все это ловко перехватил у них один из этой ВИП компании.
Пришлось еще раз ехать на базар и доставить все, но в закрытой корзине и уже прямо в номер к Мусабаеву.
В 1968 году под нашим (И.К.Мусабаев и П.М.Лернер) руководством подготовил и представил к защите
диссертацию заведующий Самаркандским областным отделом здравоохранения Субханкул Арипович Арипов.
Первым оппонентом был Министр здравоохранения Узбекской ССР, профессор Б.Х. Магзумов.
Он недавно защитил диссертацию по материалам эпидемии холеры 1965 года в Узбекистане.
Начал он своё выступление с того, что поражен тем, как мог диссертант назвать холеру кишечной инфекцией.
И куда смотрели уважаемые официальные оппоненты, которые сами работали в очагах холеры.
Неужели они до сих пор еще не запомнили, что холера это не кишечная, а особо опасная инфекция.
Я дернулся с места и хотел ответить, что холера это, прежде всего, типичная кишечная инфекция.
Уже тогда у меня сложилось своё негативное отношение к самому термину "особо-опасная".
Но Исак Курбанович меня опередил. Он в это время как раз готовил свое четырех томное руководство по инфекционным заболеваниям, и там холера была прямо отнесена к кишечным инфекциям.
Сообразив, что бесполезно переубеждать Магзумова, он сказал ему буквально следующее:
"Я, Петр Михайлович и наш соискатель благодарим вас, глубокоуважаемый Бахром (а может Башир) Хамидуллаевич за весьма ценные замечания.
Мы их обязательно учтем в будущем".
Растроганный оппонент поспешил нас заверить, что его
замечание не снижает положительного впечатления от этой очень хорошей диссертации.
Все свои последующие годы я активно выступал против деления инфекционных заболеваний на обычные, и какие - то особо опасные.
Особое место в деятельности академик Мусабаева занимает издательская деятельность. Помимо того, что он сам опубликовал свыше 500 работ и 34 монографии, по его инициативе и под его редакцией было выпущено
20 сборников научных трудов и уникальное четырех томное "Руководство по инфекционным заболеваниям".
Первый том руководства вышел из печати в 1980 году тиражом 25000 экземпляров и объемом 52 п. л.
Мне и доценту нашей кафедры эпидемиологии Лемелеву была оказана огромная честь, написать для этого тома целый раздел под названием: "Глистные заболевания человека" Страницы 557 - 686. Всего 129 стр.
Печатался я и в других сборниках, выходивших под редакцией Мусабаева.
Я неоднократно присутствовал на дискуссиях за "круглым столом", в которых принимал участие Исак Курбанович.
Он, как правило, никому не навязывал свою точку зрения и не опирался на свой авторитет, не настаивал на своем мнении и всегда уважительно относился к мнению оппонента, даже когда он его не разделял.
Иными словами, не превращал полемику в конфронтацию.
Так же корректно он старался обобщать и подводить итоги
дискуссии.
"Чтоб высоту узнать у минарета, нужно измерить тень его шагами величие любого человека определяется нажитыми врагами"
П.Лернер. Рифмованные мысли, Израиль, 2010
Были ли у него враги? Полагаю, что "настоящих" врагов он
не нажил.
Так как никогда не принимал участия в интригах, никому не делал подлостей, практически ни с кем не конфликтовал, никому не вставлял палки в колеса.
Однако, завистников у него всегда хватало. Их было две разновидности: одни шептали за его спиной, а другие спешили об этом ему сразу же передать.
Чаще всего, как он мне сам рассказывал, к числу первых относились " старожилы", а к числу вторых- обычные карьеристы, либо лица, разочарованные в своих достижениях.
Существует мнение, что наличие завистников это, прежде всего, верный показатель успеха того, против кого направлена зависть.
Как метко определил Бернард Шоу "Обилие завистников пугает, отсутствие - настораживает".
В заключение мне только остается пожелать дорогому Исаку Курбановичу Мусабаеву дожить до 120 лет в полном здравии и благополучие.
. ПРИЛОЖЕНИЯ.
Заслуженный врач Узбекской ССР С.АРИПОВ
ОПЫТ РАБОТЫ ЛЕЧЕБНО-ПРОФИЛАКТИЧЕСКИХ И САНИТАРНО- ПРОТИВОЭПИДЕМИЧЕСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ САМАРКАНДСКОЙ ОБЛАСТИ В ПЕРИОД УГРОЗЫ ЗАНОСА ХОЛЕРЫ.
Для служебного пользования N_____
780 - ЭПИДЕМИОЛОГИЯ
А В Т О Р Е Ф Е Р А Т
диссертации на соискание ученой степени кандидата
медицинских наук
НАУЧНЫЕ РУКОВОДИТЕЛИ:
ПРОФ. И. К. МУСАБАЕВ , ДОЦЕНТ П. М. ЛЕРНЕР
ТАШКЕНТ - 1968
Слева направо : И. К. Мусабаев, С. А. Арипов, П.М.Лернер.
5.
ДИХТЯР СОЛОМОН РОМАНОВИЧ
4.071894 - 21.11.1980
Свои воспоминания об этом неординарном человеке и, несомненно, талантливом ученом я решил ограничить лишь двумя эпизодами.
Первый эпизод.
В 1932 году мне исполнилось 10 лет. Наша семья жила в городе Шепетовка, Хмельницкой области
В числе гостей были два совсем незнакомых мне человека: один папин друг детства и земляк по месту рождения (местечко Староконстантинов, Волынской губернии, Украина), а второй его коллега из Белоруссии.
Папин друг- директор и первый организатор Всесоюзного государственного института охраны труда, профессор Сергей Ильич Каплун (09.05.1897 – 24.10.1943).
Он добровольно ушел на фронт и там погиб.
Коллегой Сергея Ильича был директор Белорусского НИИ организации и охраны труда, Дихтяр Соломон Романович.
В разгар застолья к нам без стука вошли двоё в штатском, отца увезли и приступили к обыску.
Моего папу - Лернера Михаила Давидовича (22.04.1892 -22.04 1983) уже на следующий день этапировали в Киев и посадили в Лукьяновскую тюрьму.
Вместе с ним в камере находился классик украинской поэзии Рыльский Максим Федорович (1895 – 1964).
Моя мама подружилась с семьей Рыльских, они всегда вместе
собирали и относили в тюрьму передачи.
Примерно через два месяца Максима Федоровича освободили.
Моего папу по приговору Киевского облсуда от 21 июня 1934 года оправдали, и он 22 июня вышел на свободу.
Мир тесен.
Началась война. Сначала наша семья эвакуировалась в Саратов, а с 1 сентября 1942 года, в связи с переводом отца, мы переехали в Самарканд, где я был зачислен на 4-й курс мединститута.
После окончания института и с началом моей трудовой деятельности, мне приходилось часто бывать в Ташкенте, и изредка встречаться с профессором Дехтяром.
Наши отношения носили доверительный характер, однако так и не переросли в настоящую дружбу.
Из моей и его памяти полностью исчезли воспоминания о
нашей встрече в Шепетовке.
Как то в один из приездов в Москву, дочка Сергея Ильича Каплуна попросила меня передать несколько фотографий её отца Дегтярю.
На одной из них её отец был сфотографирован с ним и моим папой в нашем доме.
И память сработала мгновенно. Я полностью воспроизвел события 15-летней давности.
Говорю об этом Соломону Романовичу, и он без особого труда, вспоминает свой приезд к нам в Шепетовку и все трагические события тех дней.
Небольшое отступление. В жизни моего отца 22-е число очень
часто приобретало особое значение. Папа родился и умер в один и тот же день, а именно 22 апреля. Его освободили из тюрьмы 22 июня, его младший брат Самуил умер 22 сентября и т.д.
Все эти даты у меня отмечены в календаре.
И вдруг, 22 июня 2012 мне пришло в голову написать эти два эпизода, но, отнюдь не очерк и не рассказ.
Как то само по себе получилось, что я искусственно их увязал с двумя папиными друзьями – Сергеем Ильичом Каплуном и Соломоном Романовичем Дихтяром. В последнем, очевидно, меня подкупила его неординарная и мудрая реакция на своё увольнение. Я недостаточно хорошо его знал, что бы написать о нём более обстоятельно.
Второй эпизод.
Он всецело связан с периодом работы профессора Дехтяря в Узбекистане, куда он приехал в 1933 году.
Вот его послужной список:
1933 - 1958 гг. директор республиканского НИИ гигиены труда.
При этом институте он организовал и возглавил клинику профессиональных заболеваний.
Одновременно, в период с 1935 по 1951 гг. – он заведует кафедрой гигиены труда Ташкентского мединститута.
В годы Великой Отечественной войны работает Главным госсанинспектором республики Узбекистан.
Его назначают заместителем председателя Ученого мед. совета и членом коллегии Наркомздрава Узбекской ССР.
На этих должностях он всегда проявлял бескомпромиссную
принципиальность и критиковал всех, невзирая на лица.
Надо прямо сказать, что характер у него был далеко не простой, и вскоре начали множиться ряды недовольных.
То ли кому-то пригляделось его место работы, то ли он задел интересы чьего-то родственника, и вскоре его вызвали на коллегию, членом которой он состоял, и в присутствии зав.отделом ЦК КП Узбекистана подвергли уничтожающей критике.
Все, заранее подготовленные выступающие, в том числе и бывшие «друзья» клеймили его позором.
Обвиняли в высокомерии, зазнайстве, панибратстве, хамстве,
пренебрежительном отношении к подчиненным, грубости и др.
Было принято решение освободить его от всех занимаемых должностей и обязанностей.
Все ждали его реакции. А он молчал.
На призыв выступить сказал лишь, что полностью согласен со всеми выступлениями и с принятыми по отношению к нему мерами.
Ожидаемого продолжения обсуждения и шельмования не последовало.
А теперь самое интересное.
Подходит ко мне в буфете Соломон Романович, смеется и говорит:
« Вот здорово получилось. Они думают, что уничтожили меня,
унизили, лишили работы. И замечательно, пусть продолжают так думать. А я перееду поближе к любимому Кисловодску и
наконец, начну настоящую жизнь». Так и было.
С 1958 по 1974 год профессор Дихтяр возглавлял кафедру гигиены труда в Северо-Осетинском медицинском институте.
Организовал при ней научную лабораторию гигиены труда и профзаболеваний. Стал председателем общества гигиенистов Северо-Осетинской республики. Был награжден орденом «Знак Почета» и медалями.
С 1975 года оставался научным консультантом этой кафедры.
Он систематически приезжал в свой любимый Кисловодск.
Я его там несколько раз встречал. Он всегда находился в отличной спортивной форме и замечательном расположении духа.
6.
ЛОСЬ МАРК ВЛАДИМИРОВИЧ
Знакомство и начало дружбы
В июле 1957 года, сразу же после защиты кандидатской диссертации, я был вызван в Минздрав Узбекской ССР. Зам. министра здравоохранения Хаитов Мусса Назарович, без всяких предисловий, ознакомил меня с приказом о назначении заведующим кафедрой гигиены Андижанского мединститута.
Административный корпус Андижанского мединститута
Я категорически отказался и сказал, что готов к любым санкциям, но не перееду. Мне сказали прийти за принятым решением завтра. Приказ изменили. В новом – было указано,
что я командируюсь в Андижан сроком на один год с целью создания и организации работы кафедры, и за мной сохраняется прежнее место работы.
Неоценимую помощь мне тогда оказал зав. кафедрой
микробиологии и вирусологии Марк Владимирович Лось. Он, не считаясь со временем, ездил с со мной по базам медтехники не только в Андижане, но в Ташкенте
