Ленин жЫв!

Меня обследовали, пытались вывести эту вот формулу бессмертья. Этот вот препарат Пака. И все. Вот и вся история.
– А Пак? Он, куда делся?! – встрепенулся Кирилл.
– А Пак, батенька, он исчез. Его в одно прекрасное утро не нашли. Он, не пришел на работу. Он просто исчез. Его наверняка искали вот всей мощью эн ка вэ дэ, но тщетно. А без Пака, меня вот пытались обследовать, но бесполезно.
– Это когда было?
– Это было в тысяча девятьсот пятьдесят первом, когда Пак исчез, - Ленин почесал свой, почему то вспотевший лоб
Он сел на кресло и улыбнулся. Кирилл заметил, к нему вернулась веселое расположение духа. Старик вновь налил Кириллу коньяк и сам пригубил из своего бокала.
– Владимир Ильич... – Кирилл осекся.
Он вдруг ощутил, что вот так разговаривает не с кем-то там, а с Лениным и не просто вот разговаривает, а общается вполне равно значимо, как обычный собеседник. Как журналист.
– Ну, батенька, жду вашего вопроса! Вы, что ж голубчик все еще мне не доверяете? Все еще считаете мой р-р-рассказ сказкой?! – и опять еврейский прононс в голосе.
– Нет, не считаю... просто уж слишком все фантастично! – откровенно воскликнул Кирилл.
Он был под впечатлением этой фантастическо-исторической баллады. Но его почему-то обрадовал рассказ Ильича! Он поймал себя на мысли что и сам давно мечтал, что бы ему кто-то рассказал историю родной страны, именно вот в таком необычном ракурсе. Вовсе не так как обычно преподносили особенно советские учебники.
– Да уж! – Ильич глотнул коньяк.
Кирилл подался вперед. Он, словно нетерпеливый зритель в театре хотел продолжение спектакля!
Ой, как хотел!
– Владимир Ильич... а дальше-то, как вас оживили, до нормального состояния?
Ленин скорчил загадочную гримасу, посмотрел куда-то вдаль, словно за пределы стены.
– Да вот, оживили! Это... в семьдесят четвертом произошло. Кстати, вот до этого года, мой организм действительно не старел. Пока я спал, как говорится, хи-хи, – Ильич лукаво улыбнулся. – Мне так и было пятьдесят три. А потом, потом один из академиков, открыл какой-то препарат, и его попробовали на мне. И, о чудо! Я проснулся и начал восстанавливаться, правда, не сразу. За год или два, по-моему. Ходить стал, читать, писать. Телевизор этот... ваш смотреть. И все-такое. И все бы ничего, но академик, тот, что препарат вывел, скончался, а когда меня начали обследовать, то к ужасу своему узнали, я все-таки старею. Правда, не как обычный человек, а медленнее в четыре раза примерно. То есть человек проживает сорок, лет, а я десять. Он умирает уже, а я двадцать прожил всего-то! – Ленин, как-то ехидно хохотнул.  – Кстати, батенька, если помните, тогда еще казус произошел. Препарат-то был! Но вот его поспешили  применять к высшим должностным лицам!  – Ленин опять соскочил с кресла и нервно зашаркал подошвами по полу номера.
Он махал рукой, и все время словно обращался к кому-то третьему, невидимому свидетелю.
– Рапор-р-ртовали сдуру, так сказать, цэ – ка, что есть такой вот препарат, замедляющий стар-р-рость. Они, конечно, всем составом цэ - ка ср-р-разу давай его себе в задницы колоть! Идиоты!!! Заставили себя пичкать этой вот др-р-рянью!  - и вновь картавый еврейский говорок, где буква «Р» болтается, как недоразвитая связка в гортани.
Кирилл понял, Ильич начинал картавить, когда сильно волновался. Поэтому, наверное, его знаменитая фраза: «Социалистическая р-р-революция свер-р-рщилась!» звучала наверняка вот так как-то, как он говорит сейчас. Хотя вообще могла ли быть эта фраза? Или это выдумка коммунистических агитаторов и политологов. Кирилл сначала даже хотел спросить про фразу, но тут, же передумал.
А Ленин, тем временем, как бы словесно накалился, он даже покраснел.
– Думали, что все вот будут жить долго и не стар-р-реть. Но!  – продолжал ругаться Ильич. - Не получилось!!!  Их ор-р-рганизмы отторгали препарат. И эффекта не давал он, как у меня хотя бы. Кстати, у Бр-р-режнева тогда даже паралич случился челюсти, он говорить стал медленнее от этого препар-р-рата. Побочный эффект. Но стар-р-рики из его брежневского це –ка вер-р-рили в чудо! И кололись, кололись, думали жить, вечно будут. Это вам о вопросе, почему они все на пенсию уходить не хотели!
Тут Ильич неожиданно остыл. Он стал, какой-то вялый. Медленно сел на кресло и закрыв глаза, устало продолжил, но совсем спокойным тоном:
– Помните голубчик, слухи о кремлевской таблетке?! – Ленин попытался улыбнуться и вновь лукаво сощурил глаза, но картавого говора, как не бывало. -  Так вот, препарат просто стали пробовать через кишечник вводить... его в серебреную упаковку... и глотать заставляли. Но! Тщетно все. А потом... потом один за другим, как мухи дохнуть стали...
Кирилл задумался.
Он сидел и переваривал информацию. Это все равно, что тебе скажут через тридцать лет твоей жизни, что ты на самом деле родился негром и  раньше был людоедом. Примерно тот же эффект.
Ленин украдкой поглядывал на него и ухмылялся, казалось, что он был довольный такой вот загрузкой мозга Лучинского.
– У вас сейчас батенька, в голове вашей, каша. Да, да, я представляю. И все же хотелось бы услышать и вашу историю попадания сюда!
Лучинский вздохнул:
– Это, все интерим чертов! Он, он и эта сука Пак!
– Так это я уже понял. Когда вы заглотили это снадобье?
– В девяносто седьмом.
– И проспали девяносто лет?
– Ну!
– Вот! Вот это уже уникально! Вот, вы-то и есть тот человек! Первый человек! – воскликнул Ленин и вновь подскочил и заходил по комнате.
Он вдруг остановился и, подскочив к Кириллу, поднял его за локти и почти обняв, прислонился к нему, прижавшись своим старческим телом:
- Послушайте батенька, не я и никто другой, а вы! Вы, понимаете!
- Ничего не понимаю! – вновь обомлел Кирилл.
– Ладно, ладно, я все объясню, вы рассказывайте.
– А, что рассказывать? Вот выпил, там уснул, тут проснулся.
– В Москве?! Это было в Москве?! Или в Питере?!!!
– Нет, в Красноярске...
Ленин затих и словно притаившись, почесал свою бородку:
– Хм, а, в Красноярске... как я сразу не понял, что именно это город мировой судьбы! А мне ведь был знак! Я когда простите там был в ссылке ведь мог подохнуть! Меня в Туруханск хотели... а я пришел, пожаловался в местную надзорную жандармерию и почти на курорт! В Шушенское и именно Красноярск, Красноярск его энергетика мне и помогла! Это я сейчас понял! И вот вы! Вы оттуда! Да так и есть! – Ильич вновь  улыбнулся. – Извините батенька, продолжайте!
– А что, дальше... – Кирилл развел руками. – Вот привезли сюда, прямо к этому их президенту....
Ленин стало хмурым, он опустил руки и медленно сел в кресло:
– К нему... вы уже у него были?
– Да, имел честь...
– И, что он сказал, что с вами сделает?
– Он сказал, что б я за свою жизнь не опасался...
– Понятно... – Ленин закрыл глаза. – Он вам сказал, что вы уникальный человек?
– Ну, да прямо, как вы говорил.
Ленин ухмыльнулся, он погрозил кому-то неведомому пальцем и, причмокнув, спросил:
– Небось... заставил вас в вазу мочиться?
– Ну, да... а откуда вы знаете?!
Ильич пожал плечами и хмыкнул:
– Хм, так, не вы ж один к нему на прием ходили-с...
– Он, что и вас заставил вот так, писать в вазу?! Вас?!!!
– Стиль у него такой. Так, что... не вы один-с
– И фотографировал, что ли?!!!
Ленин стал хмурым, он как-то жалобно посмотрел на Кирилла и тихо сказал:
– Он еще это делал под музыку хачатурянского танца с саблями.
– Ой! А зачем, с вами-то зачем?! – возмутился Кирилл. – Ну, ладно со мной, но с вами?!
– Ладно, Кирилл! – Ленин вдруг боязливо прижал палец к губам. -  На сегодня я думаю, информации хватит. Поэтому я предлагаю вам прилечь отдохнуть. Вы храпите?
– Нет... – удивился Кирилл.
– А я думаю, что я храплю. Мне так кажется. Хотя конечно, этого я не знаю. Ведь я все-таки сплю... А вот те, кто за мной тут следит и ухаживает, об этом мне ничего не говорят. Так, что давайте спать. Но, перед сном я предлагаю, все-таки немного подкрепиться. Кстати, если вам уважаемый, нужно поесть или еще что-то, нажимаете вон ту кнопку, оранжевую. – Ленин указало рукой на большую похожую на гриб кругляшку, которая торчала возле одной из кроватей.
Лучинский посмотрел на вторую постель там, у подушки, в головах, тоже виднелась точно такая же кнопка.
– Просите у них хоть, что! Они принесут у них приказ. Вы, что будете есть?
– И все-таки, Владимир Ильич!
– Хватит! Мне надо все обдумать! Хватит! Хватит на сегодня! Я не буду больше говорить об истории и прочем. Я не хочу батенька больше нагружать свой уставший и устаревший мозг! Кстати вы слышали байку: что мой мозг храниться где-то в каком-то институте мозга?
– Ну, да об это целая передача на телевидении была.
– Вр-р-рут! Вр-р-рут сволочи! При мне мой мозг!  – он постучал пальцем по своему лбу. – Там из кого-то другого вырезали! Ну, да черт с ним! – Ленин потер ладошку об ладошку. –  Так-с, что вы будете? Я буду кефир яблоко и кашу овсяную с клубничным вареньем. Хлеб... а вы? Вы, как питаетесь?
– Хм,  я бы чего мясного... Ветчины  с картошкой жаренной, салат с помидорами. Ну, сока томатного или еще чего...
– Ну, как знаете! Хотя не советую! Ну, что ж потревожим обслугу!
Ленин подошел энергичным шагом к двери, кстати, там тоже оказалась рыжая большая кнопка. Нажав ее, он задрал голову и прокукарекал, куда-то вверх:
– Вы! Морды басурманские! Уши солонинные! Заказ наш слышали?!
Через пару секунд, словно с небес донесся голос. Скорее всего, он исходил из динамиков в потолке:
– Конечно Владимир Ильич! – радостно ответил невидимый человек.
– Ну, так в чем с дело? Тащите! Мы есть хотим! Есть и спать! Кстати на ночь давайте нам просмотр фильма! Новости не хотим, а вот фильм... пожалуй... Убить Дракона! Хочу убить дракона!
– Но, вы смотрели его на прошлой неделе! – вступил в спор невидимый надзиратель.
– Хрен с ним, хочу и все! – настоял Ленин.
– Как знаете! – голос из динамиков прозвучал обиженно.
Кирилл посмотрел на потолок, потом на Ильича и спросил удивленно:
– Нас, что слышали? Вот все, что вы говорили мне?
– Ну да, а вы, что еще не привыкли к тому, что вы вот ср-р-рать простите, пойдете, и вас пасут?! Пора бы батенька...
– Нет, но... - Кирилл не знал, как реагировать.
– Вы голубчик не очень-то впечатляйтесь. Это вредно. Берегите нервы.
Лучинский кивнул головой и, вздохнув, спросил:
– Вы, что любите шварцовского Дракона?
– Ну, да-с...
– Хм, а почему? Почему, там ведь...
– Вы, намекаете... на диктатуру партии? Антисоветчина сплошная, хотите сказать?
– Ну, наверное...
Ленин рассмеялся, погрозил пальцем Кириллу, словно маленькому мальчику:
– Бросьте батенька, бросьте! Это химеры: диктатура партии, советская власть и все такое! Дракон человека в нем самом!
– Да... я знаю, как бы понимаю задумку автора, но...
– Никаких но! Хватит мне проповедь устраивать! Есть, смотреть кино и спать. Спать и спать! Крепкий сон лучшее бодрящее лекарство! – Ленин задрал руку вверх и ткнул в потолок указательным пальцем.
Это выглядело забавно. Кирилл улыбнулся. Он смотрел на этого немного забавного старика и не понимал – почему там, наверху, на земле, там, в прошлом, будущем  и настоящим, его сделали «засушенным богом»? Зачем? Он простой человек, совсем ранимый и со странностями? Зачем? Зачем?
Через пару минут принесли ужин. Все, как и заказывал Ленин, «разговаривая с потолком». Ветчина была очень сочная и вкусная, картофель не пережарен, ну и апельсиновый сок на десерт. Видно