любил наблюдать за собеседником исподтишка, как кошка следит за мышью. Старого епископа забавляла такая игра.
- Да будет вам известно, - тем же голосом продолжал он, - что, по некоторым сведениям, полученным нами, дело это получило широкую огласку как в графстве Дарелли, так и за его пределами, что весьма нежелательно для нашей святой церкви и, в частности, для вас…
Дэриэл напряжённо вслушивался в слова собеседника, стараясь осмыслить эту длинную, запутанную фразу. Такое начало не предвещало ничего хорошего.
- В графстве Дарелли неспокойно, - сказал епископ. - Со смертью графа Лестрэм возобновились беспорядки в городах и сёлах. Ходят слухи, что существуют некие силы, которые хотят свергнуть законную власть. Сейчас нам следовало бы делать всё, чтобы утихомирить народные волнения, а вы вместо этого подливаете масла в огонь, во всеуслышание объявив Альбину Лестрэм преступницей.
- Простите, но я не понимаю, каким образом её арест мог повлиять на волнения в графстве, - парировал Дэриэл.
- Всё просто, - проговорил Гесиллор. - Не все горожане считают Альбину виновной. Она молода, красива… и больше подходит на роль жертвы, чем преступницы. Очень многим она внушает сочувствие. Ходят слухи, что молодая жена графа Альберта стала жертвой как раз тех сил, которые хотят захватить власть, и что следующей жертвой, возможно, станет сам граф. Чернь склонна легко поддаваться жалости… и гневу… Поверьте мне, недалёк тот день, когда вы приобретёте печальную известность далеко за пределами государства, - как инквизитор, арестовавший графиню Лестрэм. Вы понимаете меня?
Дэриэл кивнул; склонность епископа говорить запутанными фразами всегда раздражала его, но он сдержал своё раздражение.
- Я сделаю всё, что от меня потребуется, чтобы утихомирить народ и оправдать ваше доверие, - с оттенком лёгкого недоумения ответил он.
- Как вы думаете, кто повинен в смерти старого графа? - неожиданно спросил Гесиллор.
- Что вы хотите сказать? - не понял Дэриэл. - Вам хорошо известно, что Альбина Лестрэм, подозреваемая в этом преступлении, находится в тюрьме.
- Это всего лишь ваши подозрения, - с пренебрежением проговорил епископ. - Вы можете назвать мне имя преступника?
- Вина графини Лестрэм ещё не доказана, но я постараюсь…
- Сколько времени длится следствие? - неожиданно спросил Гесиллор.
Удивлённый этим вопросом, Дэриэл поднял на него глаза. Епископ спрашивал его о вещах, которые были отлично известны ему самому.
- Всё началось в день смерти графа Лестрэм…
- Немалый срок, - металлическим голосом, с расстановкой проговорил Гесиллор. - Вы не справились со своей задачей, - хотя, я думаю, времени у вас было достаточно. Сомневаюсь, что вам удастся разузнать что-нибудь ещё. Так вот… весь этот фарс нужно прекратить как можно скорее. Не понимаете? Следствие по делу Альбины Лестрэм слишком затянулось. Пришло время положить этому конец.
- Что вы имеете в виду?
- У нас есть два пути, - сделав вид, что не расслышал вопроса, продолжал епископ. - Осудить Альбину Лестрэм или отпустить её на свободу. Отпустив её, мы дадим бунтовщикам повод усомниться в справедливости стоящей над ними власти. Вы публично признаете, что совершили ошибку, заключив её в тюрьму, - что было бы крайне нежелательно в нашем положении. Это могло бы поставить под удар авторитет нашей церкви и всю вашу дальнейшую карьеру… Я посоветовал бы вам выбрать первый путь.
- Чего вы требуете от меня? - спросил Дэриэл, внутренне холодея. - Господь не допустит, чтобы мы осудили невинного.
- Кто сказал, что она невинна?..
- Но вы же сами сказали, - если Альбина будет осуждена, это может вызвать народные волнения…
- Народные волнения скоро улягутся, - перебил Гесиллор. - Как только процесс будет завершён, а виновные наказаны, люди забудут об этом, и всё будет кончено. Закон и справедливость восторжествует, - чего им ещё желать? Люди бунтуют именно потому, что не уверены в её виновности… но, коль скоро вы представите суду убедительные доказательства…
- У меня нет таких доказательств. Все доказательства, которыми я располагаю, могут быть опровергнуты… во всяком случае, этого не достаточно, чтобы осудить человека на смерть.
- Не всё ли равно? - нетерпеливо прервал епископ. - Вы не можете осудить её на смерть… ну что ж, тогда я предоставлю вам право добыть такие доказательства… самым убедительным из которых, на мой взгляд, было бы её собственное признание. Когда она признается в колдовстве и убийстве, другие доказательства вам не потребуются.
- Альбина Лестрэм отрицает свою вину, - сказал Дэриэл.
- В таком случае заставьте её признаться… Не думаю, что под пыткой она стала бы упорствовать в отрицании.
Дэриэл медлил с ответом, и Гесиллор, принявший молчание за согласие, продолжал:
- Решение об этом должно приниматься коллегиально, но я постараюсь, чтобы оно было принято как можно скорее. Завтра же, на рассвете, вам привезут все бумаги с печатями и подписями…
- Вы неправильно меня поняли, - сказал Дэриэл. - Я не смогу на это пойти. Вы вынуждаете меня совершить тяжкий грех… совершить преступление…
- Преступление?.. - повторил Гесиллор. - Поступая так, вы совершаете намного меньшее зло, чем то, которое может свершиться, если Альбина Лестрэм останется на свободе. Вы только выполняете свой долг.
- Боюсь, я буду вынужден вам отказать.
Дэриэл был непреклонен. Епископ рассвирепел, увидев, что разговор заходит в тупик; казалось, ещё секунда, - и гнев вырвется наружу.
- Хорошо, - с трудом сдерживая ярость, проговорил он, - пусть будет так, как вы решили. У меня есть для вас другое дело. Завтра утром вы отправитесь в деревню Брианнт. Инквизитору Альмарку нужна помощь в одном расследовании… там вы будете как раз кстати.
- Но отсюда до этой деревни три дня пути! Поездка туда и обратно займёт неделю…
- Вот и хорошо, - Гесиллор улыбнулся, прищурившись, - а ещё неделю вы пробудете в Брианнте. Во время вашего отсутствия обязанности инквизитора будет исполнять другой… человек, без сомнения, более достойный, - тот, кто сумеет завершить дело так скоро, как это требуется, во благо нашей святой Церкви и государства. Когда вы вернётесь, всё уже будет кончено… вам не придётся пятнать свою честь, за которую вы так трясётесь.
- Но я…
- Послушайте, - резко оборвал Гесиллор. - Это моё последнее слово. Я и так делаю вам снисхождение, позволив не присутствовать в суде и освободив вас от участия в процессе, который вы по какой-то странной причине считаете несправедливым. Больше поблажек не будет. Пройдёт две недели… и, если вы будете препятствовать завершению следствия, если по окончании этого срока Альбине Лестрэм не будет вынесен приговор, - мне придётся подыскать на ваше место нового инквизитора… человека, который будет преданно исполнять свой долг. Вы можете идти. Аудиенция окончена. Ступайте…
Давая понять, что разговор окончен, епископ поднялся и решительно направился к выходу. Дэриэл вышел в полутёмный коридор. Синие сумерки окутали опустевший двор; от серых каменных стен повеяло прохладой… Дэриэл шёл по безлюдной дороге; вокруг была тишина, но голос епископа Гесиллора ещё долго звучал у него в ушах. Завтра, на рассвете, ему предстояло принять страшное решение… Над лесом клубился туман; тёмные деревья обступили его со всех сторон. «Вы только выполняете свой долг», - вполголоса повторил он слова старика. Дорога терялась во мраке…
Глава 40. Утро казни
I
Холодным, пасмурным утром на главной площади Лэнсбрука, где была установлена виселица, собралась толпа. Известие о предстоящей казни графини Лестрэм, мигом облетевшее весь город, внесло разнообразие в серые, монотонные будни; никто не хотел пропустить такое редкостное зрелище. То, что Альбина была молода, красива и принадлежала к знатному роду, лишь подливало масла в огонь.
Часы на городской башне пробили девять, когда Альбина Лестрэм, сопровождаемая священником, поднялась по ступеням грубо сколоченного помоста. Туман клубился у подножия виселицы, холодные капли стояли в воздухе; казалось, скоро начнётся дождь… Тяжёлые тёмные тучи низко нависли над площадью. Отталкивая друг друга, горожане теснились вокруг, поднимали головы, стараясь разглядеть бледную, исхудавшую женщину, стоявшую наверху.
Альбина подалась вперёд и вопросительно взглянула на толпу, надеясь отыскать Альберта среди множества незнакомых лиц. Её попытка не увенчалась успехом. Со всех сторон на неё смотрели чужие, равнодушные глаза… Родные Альбины, боясь, как бы их не обвинили в сообщничестве, предпочли остаться дома, в своём родовом имении. Даже Дэриэл, сославшись на дела, уехал из города, предоставив своему помощнику позаботиться о предстоящей казни.
Альбина не знала, что, когда она взошла на помост, к толпе присоединились ещё два человека, которые не были, как другие, сторонними наблюдателями. Далеко, на самом краю площади, затерявшиеся среди горожан, стояли Элизабет и Тарк…
- Да, невесёлый выдался денёк, - на ходу бросил высокий бородатый ремесленник, стоявший рядом с некромантом.
- И не говорите, - как эхо, подхватил Тарк. – Такая красивая, молодая… - он сделал неопределённый жест, указывая в сторону виселицы, - туда, где стояла Альбина. – Вы думаете, она виновна?
- Не знаю. Говорят, она ведьма… все говорят…
- И поделом ей, - вмешалась одна из женщин. – Будет знать, как заниматься колдовством…
- Убийца! – подхватил кто-то. – Я слышал, она отравила старого графа.
- Не отравила. Просто наслала на него болезнь.
- Говорят, им никакой яд не нужен, - сказала крестьянка, специально приехавшая в Лэнсбрук посмотреть на казнь. – Стоит только попросить дьявола, - и он выполнит любое желание…
- Тише! – шикнул на них ремесленник. – Из-за вас ничего не слышно… Что там говорят? Смотрите…
Монотонный, бесцветный голос одного из помощников Дэриэла, читавшего приговор, умолк. Казнь должна была начаться с минуты на минуту.
- Покайся в своих грехах, дочь моя, - сказал священник, протягивая графине Лестрэм большой серебряный крест.
Она оттолкнула его.
- Нет! - запальчиво сказала Альбина. - Мне не в чем каяться. Я умираю. Но пусть будут прокляты люди, которые принесли мне смерть!
- Что она говорит?.. – переспрашивали в задних рядах.
- Тише! Лучше смотрите…
Тарк, стоявший довольно далеко от помоста, стал пробираться вперёд. Элизабет не хотела идти, но последовала за ним, увлекаемая толпой; они остановились в нескольких шагах от Альбины…
- Ты слышишь, Господи?! - воскликнула графиня Лестрэм. - У меня было всё: красота, молодость, богатство, власть… и Альберт, муж, которого я любила… Но ты отнимаешь это у меня. Так будь же ты проклят!
- Не богохульствуй, - наставительно проговорил священник. - Успокойся и не ропщи… Господь - мой пастырь, на которого я уповаю. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня по водам тихим. И даже если долиною смертной тени пройду я, не убоюсь зла…
