Возвращение волшебника или Мечты сбываются (веселая городская притча для взрослых детей)

свадьбы, но Ангелина убедила Илью, что она – его единственный шанс стать счастливым на всю жизнь, и тот поверил. Потом отец Ильи выхлопотал им комнату в общежитии, и новой целью Ангелины стало из этой комнаты выбраться. Но она работала в поликлинике, Илья – на заводе, и перспектив на получение квартиры не было. Так и жили они долго-долго, пока Ангелина не стала замом главного врача и не попала в льготную очередь, и, уже в самом начале перестройки они въехали-таки в долгожданную двушку. Предприимчивая Ангелина сумела не только получить квартиру, но и оставить восемнадцатилетнего сына в комнате в общежитии. Потом у нее были неприятности в больнице, за существование которой она не очень успешно, но искренне боролась, потом она начала осваивать эти самые нетрадиционные методики, которые считала полным бредом. И вот у нее своя клиника, приносящая неплохой доход, а вместо покоя и благополучия – каждодневную пытку. Ведь как не крути, а занималась Ангелина не своим делом, и получалось оно у нее плохо, она это знала, но поделать ничего не могла. И вот еще этот молокосос приперся и заявил ей, что она, Ангелина, полное ничтожество как диагност и, почитай, как врач. Безаппеляционно так заявил при Наташе, да и Ирина Петровна, наверняка, в своем кабинете это слышала. Ей-то хорошо, она этими точками еще в институте интересовалась, так, по-крайней мере, она сама говорила. Ангелина тяжело вздохнула, села на стул и чуть не разрыдалась.
- Что-то Вы сегодня неразговорчивая, - прогудел со своей лежанки депутат.
“Вот уж кого ничем не проймешь,” - позавидовала Ангелина.
И вдруг произошло чудо. Депутат предложил ей, Ангелине, подумать над тем, чтобы расширить клинику.  
- Я вот тут лежал, пока меня сосали, и думал, что клиника у Вас хорошая, а размаху нету, - начал он и рассказал, что у него сын недавно закончил медицинский по специальности “фармакология”.
- Не в аптеку же ему идти, согласитесь?
Ангелина согласилась, и депутат сказал, что подумывал открыть аптеку для сына, но не доверяет оборванцу, а вот если открыть современную клинику, да еще со всякими, как он выразился, прибамбасами, аптекой и, например, тренажерным залом, парикмахерской и так далее, то было бы классно.
- Мы могли бы и аппаратуру какую-нибудь купить, - рассуждал вслух депутат.
- Какую аппаратуру? - не поняла Ангелина.
- Ну, там для упражнений или для гидроколонии, что ли? Ну, клизму, - и он рассмеялся, довольный своей шуткой.
- Гидроколонотерапии, - подсказала Ангелина.
В конце концов, депутат предложил ей подумать над тем, чтобы возглавить это их новое совместное предприятие.
- Наймем врачей пограмотнее, и дело пойдет, - весело закончил депутат.
- Вы намекаете на то, что я неграмотная, - обиделась Ангелина.
- Да что Вы, душенька моя! Просто, что это у Вас за порядки – главный врач и пиявки ставит?  Главный врач руководить должен, а пиявок и лаборант поставить сумеет...
- Ну, не скажите, - закокетничала Ангелина. Она была на седьмом небе - предложение депутата было неожиданным, интересным и своевременным. Неприятное чувство, оставшееся после разговора с клиентом, который откуда-то узнал про отвалившуюся пиявку, исчезло. “Да он, наверное, чокнутый маленько,” - догадалась она и тут же забыла про Семена. Мысли о новой большой клинике полностью завладели Ангелиной Юрьевной. Правда, как они будут делить прибыль? “Там разберемся,” - решила она и договорилась встретиться с Александром Николаевичем позже, чтобы, не торопясь, обсудить их совместный проект.

Семен, оказавшись на улице, вдохнул полной грудью, что-то пропел про себя на чудном языке  и сел на скамеечку неподалеку от клиники. Страшная мысль пришла ему в голову – это не мир, это он не готов к тому, чтобы показать людям дорогу к Знанию, и Семен стал анализировать свой визит в “Копье шамана”. Вместо того, чтобы прямо и открыто рассказать о себе и предложить помощь, он начал эту комедию с осмотром. Зачем? В конце концов, после его ухода у всех остался неприятный осадок. Так дело не пойдет, и Семен решил исправить то, что натворил. Он на минуту закрыл глаза и представил обновленную, процветающую клинику, где все счастливы и каждый занимается своим делом. Он даже увидел название клиники - “Тайны Востока”. Закончив визуализацию, он поблагодарил Вселенную, улыбнулся ей и с легким сердцем и в хорошем настроении отправился домой.

Тем временем, окрыленная идеей расширения клиники, Ангелина Юрьевна сидела за своим столом и чертила на листе бумаги всякие фигурки – признак того, что она находилась в глубокой задумчивости. Вдруг, улыбнувшись, она нарисовала приветливого дракончика с табличкой в лапках. На табличке Ангелина Юрьевна аккуратно и почему-то готическим шрифтом  вывела: “Тайны Востока”. Так родилось новое название клиники, и Ангелина Юрьевна, пододвинув к себе телефонный аппарат, стала набирать чей-то номер.

Семен добрался до дому без приключений. Справившись с замками, он вошел в квартиру, искренне поблагодарил ее за приют, вымыл посуду, оставшуюся от завтрака, подтер пол, потом смахнул пыль с мебели. До прихода матери с работы оставалось еще часов пять или шесть, и Семен, устроившись на полу недалеко от окна, погрузился в медитацию. Ровно в шесть он встал, сделал несколько дыхательных упражнений и стал расставлять тарелки на столе. На середину он поставил большое блюдо, вокруг которого полукругом расположил маленькие тарелочки. В одной из секций стенки Семен нашел небольшую вазу для цветов и тоже поставил ее на стол. Потом сел, закрыл глаза, и отчетливо представил себе гору ароматного золотистого риса на большом блюде и разные вкусные мелочи на тарелочках; в вазе он увидел ветку цветущей вишни. Почувствовав запах еды, Семен открыл глаза и поблагодарил Вселенную. В ту же минуту он услышал, как Зоя Вячеславовна открывала дверь.
- Привет, - услышал Семен из прихожей. - Чем это у нас так вкусно пахнет?
- Мой руки и садись, - улыбнулся ей Семен.
- Ну, спасибо, сын, - Зоя Вячеславовна подошла к столу. - Как все красиво! Где ты такой рис раздобыл?
По привычке своей, не дождавшись ответа, Зоя Вячеславовна пошла переодеваться.
За ужином она охала и ахала, пробуя все подряд из маленьких тарелочек.
- Так вкусно, просто объедение! - хвалила Зоя Вячеславовна и все спрашивала:
- Ну где же ты научился так волшебно готовить?
Семен смущенно улыбался и все больше молчал.
- Да, чуть не забыла, была в отделе кадров. Особо у нас вакансий нет, но в ночную охрану они все время людей набирают. Я в перерыве сбегала в ВОХР и договорилась, чтобы они тебя приняли. Завтра с паспортом и военным билетом Николай Николаевич тебя ждет.
- Спасибо, мама, - ответил Семен, еще не зная, подходит ли ему такая работа.
- Я не знаю точно, но тебе, наверное, и прописаться надо, - продолжала Зоя Вячеславовна. - Ну, то есть штамп в паспорте о прописке поставить.
- Прописаться? - не понял Семен.
За все эти годы он напрочь забыл про прописку, этот необходимый институт благополучия каждого достойного гражданина.
- Ну да, то есть, я тебя и не выписывала никогда, но в паспорт-то нужно штамп поставить.
Семен не совсем понял, о чем она говорит.
- Ой, ну ты даешь, - махнула рукой Зоя Вячеславовна. - Дай сюда свой паспорт.
Этот нехитрый маневр она придумала, чтобы узнать, где же ее сынок пропадал долгие годы. Семен послушно взял свой рюкзачек, покопался в нем и вытащил паспорт. Отправляясь обратно, Семен, даже не заглядывая, взял рюкзачек, хранившийся у него к комнате-келье в небольшом сундучке, который он самостоятельно сплел из ивовых прутьев в первый год своего пребывания в монастыре. С тех пор он к рюкзачку не прикасался, и вот теперь выудил из него документ почти двадцатипятилетней давности. Зоя Вячеславовна взяла в руки паспорт сына, раскрыла его и ахнула. В паспорте советского образца все еще была вклеена фотография шестнадцатилетнего Семы.
- Это старый паспорт, Семен, - сказала она, предчувствуя что-то нехорошее. - А где твой новый?
Семен пожал плечами.
- У меня и нет другого.
У Зои Вячеславовны опустились руки.
- Семен, где ты был все эти годы? - с волнением в голосе спросила она и сама себе ответила:
- Ты сидел!?
- О чем ты, мама, - снова не разобрал Семен.
Он не очень понимал смысла тревоги матери, но уловил ее состояние – волнения и растерянности, смешанные со страхом.
- Семен, я о том, где ты был. Если ты сидел, так и скажи. Ты ведь не в бегах?
- Каких бегах, мама? От кого?
- От правосудия! - почему-то торжественно объявила Зоя Вячеславовна.
Тут до Семена дошел смысл ее слов, и он, наконец, понял причину такого сильного волнения.
- Нет, что ты, мама, - рассмеялся он.
Смех его был искренним и веселым, у Зои Вячеславовны немного отлегло на душе.
- Не беспокойся, мама, я же говорил тебе, что я учился.
- А где? Почему у тебя паспорт старый?
Семен пожал плечами.
- Просто там, где я был, паспорт не нужен.
- Что ты за ерунду городишь, - снова встревожилась Зоя Вячеславовна. - Где это паспорт может быть не нужен? Ты как билет-то до дому взял без паспорта?
Семен не стал вдаваться в подробности своего недолгого путешествия из монастыря в Н-ск.
- Ты должен мне все рассказать, - твердым голосом потребовала Зоя Вячеславовна.
- Хорошо, мама, только ты не удивляйся, - попросил Семен и поведал о том, как он заблудился в тайге, плутал много дней, чуть не замерз, но его подобрали монахи и привели к себе в монастырь, где он и провел двадцать лет.
- А зачем ты у них остался? - не поняла Зоя Вячеславовна.
Ей не очень хотелось верить в рассказ сына.
- Мне было хорошо у них, - ответил Семен.
- И чем же ты там занимался?
- Учился.
- И чему монахи могут научить?
- Всему.
- Чепуха какая-то, - вздохнула Зоя Вячеславовна.
Вместо ответа Семен закрыл глаза, отчетливо представил себе чистые тарелки, составленные стопкой на столе, большую красную розу в вазе и жасминовый зеленый чай, разлитый по глиняным чашкам. Уловив слабый аромат розы и чая, он открыл глаза и увидел, как мать пристально на него смотрит.
- Взгляни, - улыбнулся он ей и показал на стол, за которым они все еще сидели.
Зоя Вячеславовна повернула голову, и внутри у нее отчего-то все похолодело.
- Что это? - прошептала она.
- Это только малая толика того, чему я научился, мама.
Семен встал, подошел к матери и положил ей руки на плечи, отчего Зое Вячеславовне сразу стало легче - тревога прошла, а настроение улучшилось.
- Давай лучше чаю попьем, - предложил Семен.
- Слушай, а мне все это не снится? - засмеялась Зоя Вячеславовна и, как ей казалось, незаметно сунула палец в чашку с чаем. Чай был горячим и чуть обжог ей палец. Для верности, однако, она еще легонько ущипнула себя за ногу, и, наконец, протянула руку и потрогала сидящего рядом Семена.
- Я понимаю, мама, что во все это трудновато поначалу поверить, - ответил сын. - И, наверное, еще труднее поверить в то, что это может делать каждый!
- Да ну, что ты говоришь! - отмахнулась Зоя Вячеславовна. - Это как в цирке, нет, даже лучше.
И она снова рассмеялась смехом уже более естественным.
Семен сделал глоток чая. Ему предстоял серьезный разговор с матерью.  Раз уж так вышло, что он показал и доказал ей свои возможности, то, может, стоит начать миссию с того, чтобы убедить мать заняться, как бы это получше выразиться, самосовершенствованием.
- Сень, а что ты