Таяние снегов

sans-serif]Настя отстранилась и посмотрела на него рассерженно.
- Не нужно ловить меня на слове. Я серьезно говорю.
- Максимум три дня - и я вернусь. К тому же мы будем перезваниваться.
- Скажи еще, что я веду себя как ребенок...
Он невольно улыбнулся.
- Именно как ребенок ты себя и ведешь. Все будет хорошо, ребенок. Ты соскучиться не успеешь.
Она коротко вздохнула и по-детски потерлась носом о его плечо.
- Я уже начинаю скучать.
* * *
ДЕНИС

У Настиного дома бурно цвели кусты сирени. Я даже толком не придумал повода, с которым мог бы к ней заявиться. Просто поперся “наобум”, ни на что не рассчитывая. Мой телефон она давно заблокировала, я по-прежнему находился у нее в “черном списке”, но, может, она просто забыла меня разблокировать?  
В таком случае она вообще о тебе забыла, шепнул мне внутренний скептик, но от этих совсем уж мрачных мыслей я отмахнулся. Так не бывает, просто не может быть. Мы были вместе пять лет (считая со дня знакомства) - и что же, она обо мне больше не вспоминает? 
Я приблизился к подъезду и надавил на кнопку домофона. Увы, Настиного голоса в динамике не раздалось. Наверняка она еще в универе или в библиотеке, или еще где-нибудь. Важно, что не со своим “папиком” (в настоящий момент “отдыхающим” в Испании в госпитале или где-там еще). Нет, я не рассчитывал, что Настенька немедленно бросится мне на шею, как только увидит, но все-таки, все-таки... 
Я отошел от дверей подъезда, направился в дворовый скверик, но не успел присесть на ветхую лавчонку (к счастью, не облюбованную неизменными старушками), как увидел ЕЕ. Свою и в то же время НЕ свою девушку. Даже не узнал сначала - Настасья обрезала волосы и с новой короткой стрижкой стала выглядеть немного по-другому. И тем не менее, это была именно она, и сердце у меня учащенно заколотилось. Я приблизился к ней на внезапно ослабевших ногах, не зная, что ей скажу.  
Она уже подходила к подъезду, обернулась словно бы с досадой, и я с тошнотворным чувством осознал, что смотрит она на меня... нет, конечно, не как на постороннего, но определенно с неприятным удивлением. 
Настенька мне не обрадовалась. От слова “совсем”. 
- Привет, - выдавил я из себя резко осипшим голосом. 
- Привет, - отозвалась она после паузы (и опять же, не доброжелательно, а как-то настороженно). - Ты, надеюсь, не ко мне? 
Надеюсь? У меня в глазах потемнело. Она не только была мне не рада, кажется, она была раздосадована моим появлением. 
- Я... - вспомнил наконец свою “легенду” и вытолкнул из себя (с трудом), - У тебя пару своих флешек оставил. И кое-какие шмотки. 
Несколько секунд Настя смотрела на меня неотрывно, потом словно бы с неохотой кивнула. 
- Ладно, идем, - и, отвернувшись, достала из сумки ключи - от двери подъезда и от квартиры. 
Мы молча, как чужие, поднялись на третий этаж. Настя открыла дверь, посторонилась - “проходи”, и я прошел, совершенно не представляя, как себя вести. 
Я не был готов к ее холодности. Совершенно не готов. И снова в мозгу пронеслось - если она не с Горицким, тогда с кем? 
Мысль о том, что Настя может быть просто “сама по себе”, мне в голову не пришла. Просто потому, что не могла она быть “сама по себе”. Эта ее новая прическа, и довольно дорогие шмотки (хоть и не вычурные, не броские, но определенно брендовые), и ее отстраненность - всё говорило за то, что НЕКТО ее все-таки спонсирует. Оставалось выяснить, КТО.  
 * * *

Настя
...Появления Дениса она ожидала в самую последнюю очередь. Если б "включила мозги", дура, а не была поглощен мыслями о возвращении своего Бонда, своего единственного, своего Волконского, конечно, допустила бы возможность столкновения с Дэном здесь, у своего дома. Пусть самую микроскопическую, однако и мгновения бывает достаточно, как однажды сказал Волконский. Он-то, бывший разведчик, отлично знал "цену" мгновениям. Они могут изменить всё, причем одномоментно и на сто восемьдесят градусов.
Оставленные Денисом вещи она давно сложила в отдельную сумку, и сейчас достала ее с антресолей. Дэн между тем подошел к книжным полкам, извлек толстый том какого-то средневекового философа. Вероятно, в нем и хранил свои флешки, Насте было, собственно, все равно. 
Все, чего в настоящий момент хотелось - чтобы он поскорее ушел. И не задавал лишних вопросов. 
Но, разумеется, так легко и просто ситуация разрешиться не могла по определению. 
- А где Лорд? - спросил Денис вроде бы небрежно, но Настя немедленно ощутила жар. Жар стыда, неловкости и нежелания оправдываться и, если на то пошло, посвящать бывшего возлюбленного (“бывшего” здесь слово ключевое) в свою НЫНЕШНЮЮ жизнь (и особенно - нынешние отношения с другим мужчиной). 
- Лорд дома, - вырвалось помимо воли, до того, как внутренний “цензор” буквально застонал - что ж ты лепишь, дура? 
- Дома у кого? 
Дэн не мог не задать встречного вопроса. Нужно было соврать, что собака просто прихворнула и находится в ветклинике. 
С другой стороны, подумала она, рано или поздно Денис так или иначе узнал бы о том, что она теперь живет по другому адресу. И с другим человеком. 
За окном послышался шум дождя - июнь не радовал ни теплом, ни солнцем. Один холодный циклон следовал за другим. Она подумала, как здорово было бы вернуться в коттедж Волконского, и чтобы ОН ее там ждал с уже сваренным кофе, кофе по-французски - с коньяком. Который особенно хорош в такую мрачную и сырую погоду. 
Какого черта он забыл в своем мухосранске? Неужели больше некому разрулить возникшие там проблемы? 
 * * * 
 
Волконский 
 
Сергей сделал глоток отвратительного растворимого кофе, еле сдержав гримасу отвращения. Давненько не брал в рот подобной бурды, но тут перебирать не приходилось. 
За окном было пасмурно и серо. Лето поганое, что уж тут поделаешь. За настоящими солнцем и теплом нужно было ехать в чужие края. Он с тоской подумал, что у Настеньки (его Настеньки) сейчас тоже наверняка депрессивный настрой, и подумал, как ему ее не хватает. Три дня не виделись, а казалось - вечность. 
Три нудных дня изучения финансовых и юридических документов, расспросы сотрудников дочерней фирмы, разговоры, разговоры, разговоры... встречи с местным бизнесменами и местными представителями власти... Наконец, картина стала ему более или менее ясна, оставалось одно - решить, отдавать ли сложившуюся преступную группировку в руки соответствующих органов или решить вопрос самостоятельно (и радикально). Что, разумеется, с одной стороны - чревато, с другой - послужит наглядным уроком для остальных, кто тоже не против сыграть в свою игру по собственным правилам и поиметь свой профит, но на чужом печальном примере уже несколько раз подумает, прежде чем заниматься противозаконным вещами, да еще “через голову” непосредственного начальства. 
Главный виновник, в настоящий момент представляющий собой настолько жалкое зрелище, что Волконскому не хотелось на него лишний раз смотреть, обещал “все возместить”, вплоть до продажи хором, выстроенных на неправедные доходы и каких-то “крутых” (по их понятиям) “тачек”, отдачи земельных угодий, отжатых, опять же, незаконно, и, конечно, обнулении “левых” счетов... 
Волконский поморщился. Всё это произойдет, само собой, но наглядный урок должен выглядеть куда более внушительно. И весомо. 
В голове мелькнуло: “Что-то Настёна долго не звонит”, но этим вопросом он займется позже.  
После того, как расправится с основной проблемой. 
 * * * 
Настя 
- Не нагнетай, пожалуйста. 
- Я нагнетаю? - он сделал шаг ей навстречу, Настя машинально отступила. Выяснения отношений ей хотелось сейчас в последнюю очередь. 
Но Денис, похоже, был настроен по-другому. Именно на выяснение отношений. 
- Слушай, ты ушел, так ведь? 
- После того, как ты меня выгнала, - с горечью сказал Дэн. 
Она почувствовала, что против воли краснеет. 
- Я тебя не выгоняла. 
- Но дала понять, что я тебе тут не нужен. 
Еще шаг - с его стороны вперед, с ее стороны - назад. 
“Вот так к стенке и