теория относительности

понял, что знает сопромат. Тут же сел за стол и в течение получаса решил все задачи курсовой работы.
На следующий день Саченков подписал работу с первого раза и на этот раз воздержался от привычных комментариев, справедливо полагая, что се-годня для этого не имеется оснований, поскольку работа была выполнена правильно. Но всё же вид его не выражал ничего оптимистического. Очевид-но, он решил, что в достигнутых результатах заслуг Валентина нет.
На экзамене Александр Сергеевич обстановку не напрягал. Разрешил зайти сразу половине группы, вытащить билеты и готовиться. Сам в течение этого времени постоянно куда-то отлучался, а потом и вовсе ушёл примерно на час. Естественно, полученную возможность студенты использовали по полной. Один Валентин ничего не списывал. Он сидел со скучающим видом и время от времени ловил на себе сочувствующие взгляды товарищей, кото-рые понимали, что в положении его, Валентина, вполне  разумно зря не тре-пыхаться. Раз препод сказал, что не сдашь, значит не сдашь, и никаких гвоз-дей.
Вернувшись после длительной отлучки, Саченков предложил добро-вольцам попытать счастья. Первым вышел Валентин. Александр Сергеевич смерил студента долгим взглядом с ног до головы и спокойно произнёс:
- Не желаете продлевать агонию? Что ж, разумно. Время - вот то един-ственное, что по-настоящему ценно. Прошу Вас.
Валентин присел на стул рядом с ним и положил перед собой лист бу-маги, где уместились плоды его экзаменационного труда.
Александр Сергеевич, со своего места мельком глянув на написанное и не позволив Валентину открыть рот, забрал листок себе, перевернул его на другую, неисписанную сторону и снова напомнил:
- Время - вот что по-настоящему ценно. Не будем его терять.
Он быстро, размашисто нарисовал ферму и обозначил нагрузки, молча сунул листок в сторону Валентина. Тот взял ручку, быстро и уверенно изо-бразил эпюры. Саченков прижал указательным пальцем листок и подвинул его к себе, внимательно посмотрел, хмыкнул, нарисовал ещё одну ферму и вернул листок студенту. Валентин снова быстро и уверенно изобразил эпюры и вернул листок обратно. Данные манипуляции с бумагой повторились ещё три раза.
Последний раз Саченков особенно долго и внимательно смотрел на представленный вариант решения и вдруг радостно взвизгнул:
- Здесь неправильно. Здесь должно быть так, - и он с видимым удо-вольствием произвёл исправление.
Валентин даже не наклонялся и, искоса глянув на предложенное пре-подавателем решение, ответил:
- Вы не правы. Вы не учли компенсирующую нагрузку на правом кон-це фермы, которую сами же и поставили.
Александр Сергеевич уставился на листок бумаги, затем поднял взгляд на Валентина, снял очки в модной оправе и задумчиво произнёс:
- Да, признаю, я здесь был не прав… Ну, ты, Качковский, даёшь! Это что, какой-то фокус, а, Качковский?
- Какой же тут фокус, Александр Сергеевич? – ответил Валентин, как заправский иллюзионист, демонстрируя перед лицом преподавателя пустые ладони. - Знание – сила.
- Ничего не понимаю. Как?.. – некоторое время бормотал Саченков.
Такое с ним случилось впервые за всю его преподавательскую деятель-ность. Чтобы ни черта не понимающий в предмете студент на экзамене вдруг показывал глубочайшие знания… Это или чудо, или какой-то подвох.
Он взял зачётку.
- Ты же понимаешь. Больше «четверки» я поставить тебе не могу… - растерянно проговорил Александр Сергеевич.
- Я понимаю, - спокойно ответил Валентин, взял зачётку и вышел из аудитории, провожаемый удивлёнными взглядами всех без исключения.
Он действительно понимал состояние преподавателя. Как тот мог по-ставить «отлично» студенту, демонстрировавшему в течение всего семестра чудеса непроходимой тупости? А тут раз… здрасьте вам… Шпаргалок у него не было - это точно. Да и не помогли бы здесь шпаргалки, когда задачи он решал у него на глазах. Портативный приемник? Отпадает. Вслух условия задач никто не произносил. Да и не воспринимаются на слух задачи по со-промату. Просто полтергейст какой-то!.. Поставишь такому «отлично», не разгадав, в чём хитрость, и станешь посмешищем в глазах всего института.    
Впрочем, Валентин также понимал, что оценка «хорошо» вполне спра-ведлива при данных обстоятельствах. Произошедшее же с ним озарение он не воспринимал как собственную заслугу. Это событие походило на чудо. Объяснять кому-либо что-либо бесполезно. Кто поверит, что суть сопромата он усвоил во сне?
В общем, можно было поспорить с Акуловым по поводу потраченного времени, но у Валентина сейчас не было никакого желания это делать. Соб-ственно, кроме отчаянно противившегося любому спору душевного состоя-ния, существенно подкрепляло позицию «глухой обороны» чисто рациональ-ное осознание того, что как раз указанный выше спор и будет потраченным впустую временем, потому как Олега переубедить в чём-либо практически невозможно. Поэтому Валентин промолчал.
- Ладно, - Жора махнул рукой, - встретимся, может быть…
Олег поспешно бросил:
- Мужики, если у вас есть какие-то интересные проекты, вы обо мне не забывайте. Идёт?
- Идёт, - без эмоций проговорил Жора.
- Пока, - сказал Валентин и вышел из лифта.
Валентин дёрнул за ручку двери - та не открылась. Он вставил ключ в замочную скважину - повернуть не удалось. Из комнаты послышались шоро-хи. Замок щёлкнул. Валентин толкнул дверь и вошёл.
- Всем привет, - сказал он.
Света отошла от двери и села на колени Сергею, обняв его за плечи.
- Привет, - ответил Сергей, его разгоряченное лицо улыбнулось натя-нуто.
Пристальный взгляд Валентина привел его в замешательство. Он отвел глаза и спросил, чтобы прервать неловкую паузу:
- Где ты гулял?
- Да так. Дышал воздухом, - Валентин повесил куртку на вешалку и от-крыл холодильник.
- Вот, посмотри! Человек погулял и аппетит нагулял,- засмеялась Све-та.
Валентин достал кусок колбасы и тут же отправил его в рот, затем при-нял¬ся нарезать хлеб, включил чайник в розетку.
- А вы чё тут, всё воркуете? Ну-ну… - нарочито угрюмым тоном про-говорил он.
- А тебе завидно? – с показной запальчивостью воскликнул Сергей.
- Мне? – Валентин на мгновение перестал жевать и внимательно по-смотрел на своего товарища по комнате. – Ничуть. Главное в жизни – разно-образие. Всего должно быть понемножку. Правда, Света? – он подмигнул де-вушке.
- Правда, правда, - согласилась та, не дрогнув.
- А при чём тут Света? - удивился Сергей.
- Ты всё равно не поймешь.
- Вот, значит, как! - деланно возмутился Сергей.
- Да, так, - вмешалась Света.
- И ты тоже против меня. Стала на сторону этого типа, - Сергей наи-грано презрительным взглядом окинул Валентина с ног до головы.
- Это, потому что она тебя любит, - пояснил тот.
- Да?
- Да, - поспешила подтвердить Света.
Они тут же чмокнулись.
Возникавшие на глазах у Валентина сцены всплеска нежности этой па-роч¬ки вызывали у него чувство неуютности, мягко говоря. И сейчас при виде такого умиления он закатил глаза в потолок, отвернулся и сосредоточенно стал наблюдать за паром, появляющимся маленькими облачками из горлыш-ка электрического чайника, как будто это не обычный водяной пар, а что-то такое, из ряда вон выходящее.
- Пошли. Я приготовила ужин. Остынет, - предложила Света,
- Пошли, - Сергей тут же встал и направился к двери. - Его приглашать не будем: он не умеет себя вести за столом.
Валентин откинулся на спинку стула и положил ноги на кровать, в од-ной руке держа кружку с чаем, в другой - огромный бутерброд с колбасой, который только что приготовил.
- Валите, валите, дети мои, - благословил он уходящую парочку и изо-бразил «улыбку дракона», значение которой для окружающих всегда остава-лись за¬гадкой, поскольку на улыбку-то это было мало похоже. Просто он от-крывал рот, стараясь продемонстрировать как можно большее количество зу-бов.
Сергей и Света посмотрели на него как на потерянного для общества человека и закрыли за собой дверь. В то же мгновение улыбка исчезла с его лица, словно её там и не было. Все внимание было перенесено на еду. Рас-права оказалась скорой. И, когда он дожёвывал последний кусок бутерброда, в дверь по¬стучали и, не дождавшись ответа, открыли.
- Ага! - закричал Жора с порога.
Валентин чуть не поперхнулся.
- Вот для чего Вы, мой юный друг, уединились! Вы не работаете над собой, как следовало бы Вам работать, а просто набиваете свой живот... - Жора шумно и смешно зашмыгал своим длинным носом, -  колбасой, не-бось...
- Ты припёрся вовремя, - проговорил Валентин, громко рыгнув, выти-рая руки о полотенце. - Кипяточку не желаете? - кивнул он на чайник, одино-ко стоявший на столе.
Жора тоже посмотрел на чайник, сглотнул набежавшую слюну и ска-зал:
- Спасибочки, я бы ещё чего-нибудь покушал.
- Хорошо, покушаешь - приходи. Кипяточек всегда тебя ждёт, - Вален-тин расплылся в самодовольной улыбке, а Жора ещё раз сглотнул слюну.
- Я от вас, признаться, ничего другого и не ожидал, - произнёс он сдав-лен¬ным голосом. Горькое разочарование выражало его лицо.
Валентин поднялся и стал размеренно поглаживать свой живот, наро-чито выпячивая его, стараясь тем самым подчеркнуть весь трагизм ситуации, в ко¬торой оказался его друг.
- Рад. Чрезвычайно рад, что не обманул ваши ожидания, уважаемый, - проникновенно заговорил он, глядя Жоре прямо в глаза. – Как это, наверно, больно, когда ошибаешься в человеке. Особенно, если это твой ближайший друг. И наоборот. Как приятно сознавать, что твой друг именно такой, каким ты его представлял. Не правда ли?
- Совершеннейшая правда, уважаемый. Только вот, в глубине души, знаете ли, всегда теплилась надежда, что твой товарищ хоть немного лучше, чем ты о нём думаешь…
- Ну-у, - махнул рукой Валентин, - стоит ли, как сказал поэт, тешить себя  пустыми ожиданиями… Лучше пошли.
- Куда? Позволю себе поинтересоваться.
- К тебе, мой друг. У тебя намедни я видел лапшичку. Заварим кашку. Я так понял: ты хочешь кушать. А разве настоящий друг может вкушать пи-щу в одиночестве, не пригласив к столу друга.
- Ну, знаешь! – попытался возмутиться Жора, но, так и не найдя слов от такой наглости, просто выдохнул воздух.
- Не надо, - успокоил его Валентин. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Да, я не настоящий друг. Но ты-то – совсем другое дело. Ведь правда?
- Да, – нерешительно согласился Жора и, прищурившись, сказал: - Вот чувствую, что где-то ты меня обманул, но не могу понять где.
- И не надо напрягать свою нервную систему… К тому же, - Валентин таинственно подмигнул, – по пути к тебе мы заглянем в мой холодильник.
Жора мгновенно расцвёл.
- Ну, это совсем другое дело! – он рывком открыл дверь холодильника и застыл в изумлении при виде открывшегося ему изобилия: - О майн Гот!
- Ты смотри, того… - предостерегающе заметил Валентин. – Там мне принадлежит только вон тот маленький кусочек колбаски.
- А остальное?
- Понятия не имею. Ходють тут разные…
- Тебе не кажется, что за прокат следует брать оброк?
- Кажется. Но, как бы я ни был плох в твоих глазах, совесть не позволя-ет мне брать чужое.
Жора махнул рукой.
- Сын мой, беру этот грех на себя.
- Бери, - пожал плечами Валентин. – Если что, это позволит мне со спо-койной совестью сказать, что это не я, а в сторожа я не нанимался.
- Вот-вот, - согласился Жора и извлёк из холодильника увесистый ку-сок сала.
- Надеюсь, это не Сидора? – спросил он.
Валентин