Фёдр По или Что происходит

оборачиваясь, и не жалея! Она просила уважения, а не жалости! И памяти о себе просила! За добрые дела её! За всё то, что она сделала во благо Империи!
- Хватит! Надоедливый до безумия! Помню я! Но зачем напоминать, мне об этом каждый раз? Эмми как всегда, ушла на тот свет не без толики юмора.
- Мы будем готовиться к балу?
- Оставь меня ещё ненадолго. Один час ничего не решит в нашей ситуации. Скажи пока остальным, чтобы уже начинали без меня. Эскизы декора разработаны, сценарии расписаны, да и речь у меня уже была где-то готовая. Оставь меня. Я вам там сейчас не нужен. Давай-давай, топай,- Человек недовольно фыркнул и ушёл, демонстративно топая ногами,- Глупец. Неужели Ририх и вправду думает, что я так глуп? Ну не могу я избавиться от чувств. Но в остальном? Ведь я всё тот же. Всё у нас хорошо.
Правитель закинул руки за голову и устремил свой взгляд в небо. Там, высоко, кружил одинокий сокол. Хорошо ему. Только и знает, что кружить на волнах ветра да высматривать добычу. Увидит кого, спустится, клюнет и обратно в небо умчится. Потом сбросит снаряд кому-нибудь на голову и начнёт кружить снова. А как надоест, сядет на одну из башен замка и заснёт. Молодец. Каждый день. Нет, всё же как-то это утомительно. Однообразно. Всё же людям жить интереснее. Что ни день – так что-нибудь новое. Интриги, эмоции, проблемки разные, каждый день новые знания, опыт, методы. Главное не думать для чего всё это, а то упрёшься в тупик, плюнешь да рукой махнёшь. Дескать, смысла нет. Но в этом смысл. Вариться в повседневности и пытаться сделать её всё лучше, каждый день совершенствовать пространство вокруг себя. И себя самого тоже. И будет счастье! Ведь счастлив тот, кто видит плоды своих дел, видит, что они удачны и нравятся окружающим. Окружающие. А ведь сам человек, без общества, ведь он никто. Ведь на каждый свой поступок он ждёт оценки. Власть, величие и сила, зачем всё это, если это негде употребить? Каждый шаг влияет на людей, но без этого влияния, без окружающих и шагать-то некуда. Разве что в пропасть одиночества и бессмыслия. Но не только люди нас окружают. Есть и птицы, звери, деревья, в конце концов. А без них, а без них вообще ничего. Да и каждый из нас никто, и ничего он с собой в могилу не забирает. Кроме полученного здесь опыта и знаний. А также памяти других людей о нём любимом. Память даёт силы там, в других мирах. Понятно, почему Эмми просила именно об этом, чтобы её помнили.
Ваня выдохнул, нехотя встал с любимого табурета и пошёл в зал, где уже кипела работа по подготовке к балу. По дороге то и дело встречались улыбающиеся люди, погружённые в атмосферу праздника, обсуждающие прелесть жизни в Империи и тяжёлую войну прошлого, которая позволила воздвигнуть стены, за которыми теперь бурлит райская жизнь. Никто не осуждал Правителя за его особую жестокость в прошлом и за безумие его предшественника, нет. Ведь по-другому не стало бы этого райского уголка на этой грешной планете. Наоборот. Люди хотели продолжения войны, полного глобального объединения, чтобы все несогласные были уничтожены и не мешали процветающему миру. Вот только сам Ваня уже не хотел крови. Народ удивлялся: отчего, ведь это во благо Империи? Но на самом деле все понимали, что именно смерть Эмми очень серьёзно выбила его из колеи. И ждали. Ждали, когда он снова проснётся и поведёт за собой славных воинов, которые дадут жизнь ещё одной части Империи. Ей уже дали особое название – Застенье. То и дело задавались вопросы: «Когда  мы покорим бурливое Застенье? Когда наши войны снова омоют мечи кровью справедливости? Когда Застенье упадёт к ногам Эмиуса? Ведь нам не нужны стены. Когда мы сможем сломать эти стены?» Но Иван не хотел.
Он уже дошёл до зала, прошёл через двери и остановился, наблюдая за людьми, копающимися под пятнадцатиметровым потолком, развешивая бархат и хрустальные гирлянды. Хорошо у них получалось развешивать! А под обилием огней зажжённых свечей, хрусталь приобретал самые причудливые оттенки. В центре уже стояли резные массивные столы, барышни покрывали их шёлковыми скатертями, укладывали столовые приборы и делали знаки поварам, которые, в свою очередь, несли к столу изумительные блюда.
Ририх занимался сценой во главе бригады актёров. А как же? Живая музыка и бал - вещи неразлучные. И потом, Юбилей – тридцать лет! Здесь всё должно быть на высоте!
Вася ещё раз всех осмотрел и побрёл к балкону. Огромная площадь вмещала в себя места для отдыха, фонтан, окружённый клумбами из кустов роз, кованые столики для шашлыка и, конечно же, мангалы. В углу красовался аккуратный сарайчик с дровами и садовым инструментом. А какие виды открывались взору! Огромные города, вросшие в нетронутую природу! Где ни один дом не похож на другой и каждый напоминает какую-то старую загадку. Извилистые холмы, аккуратные леса, шумящие реки и одинокие птицы в ясном небе!
Правитель облокотился об перила и начал всматриваться в дальнюю часть города. Высота, надо заметить, на которой расположился тот самый балкончик, была достаточно большой. Замок был воздвигнут на приличном возвышении. Перепрыгнув перила, до земли можно было лететь не менее минуты. Минута счастья! Минута свободы! Нет, пока ещё рано. А иногда, всё же хочется плюнуть на всё и прыгнуть вниз! Лететь, окружённым ветром и улыбаться, встреча смерть!
- Вы о чём задумались?- послышался голос из-за спины.
- Ририх! Ты что каждый мой шаг собрался контролировать? Иди, занимайся своими делами! А я займусь своими.
- Будете стоять и любоваться природой?
- Да. Стоять буду. Любоваться буду. Думать буду… Надо Застенье брать,- последнюю фразу услышали все, рты так и открылись от изумления. Все навострили уши и начали друг друга переспрашивать: то ли они услышали.
- Ты серьёзно, Иван? У них же дракон на цепи сидит?
- Сидит,- он задумчиво почесал бороду, продолжая смотреть вдаль,- засиделся уже. Надо его к нам пригласить. А он уже сделает выбор за кем идти.
- Не уверен, ведь у него долг. А всё остальное для него пустое. Он хаосид.
- Пустое, говоришь? Значит, ты предлагаешь ждать? Ещё десять лет ожидания?
- Зато мы подготовимся к войне и возьмём всё одним махом.
- Ладно, забудь,- все хором выдохнули,- наверное, ты прав. Десять лет – не срок. Да и здесь у нас пока ещё не всё в порядке. Есть работа. Но знаешь, устал я жить вот так. Без моей милой Эмми.
- И поэтому хочешь уйти в могилу и забрать с собой своих подданных?
- Болван! Я хочу забыться в битве! Мне солдаты-то не нужны против тех отребьев, что остались за стенами. Если бы не тот самый дракончик, я бы снёс и выжег всё живое на тех землях за пару недель! Я Иван! Ведьмак рода Волчья кровь! Правитель Эмиуса! Сын природы и порядка! Гроза непокорных! Отец справедливых! Смерть невежд и царь рассудка!- казалось, он вырос вдвое, произнося столь торжественную речь. Народ уже давно не видел его таким, а этой речи никто не слышал со дня окончания войны. Ририх почти вжался в пол и смотрел на Ваню едва ли не испод ног. На то, как вздуваются его ноздри и грудь, как тело наполняется силой, обретая туманное сияние синеватого оттенка, на то, как в руке его, обычно расслабленной, а сейчас полной решимости, обретает материю почти забытый всеми меч. Разноцветные пылинки кружили там, где должен был появиться клинок, и постепенно обретали правильную форму. Всё вокруг начало слегка подрагивать, переполненное энергией, придворные ощутили давление и начали под этим натиском оседать на пол. Но среди них всех он увидел Эмми,- Эмми!? Это ты?- девушка улыбнулась и выбежала  из зала. Сияние пропало, давление исчезло, почти материализовавшийся меч выпал из руки и растворился, а Ваня побежал за ней.
- Совсем из ума выжил,- прошептал вдогонку Ририх, так и не поднявшись с пола и покачивая головой из стороны в сторону,- Эмми мертва! Неужели у него горячка?
Он бежал за соей женой. Периодически она оборачивалась и дарила свою улыбку. Но как не старался, Иван не мог догнать её. А она всё удалялась, как исчезающий призрак надежды.
- Эмми!- кричал он ей вслед,- постой! Не оставляй меня ещё раз! Эмми! Да что же ты делаешь то? Куда ты? Эмми!- слёзы вырывались из глаз, он бежал, бежал, напрягая каждую мышцу своего тела, бежал до тех пор, пока не обессилил, а потом упал на землю, протянул руку, обращённую к исчезающей девушке, и продолжал её звать сорванным голосом. Когда она пропала за горизонтом, руки закрыли глаза, с которых срывались слёзы отчаяния и горя,- что же это?- шептал правитель себе под нос,- чьи это шутки?- Выпалил он во всю глотку, только сейчас заметив, что он забежал в далёкий дремучий лес,- Какого чёрта!? Я убью тебя, шутник!- он попытался встать, но ноги подкосились, опрокидывая его на колени снова,- так убивают бессмертных,- сорвалось с его уст,- да, именно так.  
Не было сил, чтобы подняться на ноги, не было желания, чтобы идти обратно, не было негордости, чтобы звать на помощь. Была только всё раздирающая пустота в душе, бездна, пожирающая изнутри сердце и эта адская боль, калечащая рассудок. А ещё тянуло в сон.
Позолота облаков загородила солнце и плавным течением двигалась по небу. Жёлтые безжизненные листья кружили в воздухе, поочередно находя под собой почву, создавая мягкий лоскутный ковёр, что шелестел при каждом вздохе ветра. Веки тяжелели всё больше с каждым падающим листком и в глазах, вслед за вихрем осеннего танца, появлялся вихрь туманной дымки.
Он стоял на горе из окровавленных, несущих смрадом трупов. Каждый из них улыбался, и, казалось, что каждый смотрит на него. Гора расположилась аккурат по центру огромного моря, наполненного густой кровью, волны которого бились о берега, омывая умерших и превращаясь в розовую пену. Небо над головой пахло гарью и сверкало пламенем. Стоны. Откуда эти ужасные стоны? Прямиком из глубин кровавого моря. То стонали самые страшные и разложившиеся труппы, держащие на себе остальных. Сам Ваня, был заключён в свой боевой доспех, знаменитый меч комфортно себя чувствовал в ножнах за спиной. Вдалеке прямо по волнам шла девушка. Медленным и аккуратным шагом. Взгляд её был устремлён под ноги, тёмные распущенные локоны волочились по густой красной жиже. На самой же на ней была одета белая длинная рубаха, местами разорванная и выпачканная. Оголённые от коленок ноги покрыты синяками, а кулак правой руки с силой сжимал длинную цепь, к другому концу которой был привязан хрустальный замок, спокойно дрейфующий вслед за своей хозяйкой. Она напевала слабым голосом какую-то спокойную песенку. Иван пытался услышать слова той песни, но они были почти не различимы. По мере приближения этой странной девушки к горе, песня становилась громче, и Правитель услышал, о чём она. В ней девушка вспоминала славный мир древних ведьмаков, который был растерзан ужасной войной, унесшей с собой миллионы ни в чём не повинных людей, эльфов и прочих народов. О том, как жили без зависти и гнева, в согласии с природой.
Но вот, её песнь прервалась. Из пучин морских выпрыгнул исполинских размеров жиртрест, схватил девушку своими огромными ручищами за плечи и потянул вниз. В этот миг она закинула голову назад, позволяя волосам спуститься на спину и оголить лицо. Эмми?
Ваня узнал в этой девушке свою возлюбленную. Забыв обо всём, он бросился вниз, испод ног доносился хруст костей и