Сказ о том, как Канарейкин противостоял японской военщине в эпоху развитого социализма.

свой шрам?" – донеслось до меня его залихватское вранье. По удивленно - восторженному лицу дамы я понял, что процесс обольщения набирает обороты.

  "Что покажет? Шрам? Прямо здесь? Ха-ха-ха..." – Она явно подыгрывала ему, наслаждаясь игрой. – "Слушай, я так и не поняла. Так ты физик-ядерщик, двойной агент под прикрытием, или...?"

  "А она не дурна," – отметил я про себя. – "Сексапильная барышня."

  "Я мастер ракетно-ядерного удара, а всё перечисленное тобой – не более чем хобби!"

  "Эк, куда его занесло! И даже мой аппендицит в дело пошёл… Вот же проказник!" – подумал я, и, с усмешкой, направился в дальний угол ресторана, намереваясь пригласить одинокую даму, печально застывшую за столиком, на медленный танец. Чем чёрт не шутит? Может, сегодня удача улыбнётся и мне?
 
  Но мне не повезло. Дама кого то ждала, и мне пришлось ретироваться.
  Михаил, из чувства товарищества, с легкой грустью оставил свою новоиспеченную знакомую, отказавшись от многообещающего вечера.
  Что при том творилось в его душе я не знал. Но догадывался.
 
  Я пытался убедить его не обращать на меня внимания, поддаться искушению... Но Михаил, верный дружбе, не оставил меня в беде. Настоящий друг так не поступит. Вот именно!
  Разумеется, на последний автобус мы безнадежно опоздали. А дорога домой предстояла неблизкая. Мы двинулись напрямик, петляя дворами, обмениваясь впечатлениями, рассказывая небылицы и беседуя обо всем на свете. А поговорить нам было о чем.
 
 
                                                Глава десятая. Три спички, и дело в шляпе!


  – Гляди-ка, мотоцикл! – вдруг замер Михаил, как вкопанный. – И цвет точь-в-точь, как у твоего, и коляска...
 – Ага. Близнец! – отозвался я, еще не подозревая, куда он клонит.
 – А ты сможешь его завести без ключа?
 – Плевое дело. Но зачем?
 – Давай прокатимся!

  Предложение показалось дерзким, но до жути заманчивым, и я, недолго думая, сдался.

  Поставив мотоцикл на нейтраль, мы, словно заговорщики, закатили его за соседний дом и принялись колдовать над замком зажигания.
 
 – Смотри! Берешь три спички, вставляешь вот сюда, надавливаешь вот тут... И вуаля!
  Только учти, дружище, ни света, ни поворотников, ни стоп-огней у нас с тобой не будет. В кромешной тьме помчим! Готов?
 
 – Готов! А если вдруг ГАИ?

 – Плевать!
 
 – Тогда поехали!

 – «Он сказал: „Поехали!“ Он взмахнул рукой»...
   
  И наш славный экипаж скрылся во тьме.
 
  — Есть у меня тут одна знакомая, — перекрывая рёв мотора кричал мне на ухо  Михаил, — Рванём к ней? Разведёнка, слегка за тридцать... И живёт одна-одинёшенька. Компанейская женщина! Ты не пожалеешь! Ну что, едем к ней?

 — Поехали! Показывай путь...

 — Вперёд и в гору! С песней! Ты хоть дорогу-то видишь в этой темени?

  И наше ночное приключение продолжилось, набирая обороты.


Дорога вилась змеёй, упорно ползущей ввысь. За очередным поворотом фары выхватили из темноты две женские фигуры – словно ночные нимфы, они легко порхали нам навстречу, как мотыльки на свет. Я уже было проскочил мимо, как вдруг Михаил, сорвав голос, заорал: «Тормози! Живо назад! Разворачивайся!»
 
  И я развернулся.
 
  "Так их же двое! Куда мы их посадим?" - засомневался было я.
  Однако сомневался я напрасно. Дамы, ошеломленные дерзким натиском мастера пикапа, немного пококетничав, вскоре приняли наше предложение доставить их с ветерком аж до самого подъезда.
 
  И в коляске они поместились без проблем.
 
  И мы поняли, что это уже не ничейные, а наши дамы. 
 
  – Молодые люди, а почему вы ночью мчитесь без света? В чём интрига? Вы авантюристы? – с любопытством в голосе спросила одна из них.

  – Мы?.. Можно и так сказать. Авантюристы. В некотором роде. Уходим от погони.

  – И кто же преследует вас в ночи? Японцы?

  – Эти уже давно потеряли след...

  "Ну, началось!" – усмехнулся я про себя.

  – А сейчас за нами гоняется наше начальство.

  – Начальство? Но почему?

  – Да кто их разберет? Мы же всю планерку провели в "Буреломе"!

  "Что за несусветную чушь он несет?" – подумал я, кривясь в усмешке.

  Но Михаила уже было не остановить.

  – Нам жизненно необходимо скрыться. Причем, немедленно. Залечь на самое дно.
Вы нам поможете? Ненадолго, пока не утихнет буря. До утра!

  Михаила несло с такой скоростью, что наш мотоцикл казался черепахой.
  И мы помчались сквозь темноту, навстречу новым приключениям.
   
  Не стану посыпать пеплом свою голову грешную. Что было, то быльем поросло. А кто без греха, пусть первым бросит камень. Да, грешили, чего уж там…
  И сейчас, бывает, сосёт под ложечкой от воспоминаний о былом. И совесть, словно червь, потачивает изнутри.

  Но не в этот раз.

  Ибо мотоцикл наутро вернулся на законное место, а к сиденью его были пришпилены три рубля с покаянной запиской: "За бензин!".

  И нимфы не пострадали. Напротив, остались весьма и весьма довольны.

  И на службу мы явились минута в минуту!

               
                                                        Глава одиннадцатая. Доколе? 
                

   Итак, я главный по забору...
  На другой день, после неудавшейся попытки принести пользу государству, я отправился изучать местные достопримечательности. Но таковых в посёлке практически не было. А те что были, имели, как правило, армейско - флотскую специфику. А мне это было не интересно.
  Ехать же днём в Ванино я не видел смысла. Что мне там одному делать?
  А что если...
  Что если рвануть к моему училищному другу Серёге Котову? В Советскую гавань? Дивизион, с позывным "Хвойный", в котором служил Сергей, располагался на сопке, километров я трёх от города. Пешком можно дойти. Однако Сергей, вроде как, собирался в этом месяце отпуск, на Большую землю. Нет, это не вариант.
 
  Время тянулось медленно и мне становилось скучно.
  И так проходил день за днём, оставляя за скобками вечернее время.
  Утром я прибывал в часть, получал от ворот поворот, а вечером мы с Михаилом уходили в отрыв.
 
  В "Буреломе" нас уже узнавали, официантки встречали нас радостной улыбкой и обслуживали наш столик по высшему разряду.
  А Одна из них - невысокая брюнетка с короткой стрижкой, уже вовсю строила Михаилу глазки, показывая тем свою заинтересованность к более тесному знакомству.
 
  И всё же вынужденное безделье первой половины дня плохо влияло на моё здоровье и психику. Я стал худеть. У меня стали появляться круги под глазами. А ещё стали появляться крамольные мысли.
  Меня так и подмывало прибыть к командиру части, и строго посмотрев ему в глаза спросить как коммунист - коммуниста: "Доколе? Сколько можно саботировать решения партии? Где мои машины? Где личный состав? Куда подевалась солярка, которую ежедневно списывают на строительстве моего забора?"
  Но поскольку из нас двоих коммунистом был только он, от идеи той пришлось отказаться. Ибо что дозволено юпитеру, не дозволено быку. А бык из меня был так себе...
 
  Но однажды всё резко изменилось.
  По всей видимости большой начальник с генеральскими звёздами на погонах повёл своими мохнатыми бровями, и как по волшебству, машины в части перестали ломаться, исчез дефицит дизтоплива, и в стане дураков закипела работа.
  Про дураков я погорячился. Простите. Дураков в армии не держат. Да?
 
  В помощь мне был выделен оперативный дежурный, капитан, временно отстранённый от должности за прегрешения.
  И мы с ним, засучив рукава, принялись за дело - он возил железобетонные конструкции, а я руководил работами на земле.
 
 
                                                       Глава двенадцатая. Дизель.
                

  Как я уже упоминал ранее, забор для нас изготавливали проштрафившиеся вояки из дисциплинарного батальона.
 
  Дисбат, он же Дизель, располагался в посёлке Октябрьский Ванинского района.
  Мне, как человеку любознательному, было интересно узнать детали и специфику этой формы неволи.    
  И мой напарник, будучи в теме, вскоре удовлетворил моё любопытство, рассказав мне об этом исправительном учреждении много чего интересного.
 
  - Ну и как тебе дисбат? Впечатлил? - поинтересовался я как то у него.
 
  - О, там жесть! Там ад!
 
  Подъём в пять утра, и дальше день расписан буквально по минутам. Вместо утренней зарядки два часа строевой подготовки; причём погода на это мероприятие никак не влияет, будь на улице тридцатиградусный мороз или же проливной дождь.
  Потом у них завтрак. Чем их там кормят, я не знаю.
  После обеда все отправляются на работы. Под музыку. Духовой оркестр состоит из срочников.
 
  Трам - пам - парум, пару - пару - пам! Выше ногу!
 
  Производственные цеха расположены там же, на территории дисциплинарного