал, споткнулся.
- Что разлегся! - Крикнули ему. - Вставай!
- Нам нужна помощь! - Андрей старался перекрыть звук выстрелов. - Вызывай артиллерию!
Через секунду взрыв откинул Андрея в сторону, земля взлетела вверх и закрыла собой солнце. В следующий раз, когда Андрей увидел солнце он был уже другим человеком.
- Сынок, у тебя всё в порядке? - Мать обеспокоенной постучала в дверь.
Андрей подставил голову под холодную струю. Вытерся полотенцем, закрыл кран и вышел из ванной.
- Что с горячей водой?
- Уже второй месяц нет. Что-то там чинят. То появится, то опять пропадет. - Она чувствовала, что сына что-то беспокоит. - Как там с тобой обращались?
- Где?
- В плену. Сильно мучили?
- А ты как думаешь?
Она тяжело вздохнула и несколько раз перекрестилась.
Захмелевший отец размахивал куриной ножкой.
- Сталина на них не хватает!
- На кого? - Спросил Андрей.
- Я о Гейропе. Ничего, они у нас попляшут. - Говорил он, подогретый алкоголем. - Перекроем им газ! Пусть померзнут. Отморозят свои европейские задницы. Надо их всех детимилизир… демитилизир… - Он оставил попытки выговорить слово “демилитаризировать”. - Вот Андрюха мне скажет. - Он повернулся к сыну. - Зачем они пичкают оружием Украину? Зачем затягивают конфликт?
- Бросить на них атомную бомбу и всё. - Предложила Лидия Петровна. - Все наши ребятушки домой вернуться. Будем жить, как прежде.
Щеки ее порозовели, взгляд затуманился. Она безмятежно улыбалась, глядя на сына.
- Слыхали про Галкина и другую шушару? - Спросил отец. Его лицо покраснело и заблестело от пота. - Сбежали из страны. Бояться, суки.
- Ладно, успокойся уже. - С укоризной произнесла жена. Ей когда то нравились передачи с участием Максима Галкина.
- Бегут крысы. Бегут с тонущего корабля.
- Так корабль тонет? - Спросил Андрей.
- Андрюша, Андрюшенька… - Лицо отца исказила гримаса, казалось, он сейчас заплачет. - Знаешь, что я тебе скажу. Можешь делать со мной что хочешь, но мне жалко.
- Кого?
- Всех! И наших ребят и украинцев. Мы ж один народ, мать твою! Мой дед из Одессы. Но надо истребить эту фашистскую гадину! - Отец ударил кулаком по столу, посуда жалобно звякнула. - Только тогда мы снова заживем в мире и согласии.
- Интересно, сколько ещё надо убить украинцев, чтоб они нас полюбили? - Мрачно заметил Андрей.
- Да на кой хрен нам ихняя любовь? К стенке всех несогласных. Как в свое время Сталин сделал.
- И не жалко тебе людей? - Непонятно было с иронией спросил Андрей или его это действительно волновало.
- Людей жалко. - Ответил отец. - Но это не люди. Это нелюди. Мыслимое ли дело - уничтожать всё, лишь бы оно нам не досталось!
- Ты думаешь, они идиоты бомбить собственные дома?
Отец тяжело дышал. Он не мог понять, куда клонит его сын.
- Ладно, давайте лучше споем. - Сказала мать и затянула - Мы так давно, мы так давно, не отдыхали,
на-на-на.. что-то там…
Слова вылетели у неё из головы.
Антон Семенович подхватил:
- Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол Гейропы по пластунски пропахали.
И вот назавтра наконец, последний бой!
Последний бой, последний бой! Он трудный самый!..
- Хватит! - Крикнул Андрей. - Ты что ли в последний бой пойдёшь? Тебя ещё самого не было, когда эту песню сочинили. Тоже мне вояка.
Отец повел подбородком. Лицо пошло красными пятнами.
- Эту песню написали во время Великой Отечественной войны… - Начал он, угрожающе приподнимаясь.
- Великой войны? - Переспросил Андрей. - Миллионы людей убивали друг друга всеми доступными способами. Что в этом великого, я тебя спрашиваю?
- Что-то я тебя не понимаю. Ты за кого? За нас или за них?
- За нас. - Сухо ответил Андрей. - За кого же ещё.
Он отшвырнул вилку, разбив бокал с вином. Красная жидкость расползалась пятном по белой скатерти.
- Всё нормально. - Сказала мать. - Я уберу.
Она быстро собрала осколки бокала и пошла за тряпкой.
Андрей поднялся.
- Я всё. - Сказал он. - Пойдем.
Андрей и Ратибор вошли в комнату поменьше, но достаточную, чтобы вместить диван, стол с компьютером и шкаф. Прямо посередине стояла черная пузатая гиря, купленная ещё Андреем. На шкафу пылились книги. В углу висела гитара, без единой струны.
- Ты у нас поживешь, или опять снимать будешь? - Спросил Ратибор.
- Посмотрим. - Угрюмо ответил Андрей.
На столе в рамке, купленной ещё в Икее, Андрей увидел свое фото. Он в кимоно, стоит улыбается, а переднего зуба нет.
Лобанов вспомнил тот день. Второе место на чемпионате по каратэ. До первого он так и не дотянул. “Главное - не победа, а участие” - Сказал он тогда брату.
- Сохранил? - Андрей кивнул на фото. - Зачем она тебе?
- Как зачем? Мой брат получил медаль.
- Это всего лишь кусок металла…
- Расскажи, как ты воевал. - Сказал Ратибор. - Много нациков убил?
- Не хочу я об этом.
- Ну ладно, чего ты уперся. На танке ездил? Из пулемета стрелял?
- Всё. Закрыли тему! - Отрезал Андрей. - И убери ты это говно
