– А ты попытайся отгадать, кого бы мы могли сейчас ждать. – Задаёт вот такую загадку для ума Радар, с полнейшей серьёзностью, без всяких шуток посмотрев на меня.
– Как-то это всё неожиданно. – Отвечаю я на такое предложение, растерявшись.
– Вообще-то только таким непредсказуемым путём мы и движемся по жизни. – Делает уточнение Радар.
– Тогда могу я задать наводящий вопрос. – Спрашиваю я.
– Конечно.
– Его или её? – спрашиваю я.
– А ты ловкач. – Усмехается Радар. – Скажу так, и её и его.
– Ну, нужную пару людей всегда легче отыскать, чем её поодиночке. – Делаю несколько самонадеянный вывод я. Само собой, заинтриговав Радара.
– Это с чего ты такое решил? – задаётся вопросом Радар.
– Интуиция подсказывает. – Ещё ловчее, чем звучит мой первый вопрос, отвечаю я.
– А я знаешь, соглашусь с тобой. – Как бы соглашается со мной Радар, но из его следующего дополнения в виде провокационного вопроса это уже так не кажется. – А если наша пара прибудет поодиночке. Что тогда?
– Тогда возникает к этому моменту множество вопросов и предположений.
– И каких? – спрашивает Радар.
– К примеру, такое предположение. Наша пара ещё не сформировалась и находится на стадии ознакомления и сближения друг с другом. – Даю ответ я.
– Тогда почему он её не подождал у входа? – задаёт весьма резонный для этого случая вопрос Радар. И я вынужден пересмотреть поддерживаемую моим умом эту ситуацию, в которой Радар нашёл брешь.
– Значит, наша пара ещё незнакома друг с другом. – Делаю удивительный для Радара вывод я.
– И как это понимать? – недоумённо спрашивает Радар меня.
– Ну, пришли они с другими сопровождающими их лицами, в ресторане осмотрелись по сторонам, друг друга сильно заметили, и там их накрыло откровением насчёт огромной ошибки в своей жизни – не с теми личностями и лицами они всё это время ходили не только в один ресторан. И как итог всему, через тернии разума и препоны сопровождающих лиц, с кем пришлось идти на разрыв с кровосмешением, без которого редко обходится, когда получаешь по физиономии, они находят друг друга. – Вот такую эпическую драматургию выдаю я.
Что было оценено Радаром. – А ты умеешь закручивать интригу. – Усмехается Радар, так меня хваля. – И я даже прямо-таки проголодался от таких твоих приключенческих рассказов. Так, надо сообразить, где взять перекусить. – Озадачился вопросом Радар, принявшись крутить головой в поиске в себе решения этой так вдруг возникшей для него проблемы.
– А что насчёт самого ресторана? – предлагаю я лежащее перед нами решение вопроса голода.
– Нет, туда как раз будет неразумно заходить. – Даёт ответ Радар.
– Почему? – вопрошаю я, видимо чего-то не зная из того, что знает Радар. Как минимум, он знаком с теми лицами, за кем он тут собрался присматривать. И зачем мной спрашивается.
– Скажем так, нельзя предвосхищать события в данном случае, нужно действовать только по их следам. – Вот такую странность говорит Радар, и не давая мне возможности спохватиться, со словами: «Ты пока понаблюдай, а я мигом сгоняю чего-нибудь взять перекусить», выскакивает из автомобиля и был таков.
А мне, замершему в одном положении недоумения, что спрашивается теперь делать?
– Ладно, понаблюдаю. – Прихожу к единственному выводу я. – Вот только на нужный результат не стоит рассчитывать. – А вот это решение уже относилось к Радару, как мною думается, то заранее с этим своим оставлением меня здесь одного решением всё тут продумавшего. Остаётся теперь одно понять, какая во всём этом цель? А вот ответ на этот вопрос лежит через понимание им мне тут ранее предложенного. Нахождения некой знаковой пары людей. И их нахождение мной выведет меня на понимание мной здесь происходящего.
– Тогда будем смотреть. – Решаю я, и фокусирую свой взгляд в сторону крыльца ресторана, у которого сейчас образовалась относительная толкучка из людей хоть и одного бизнес-плана, вот такой жизненной и экономической регуляции на свой и за чужой счёт идёт накопление своего счёта, где все эти люди одного поля ягоды, при представлении из себя многого, в тоже время не представляли из себя особого для меня интереса. Даже в случае наличия банковского вклада в виде скелетов в шкафу, который всегда является первоначальным капиталом для построения всякого огромного капитала.
– Впрочем, среди всякой капитализации всегда есть свои жемчужные вкрапления. – Рассудил я, вглядываясь в спутницу одного крайне для себя важного господина, придающего собой особую важность любой внешней среде и атмосфере, где он ведёт всему временное исчисление, демонстративно посматривая на свои эксклюзивные часы, не только для того, чтобы показать вам, как дорого стоит его время, но и указать на верность пословицы «Время деньги». Следуя которой и у вас появятся такие же как у него часы, если, конечно, вы инвестируете в его фонд свои капиталы.
– Нет, всё-таки мимо. – Осмотрев более придирчивым взглядом эту компанию людей, сделал вывод я, провожая их внутрь здания ресторана. – А будет отчасти любопытно посмотреть на их преображения по выходу из этого застолья. – Пришёл к интересной мысли я, которая в свою очередь навела меня на мысль о решении Радаром вести своё наблюдение за интересующими его людьми на входе, а не внутри ресторана. – Хочет убедиться в том, с чем они сюда пришли. – Вот так понял его я. – А уж из этих данностей и предпосылок делаются свои предположения и прогнозы насчёт будущего. Хм. Интересно чем всё-таки занимается Радар? – Как-то спонтанно и неожиданно (что есть, по мнению Радара, самый обычный жизненный фактор, в обёртке неизвестности) вышел я на вот такую интересную мысль. – Прогнозами и корреляцией жизненных факторов. – А вот здесь я уж несколько хватил в своей фантазии, напридумав себе и не пойми что.
На этом месте я, решив, что мне ничего замечательно и того, чего бы я не видел, здесь не увидится, собрался было отдохнуть от любого рода мыслей, развалившись с комфортом в своём кресле, что я частично и начал осуществлять, нащупывая плечами самое для себя удобство, а шеей заваливаясь на подпорку для неё, как в самый располагающий момент для ухода в самого себя, находясь на пороге забытья от всякой бренности, мне в глаза ударяет свет выскользнувшей из темноты машины, уж очень резво появившейся на этой приёмной площадке для жданных гостей. Где всегда такой предупредительный и вышколенный в школах дворецких швейцар, и то не успел проявить расторопность и выказать себя в полной готовности быть гостеприимным хозяином. И ему пришлось даже виновато улыбаться, вы уж меня соблаговолите простить за такую мою, больше никогда не повторится, небрежность в работе.
С чем он подходит, честно сказать, так себе автомобилю, и тогда к чему вся эта пресмыкаемость швейцара, открывает дверку автомобиля с пассажирской стороны, и оттуда появляется такая себе ничего девушка, как сказал бы со своей приземлённой колокольни я, ничего не понимающий в представительницах бомонда, а уж затем всего остального, испепеляющее своим взглядом берущая своим гневным напором недовольства и пресыщенности всю эту стоящую вокруг атмосферу праздника и вашей состоятельности, раз вы себе можете позволить этот праздник души именно здесь.
И даже швейцар, кто всякого на своём рабочем месте и веку тут повидавший, несколько в себе оторопел от такой стоящей в его глазах угрозы, и лучше ей наперекор пути не вставать и не попадаться. Что он и сделал, мигом с дверью в руке в сторону отойдя.
А вот кому быть козлом отпущения за всё то, что привело её всего лишь не в настроение, а вот чего некоторым людям стоит её недовольство, то не всем людям по плечу и по их сердцу всё это выдержать и тогда не будем в эти области мрака разума и затмение сердца углубляться, то все люди, кто стал свидетелем такого выхода из автомобиля, а сперва конечно из себя этой дамы, смотрят в сторону водительской стороны автомобиля. Откуда и должен выйти тот негодяй и подонок, кто посмел подавлять личность всего лишь свободолюбивой и самодостаточной женщины. За одно это его нужно прямо сейчас отправить в ад. И только то его спасает от этой справедливой участи, так это наличие у его подруги рассудительности и ума. – А кто тогда мне составит компанию на ужине? Как-то не принято приходить в ресторан без сопровождения. Так что мне опять придётся терпеть общество этого негодяя и сволочи.
А этот козёл, сволочь и ещё столько же эпитетов к нему подходит, специально действует назло своей подружке, не выходя из автомобиля сразу, как только она вышла, он гад такой, добивается того, чтобы она тут на своих изящных ножках постояла на пронизывающем ветру, и таким образом указывая всем на её зависимость от себя. Мол, без меня ты, стерва, и шага сделать не сможешь.
И вот дверь со стороны водителя, наконец-то, и ты сейчас сволочь получишь за всем мои страдания, открывается, и из неё выходит не настолько дьявольски выглядящий человек. А скорей самый обычный человек. И тогда как-то странно и непонятно понимать, как он смог довести до белого каления свою спутницу, если только она сама не стала соучастницей такого гневного обеспокойства себя. Что кажется очень верной версией.
Пока же их разделяет их автомобиль, им не удаётся прийти к полному пониманию насчёт друг друга. – Какая же ты дрянь!
– Ты не лучше.
А вот как только их автомобиль был отогнан специальным человеком, то они начали немедленно сходиться своими взглядами друг на друга первостепенно, а уж только затем собою лично. Когда же расстояние между ними сократилось до границ личного, предполагающее переход на личности, то тут первое слово берёт Она с большой буквы.
– И как это понимать?! – мной читается по её мимике и частично по губам вот такая её встревоженность и недовольство.
– Что именно? – дуру из неё разыгрывает этот он, ещё и пожимая плечами в доказательство своей искренности.
[justify]– Опять ресторан. И всё тот же. – Делает