Они вселяют в меня надежду, которая - я знаю - в любой момент может стать реальностью. Все зависит только от меня, от моей решимости переступить роковой барьер. В конце концов, что связывает меня с этой жизнью?
Врачи твердят мне изо дня в день, что мои дела идут на поправку, что скоро я окончательно выздоровею и смогу покинуть это не слишком уютное заведение. Я не очень-то им верю: их профессиональный долг постоянно врать своим клиентам, вселяя в них надежду даже тогда, когда никакой надежды, в общем-то, не осталось. Я уже не говорю о том, что совершенно не считаю себя больным, если, конечно, не называть болезнью состояние душевной подавленности, владеющее мной последнее время. Но пусть даже их прогнозы окажутся верными… Что ждет меня за стенами «психушки»? Куда я пойду?
Квартиру моя бывшая супруга наверняка либо продала, либо, воспользовавшись моим невменяемым состоянием, давно переписала на себя (последнее время она, помнится, частенько наезжала в больницу, якобы для того чтобы проведать, и всякий раз подсовывала мне какие-то документы, которые я подписывал, даже не вникая в содержание), и теперь, по выходе на свободу, мне, полагаю, в лучшем случае придется перебраться на постоянное жительство в какую-нибудь каморку, вроде той, где мы когда-то встречались с Бонифатом, а в худшем - пополнить собой и без того многочисленную армию бомжей. Так неужели ради этого стоит отказываться от своего замысла?!
Впрочем, к чему эти никому не нужные переливания из пустого в порожнее? Пора признаться в том, что решение мной давно уже принято. Иногда мне кажется, что оно было принято еще перед тем, как я написал первую строчку моих воспоминаний. Я и взялся-то за них, наверно, только для того, чтоб оттянуть на какое-то время решительный момент… А может, это была попытка хоть как-то оправдаться перед собой за совершенные ошибки?..
Теперь это уже неважно. Моя рукопись подходит к концу, а значит, настало время, как говорится, привести задуманное в исполнение. Осталось только поставить точку и… Нет-нет, меня вовсе не пугает то, что ожидает где-то там, за гранью. Страшен, пожалуй, лишь сам процесс… Вдруг это окажется слишком… ну, что ли мучительно?.. Хотя, думаю, десяти таблеток люминала вполне достаточно для того, чтобы мое путешествие отсюда туда совершилось достаточно плавно и безболезненно…
Ну, все… Времени на душевные излияния почти не осталось. Дело сделано, и поздно о чем-либо жалеть… Что-то я еще хотел сказать на прощанье… Да, последние дни меня часто мучает вопрос: почему эта история произошла именно со мной? Может, во всем этом есть какой-то смысл, пока еще скрытый от меня? Возможно, если бы я еще раз внимательно перечитал рукопись… Но, думаю, у меня уже вряд ли получится. Вероятно, это сделает кто-нибудь другой… Хотя о чем это я! Кого всерьез может заинтересовать исповедь пациента психиатрической лечебницы! Скорей всего, этой повести суждено до конца дней пылиться в каком-нибудь темном шкафу, вложенной в историю моей болезни. Ну и Бог с ней!
Сейчас, по-моему, самое время подумать о чем-то более важном, значительном… Как назло, в голову не лезет ничего путного!.. Жутко слипаются глаза… Господи! Ведь все это я вижу в последний раз! Надо запечатлеть в памяти эту палату, эту кровать в углу, этот маленький столик, за которым я сейчас сижу, лист бумаги, исписанный моими каракулями (рука уже почти не слушается меня), горящую лампу на длинной изогнутой ножке…
Полчаса назад заглядывала медсестра и приказала, чтобы я немедленно ложился и тушил свет… Да-да, сейчас я это сделаю… Сейчас я щелкну кнопкой, и ночь, прятавшаяся все это время за окном, беспрепятственно войдет в комнату, заполнит все вокруг густой чернотой, и это будет означать одно - то, что меня уже нет здесь… я в пути… я спешу на встречу с неведомым…
2003 г.
