Выпей-ка лучше со мной! Если, конечно, не брезгуешь.
- Не в этом дело. Просто не хочу.
- А ты через «не хочу»! - дворник вдруг приблизил свою физиономию к самому моему лицу, уставился не мигая, словно собирался просверлить взглядом. - Тем более, то, что я собираюсь тебе сейчас рассказать, удобней воспринимать не на трезвую голову.
По спине у меня пробежал легкий холодок. В словах Бонифата мне почудилось некое зловещее предзнаменование, отчего вся моя храбрость, что называется, ушла в пятки, оставив меня - робкого, растерянного - одного перед лицом какой-то неведомой опасности, медленно, но неуклонно наползающей из всех углов этой темной каморки. Парализованный внезапным страхом, я как будто окаменел, и дворник, видя мое состояние, не преминул воспользоваться моментом: открыв бутылку, проворно разлил водку по стаканам.
- Ну, давай! За встречу.
Действуя как под гипнозом, я опрокинул в себя предложенную мне Бонифатом стопку и тут же потянулся к закуске: «Столичная» почему-то оказалась намного крепче, чем можно было предположить, опалив гортань и все внутренности таким жарким огнем, что я чуть не закашлялся. Дворник, по всей видимости, тоже проглотил свою порцию не без усилий: прежде чем снова заговорить, минуту сидел, бессмысленно уставившись в одну точку, с шумом выпуская изо рта воздух.
- Ты, конечно, догадываешься, что речь сейчас пойдет о той девушке… об Аделе… Тогда я не мог тебе всего сказать. Скоро ты сам поймешь, почему, - в его широко расставленных глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление. - Эх, лучше бы тебе, конечно, вообще ничего не знать! Но я уже понял, что так просто от тебя не отделаешься… - Бонифат задумчиво пожевал губами, отвернувшись к окну. - И настырный же ты малый, однако! Все до правды хочешь докопаться, а того не понимаешь, что правда эта тебе поперек горла может встать!
- Да хватит меня пугать! - меня уже начинала выводить из себя эта его манера ходить вокруг да около. - И потом, почему ты решил, что от вранья больше пользы?
- Чем меньше знаешь, тем лучше спишь! - эта расхожая фраза, произнесенная с какой-то особой значительностью, заставила меня вздрогнуть. Мне вдруг показалось на мгновение, что Бонифату все известно про мои жуткие сны, но я тут же отогнал от себя эту мысль.
- Слушай, а может, обойдемся без предисловий! - грубостью тона я пытался скрыть стремительно нараставшую тревогу. - Ты, кажется, собирался что-то рассказать про Аделу.
- А, да-да, конечно! - хитрец словно только теперь вспомнил, о чем
у нас разговор. - Сейчас я тебе все растолкую… Хотя нет! Постой! Давай еще выпьем!
Он почему-то все еще не решался заговорить о главном. Чтобы успокоить Бонифата, я специально напустил на себя безразличный вид.
- Что ж, можно и выпить, - и, хотя мне этого совсем не хотелось, покорно взял со стола стакан, наполненный дворником почти до краев. Ладно уж, потерплю ради дела. Может, водка быстрей развяжет ему язык.
Мы опрокинули еще по одной. И снова питье не пошло мне в прок, едва не вывернув наизнанку внутренности. Ох, и крепкий же у Бонифата алкоголь! Не подмешал ли он туда чего-нибудь?
- Так на чем я остановился? - прежде чем заговорить, дворник, как и в прошлый раз, энергично выпустил воздух из легких, не торопясь, закусил. - Ты, конечно же, считаешь меня извергом, который издевается над сестрой, заставляя ее идти на панель… - он сделал паузу, словно ожидая от меня подтверждения, но я благоразумно помалкивал. - Так вот, выкинь это из головы! В проститутки она пошла по собственной воле, потому что ни на что другое оказалась просто не способна. Это, если хочешь, ее главное предназначение в жизни!
- Хорошего же ты мнения о сестре! - я постарался вложить в голос как можно больше издевки.
- Ты не понял, - вновь во взгляде Бонифата мелькнуло что-то похожее на сожаление. - Я совсем другое имел в виду. У вас это, кажется, называют «любовь». Или нет, правильней будет сказать - страсть. Да, именно страсть! Уж чего-чего, а этого в Аделе с избытком. А вот что касается любви… на мой взгляд, это как раз то, чего ей больше всего следовало опасаться.
- Опасаться? Это еще почему?
- Почему, почему! - он неожиданно вспылил. - А потому, что будь она хоть чуть-чуть поумнее, и мне бы не пришлось сейчас здесь перед тобой оправдываться!.. Но это еще не самое главное! Весь вопрос в том, КЕМ она является на самом деле!
- И кем же? - напряжение внутри меня разрасталось, как снежный ком - нет, правильней будет сказать: как некий пульсирующий сгусток энергии, который все сильней давил на уши, дробью отдавался в висках, мутил сознание. Дворник, видно, догадался о моем самочувствии - нетерпеливо заерзал на месте, взглянул на меня почти просительно:
- Давай-ка еще по одной? А? - и, предупреждая мой отказ, энергично замахал рукой. - Молчи! О тебе же забочусь!
После третьей стопки, которая пошла уже легче, все предметы вокруг, включая и моего собутыльника, стали восприниматься мной в несколько ином ракурсе, словно бы я глядел на них сквозь огромную призму, поднесенную к самым глазам. Голос Бонифата звучал теперь глухо, как из колодца:
- Так вот, что касается Аделы… Постарайся меня понять… Она и я - это… ну, как бы одно целое. Улавливаешь?
- Что ж, понятное дело. Вы ведь с ней, кажется, сродни.
- Послушай, я сейчас говорю не в метафорическом смысле, а в буквальном.
- Что значит «буквальном»?
- Ну, как бы тебе объяснить попонятней… - дворник зачем-то оглянулся на окно и вдруг, вновь наклонившись к самому моему лицу, перешел на шепот. - Ты знаешь, кто такие суккубы?
- Суккубы?.. Это, по-моему, что-то из области мистики?
- Допустим. Ты когда-нибудь слышал про них?
- Слышал. Только очень давно… Кажется, это демоны, которые могут принимать и женский, и мужской облик.
Я заметил, что в то самое время, как я произносил эту фразу, с дворником творилось что-то странное: он еще больше заерзал на своем ящике, стал то сцеплять, то расцеплять пальцы, бросая панические взгляды по сторонам, словно опасался, что нас могут услышать.
- В общем-то, верно, хотя… я бы кое-что уточнил.
- Не понимаю, - я уже начинал не на шутку злиться, - зачем тебе понадобилось спрашивать меня про каких-то…
Но он не дал мне договорить и, придвинувшись еще ближе, из-за чего я вынужден был слегка отстраниться, громко зашептал:
- Сейчас поймешь! ДЕЛО В ТОМ, ЧТО Я И ЕСТЬ ЭТОТ САМЫЙ СУККУБ!
В комнатке повисла зловещая пауза. Минуту, если не больше, я, не отрываясь, смотрел в пустые немигающие глаза Бонифата, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
- Что… что ты сказал?! - выдавил, наконец, из себя. - Что за дурацкие шутки?
- ЭТО НЕ ШУТКИ! - от тона, каким были произнесены эти слова, и от его жуткого неподвижного взгляда я почувствовал, как у меня по коже продирает мороз. Хмель стремительно улетучивался из моей
головы, и, пропорционально его исчезновению, хотя и не так быстро, ко мне возвращалось сознание. Помню, первой спасительной мыслью, пришедшей на ум, была: «По-моему, он держит меня за психа».
- Слушай, а может, хватит валять дурака?! - я постарался, чтобы голос мой звучал как можно тверже и не дрожал. - В конце концов, мы собрались здесь не для того…
Я осекся на полуслове, потому что мне показалось вдруг, что глаза моего собеседника на мгновение полыхнули жутким фосфоресцирующим огнем. После этого весь он как-то выпрямился, подтянулся, так что горб на спине стал почти незаметен, а сам дворник словно прибавил в росте, заговорив со мной совершенно другим, громким отрывистым голосом, нисколько не похожим на его прежний бубнящий речитатив:
- Я так и знал, что ты мне не поверишь, - Бонифат уже не боялся, что кто-то посторонний может его услышать, или, скорей всего, просто не думал об этом, настолько, по-видимому, был возмущен моей реакцией. - Конечно! Ваш жалкий человеческий разум просто не в силах постигнуть такое! И все же тебе придется принять это как данность. Да, я действительно существо иного мира - демон, черт, дьявол - называй как угодно…
«Да он просто не в своем уме! Господи! И как же я сразу не догадался!» - видимо, эта мысль настолько ясно читалась в моих глазах, что дворник не мог этого не заметить.
- Понимаю, тебе не легко с этим смириться. Но пойми и меня тоже! Я не по своей воле здесь. Это долго объяснять, да, думаю, и незачем… Ты должен понять одно: там, откуда я прибыл, тоже есть своя иерархия, свои законы, и тех, кто нарушает эти законы, в качестве наказания отправляют сюда… Только не удивляйся! Просто ваши представления о рае и аде в целом очень примитивны и далеки от реальности. Небо, земля, жизнь, смерть - все весьма относительно… Впрочем, когда-нибудь ты и сам это поймешь. Ну, а пока тебе придется поверить мне на слово…
- Значит, ты хочешь сказать, - решил я подыграть своему собеседнику, - что прибыл сюда с того света?
- А ты все еще сомневаешься в этом?! - и вновь от его резкого тона меня как будто пробрало холодом, но я постарался взять себя в руки.
- И… и что же он из себя представляет?
- Это долго объяснять… Боюсь, ты не поймешь.
- А ты все же попытайся.
- Ну, если не вдаваться в подробности, существует как бы несколько уровней. Это что-то вроде этажей в высотном здании. Тот, в котором обитаете вы - то есть обычные смертные - самый низший.
- Это еще почему?
- Понимаешь, вы еще очень далеки от совершенства. Я имею в виду не внешние данные, - поймал он на себе мой насмешливый взгляд, - а внутреннее содержание. Вы наивны, злопамятны, агрессивны, а главное - слишком меркантильны. Духовность вам заменяют разного рода фетиши, главный из которых - деньги… Хотя зачем я тебе об этом говорю! Ты и сам все прекрасно знаешь, - глянув на меня исподлобья, Бонифат быстро отвел глаза. - Ты только не обижайся, ладно? Я говорю все это не для того, чтобы тебя унизить, а для того, чтобы ты понял: ваш мир для нас - это что-то вроде исправительной колонии строгого режима. Причем, попав сюда, мы сразу же автоматически лишаемся всех тех свойств, которые были нам присущи в так называемом загробном мире. Всех, кроме одного - самого основного, того, что отличает нас от других подвидов. Я не слишком заумно объясняю?
- Продолжай. Какое же свойство является самым основным для тебя?
- А сам ты не догадываешься? Это моя способность к
