Казнить вождя

ориентирующийся в Петрограде. У кого какие соображения?
- Несомненно, одну группу поведу я. Я коренной петербуржец. – Барон разумно не тянул одеяло общего командования на себя. Он понимал, как полезнее для дела.
- Я несколько раз приезжал сюда, учась в Оренбургском казачьем училище. Здесь у меня дядька жил. Так что, с городом знаком неплохо. – Есаул Кокшаров впервые за вечер произнёс короткую речь.
- Вообще-то, я тоже питерский. Но, я не пойму. Вы что, хотите сами организовать слежку? Для этого есть специалисты. У меня в подчинении целый отряд филёров. Через пять дней выдадут нам информацию на каждого вашего фрукта. – Штабс-ротмистр Зеленин улыбнулся во весь рот.
- Это очень хорошо! Пусть филёры собирают информацию. Но всё равно необходимо на месте ознакомиться с территорией. Для подготовки операции. Предлагаю каждой двойке по очереди изучать маршрут каждого клиента. Для полноты картины. Потом обобщим результаты наблюдения и подготовим операцию. – Барон произнёс это непререкаемым тоном, и все в группе уяснили – кто здесь начальник. – Значит так, одна двойка – я и Грохотов. Другая - Зеленин, Дёмин. Соответственно, третья – Кокшаров, Краснов. Начинаем с завтрашнего дня. Изучаем подходы к заводам клиентов и к их жилищам. Встречаемся здесь в девятнадцать ноль-ноль.
 Три следующих дня все группы изучали окрестности заводов Сургайло, «Треугольника» и «Айваза». Каждая пара побывала на каждом объекте. К концу третьего дня появилась информация от филёров. Климент Ворошилов каждый вечер по пути с завода, заходил в какой-то адрес, находился там часа два – три. Потом шёл домой. Его путь проходил мимо станционных построек. В то время, когда шёл объект никого по близости, обычно не было. Освещение было слабым. Так что место для проведения операции было идеальным. Валериан Куйбышев по пути с завода заходил в трактир, ужинал там, потом шёл домой. Нигде по пути перехватить его было невозможно. Он жил один в небольшой квартирке, неподалёку от своего завода. Его решено было застрелить дома, изобразив сопротивление при аресте. Тем более, что в Охранном отделении накопилось много информации о создании им на заводе «Треугольник» подпольной большевистской организации. И его, так или иначе, всё равно арестовали бы через несколько месяцев. Самым интересным оказался Михаил Калинин. Он проживал в своей квартире вместе с молодым рабочим Сергеем Кисляковым. Они были любовниками. Когда об этом узнали Алексей со Стасом, они долго плевались и негодовали, что всю жизнь прожили в городе, который носит имя паршивого гомика. С ними решено было разыграть целую любовную драму со смертельным исходом. Они проживали во втором этаже двухэтажного подъезда, с двумя квартирами на каждом этаже. Напротив сладкой парочки проживал чиновник почтового ведомства со своим семейством. Каждые выходные всё семейство выезжало на дачу за город и каталось там на лыжах и санках. На первом этаже одна квартира пустовала. В ней недавно сделали ремонт, и она ожидала новых квартирантов. А во второй квартире проживал студент университета. Это был сын уральского заводчика, и в деньгах себе не отказывал. У него ежедневно собирались разные компании и веселились до утра. По некоторым данным в гости к нему частенько наведывался Калинин и вёл там революционную пропаганду. Решили начать операцию с любовничков.
 Чтоб не вызвать подозрения Калинина, в университете днём в пятницу арестовали студента – соседа по подъезду. Ему предъявили обвинение в участии в революционной агитации. В субботу рано утром чиновник с семейством отбыл на дачу. Около двадцати трёх часов барон, Краснов и Грохотов, одетые в цивильные костюмы, зашли в подъезд и поднялись по лестнице на  второй этаж. Со стороны могло показаться, что это пришли  обычные гости к студенту. Наружное наблюдение доложило, что Калинин со своим дружком находятся в квартире одни. Барон постучал в дверь.
- Кто там?
- Открывайте, полиция!
Дверь отворилась, на пороге стоял перепуганный плюгавенький парнишка – Сергей Кисляков. Его оттолкнули в сторону и прошли в комнату. Стас закрыл дверь и остался в коридоре. В комнате, вальяжно развалясь на диване, сидел Калинин. Он был одет в яркий турецкий халат, и на голове у него была надета сеточка для волос. Его усы и бородку нельзя было ни с кем спутать. Он держался более уверенно, чем его пассия, но напряжение в нём всё равно чувствовалось. Алексей заглянул в другую комнату, в ванную, прошёл на кухню. Перед окном поджёг спичку. Это был условный знак оставшейся группе.
- Что вам угодно, господа? По какому праву вы врываетесь в мой дом?
- Спокойно, сейчас всё объясним.
В это время в квартиру вошли Дёмин, Кокшаров и Зеленин. Сразу же барон, Дёмин, Кокшаров и Грохотов схватили упирающегося Калинина и потащили в спальню. Тщедушное тельце содомита не могло сопротивляться этим здоровым мужчинам.
Его повалили на кровать, предварительно расправив её. Содрали с несостоявшегося всесоюзного старосты халат, и придавили руки и ноги. Стас зажал ему рот, а есаул Кокшаров достал приготовленную заранее опасную бритву и одним уверенным движением перерезал Калинину глотку от уха до уха. Одновременно, другой рукой он прикрыл рану простынью, чтоб хлынувшая кровь не заляпала никого. Однако, немного крови попало на руки Стасу. Из раны раздался булькающий хрип. Тело дёрнулось, удерживаемое крепкими руками, и застыло. Тем временем Краснов с Зелениным держали трепыхавшегося Кислякова в гостиной. Он от испуга даже не пытался кричать. Закончив с Калининым, офицеры вошли в зал. Увидев испачканные в крови руки Стаса, Кисляков потерял сознание. Его вынесли из комнаты, раздели и положили в ванную. Включили воду, заткнув пробку. Набрали полную ванну и опустили голову Сергея под воду. Он захлебнулся, не приходя в сознание. Той же опасной бритвой есаул резанул вены на левой руке молодого гомосексуалиста. Зеленин кровью из раны написал на кафельной стене слово «изменщик».
Аккуратно разложив все вещи в комнатах, и убрав за собой все следы, ребята по одному покинули квартиру. После этой неприятной операции группа отправилась в трактир, залить напряжение последних часов водкой. Решено было пару дней отдохнуть и следить за сообщениями наружного наблюдения.
 На следующий день в газетах в разделе полицейской хроники сообщили, что молодой рабочий завода «Айваз» прирезал своего любовника Михаила Калинина, являющегося одним из руководителей партии большевиков. После этого молодой человек покончил жизнь самоубийством. Ещё через день многие газеты вышли с обличительными статьями в адрес Калинина и его любовника. Содомистским пороком во всю мазали большевистскую партию. Эти статьи послужили началом целой кампании в печати, порочащей облик большевиков. Приводились списки руководителей большевистской партии. В основном это были сионисты, стыдливо изменившие свои фамилии с Бронштейна на Троцкого. С Апфельбаума на Зиновьева. С Розенфильда на Каменева. С Гольдендаха на Рязанова. С Валлаха на Литвинова. И этот ряд ещё долго можно было продолжать. Так же в газетах показывались близкие родственные связи большевиков с еврейскими банкирами. В стране началась травля большевиков. Их стали хватать повсюду и сажать под арест. Центральный Комитет большевистской партии принял решение срочно переправить видных деятелей партии за границу. Это был жестокий удар по большевизму. Простые рабочие отшатнулись от них. На военных заводах прекратились забастовки. В воинских частях пропали большевистские агитаторы. Всё это не могло не сказаться на положении на фронтах. Боеприпасы поступали без задержек. Солдаты не пытались саботировать и пререкаться с командирами. Но это всё будет позже. А пока группе «Белая стрела» предстояло уничтожить Ворошилова и Куйбышева. Решено было провести обе акции одновременно. На второй вечер после казни Калинина, Краснов, Грохотов и Кокшаров устроили засаду на Ворошилова на окраинах железнодорожной станции. Около двадцати двух часов на тропинке появился Климент Ефремович. Он шёл уверенной походкой смелого человека. Вдруг ему на встречу вышли двое неизвестных в кепках и с поднятыми воротниками. Ворошилов остановился. Сзади него возникла фигура ещё одного. Незнакомцы имели внушительный вид и мало походили на уличных грабителей. Несостоявшийся советский маршал решил договориться с троицей. Он открыл было рот, но есаул без разговоров воткнул ему в спину нож – прямо под левую лопатку. Не издав ни звука, Ворошилов рухнул на снег. Быстро обшарив все карманы и забрав всё самое ценное, имитируя ограбление, ребята покинули место казни. В этот же вечер на квартиру к Куйбышеву явились барон Торнау, Дёмин и Зеленин. У них был ордер на арест большевика, полученный ими в Охранном отделении. По отработанной схеме офицеры расстреляли врага, предварительно выстрелив из бесхозного нагана в стену выше входной двери, и вложив ещё дымившийся пистолет в остывающую руку большевика. В полицейском протоколе потом записали, что Валериан Куйбышев был застрелен при попытке вооружённого сопротивления аресту. После этих операций барон фон Торнау объявил всем членам группы «Белая стрела» недельный отпуск. На непосредственных местах службы всех офицеров отпуск подтвердили.



                                                ЭТО ВЫ, ТОВАРИЩ КИРОВ?


 Стас, долго мучившийся какими-то мыслями, наконец, разговорился.
- Лёха! Я так больше не могу! Мы уподобились мясникам. Режем этих уродов, как баранов! Я боевой офицер, а не палач! Хорошо есаулу! Он привык резать уши у врагов! Он даже у Калинина предлагал отрезать хрен, чтоб было больше похоже на месть отвергнутого любовника. Барон чудом оттащил Егора! Я, наверное, всё-таки подамся на фронт! Тошно мне здесь!
- А как же Настя?
- Поверишь? После наших операций не могу смотреть ей в глаза! Она такая чистая, нежная! Узнай она о моих похождениях, бросила бы меня враз! Лучше уж на фронт! Пусть ждёт меня, как все русские бабы!
- Братан! Понимаю тебя как себя! Я тоже не в восторге от нашей миссии! Я даже не боевой офицер! Я историк! Учитель, практически! Но как представлю, что эти большевики сделают со страной через три года! Уничтожат всех приличных людей. И полковника Раша, и барона Сашку, и его замечательного отца! А за что? За то, что они всю жизнь верой и правдой служили России? А ещё большевики всех девушек от шестнадцати лет объявят социалистической собственностью, и будут безнаказанно насиловать всех подряд! А если в ряды изнасилованных попадёт твоя Настёна?
- Хватит! Я этих сук зубами буду рвать! Только скажи кого и где!
- Спокойнее, господин подполковник! Что это вы из крайности в крайность бросаетесь? Вам бы отдохнуть не мешало! А что, если нам в Пятигорск рвануть в отпуск? На Кавказские минеральные воды! Погода хоть и не летняя, но не стужа, как здесь или в Сибири! Попьём минералки, нервы успокоим. Я считаю, заслужили! Возьмёшь Настю. Может, я там тоже кого-нибудь встречу!
- А нас отпустят? Война всё-таки идёт!
- В таком состоянии, как мы сейчас, из нас бойцы никакие! Нужно расслабиться! Думаю, Николай Карлович против не будет!
- Да, полковник Раша мировой мужик, хоть и немец!
- А почему немец? Может, его