Рассветные холмы

раствориться в ощущении близости окончания пути. По дороге колонна остановилась, снаружи донеслись переговоры, и в машину спустился Райт. При виде Райнера лицо его исказилось, тот молча подвинулся и ничего не сказал. Райнер знал, что бывший проводник так и остался жить в посёлке, перебивался какой-то случайной работой и слыл нелюдимом. Неудивительно… Сейчас они сидели рядом, можно было коснуться рукой, и хотя оба не смотрели друг на друга, даже солдаты ощутили, что между ними висит напряжение, как перед грозой.
А потом Райнер понял, что начал чувствовать других. Первым – Райта. Смятение, страх, томительное ожидание хотя бы слова от Стража Пути, безмолвный крик – да скажи же хоть что-нибудь, хоть ударь, но не молчи!.. Райнер осторожно коснулся своим вниманием Нольда Баанука. Работа, ответственность… никаких чувств к людям. Люди? Ходячие резервуары с кровью, которые необходимо приставить к делу. То, что называется «хороший семьянин»… Хорошо. Теперь надо попробовать что-то более действенное, главное – незаметно. Времени осталось немного, и шанс будет только один. Это нормально, иначе и не бывает, и возвращается головокружительное ощущение, когда ты в силах пройти по тонкой ниточке над бездной, вписаться в поворот, проскочить на волосок от смерти… Смерти он почтительно поклонился – в душе. После столь близкого знакомства невольно проникаешься уважением к той, кто так пристально смотрел тебе в глаза.
Сила вернулась. Он был в этом уверен, хотя теперь доподлинно знал, что лондаризм и пришедшая с ним жестокость несколько пошатнули загнанный в душу в детстве при обучении в Ордене Кодекс. Вернее, нет, - он по-прежнему точно знал, в какую сторону нельзя применять Силу. Просто переступать грань решения отнять чью-то жизнь стало легче.
Колонна затормозила. Пора было приступать.
Райнер выбрался наружу, подошёл к Баануку.
-Как договаривались, - вполголоса сказал он. – Пока буду переправлять вас, я должен оставаться здесь. Мы с Райтом пойдём последними. Надеюсь, сюда не прибежит толпа его новых земляков, жаждущих пообедать на дармовщинку?
Баанук улыбнулся.
-Шутите. Местность оцеплена до рассвета.
-Хорошо. Все готовы? Тогда поехали.
Он отошёл к краю обрыва. Как же давно это было, и резкий степной ветер, который гуляет здесь в любое время года, и простор, и тихий горизонт… и пьянящее ощущение избытка Силы у Перехода. Он вдруг осознал, что любил этот момент открывания двери к другим звёздам, - слияние с Вселенной, насколько это вообще возможно для человека.
Райт следовал за ним, пока Райнер не остановил его жестом. Туда, где был Переход, Страж Пути всегда шёл один.
-Вы едете прямо на меня, - прежние слова сами сорвались с языка. – Прямо на меня, ясно? Как только я подниму руку – вперёд.
Он знал, что у Перехода сможет это сделать. Да, пусть вымотается, пусть устанет, но…
Первая уродливая громадина двинулась на него, как будто давно уже мечтала наехать и уничтожить.
Стоявший неподалёку командир по рации отдавал распоряжение другим машинам – приготовиться. Тишину взорвало ворчание двигателей.
Райнер подпустил первую машину очень близко, только задним числом сообразил, что это уже опасно, - голубая вспышка коснулась его самого, опаляя яростным незримым огнём, но всё же не посмела причинить вреда своему создателю. Он зажмурился, перед глазами заплясали радужные круги, а когда проморгался, на него шла уже следующая машина. Сколько их там, - десять? Больше?.. Ведь знал же, когда выезжали с базы… Вскоре он уже сбился со счёта, он был единым целым с Силой, с Переходом, яростно выжигавшим чужаков, он был не проводником, но защитником, он видел чёрную бездну ночного неба над головой и ощущал, что звёзды – рядом, что они живые и смотрят на него…
Внезапно он обнаружил, что перед ним уже нет никого и ничего, почувствовал, что Нольд Баанук исчез из мира живых вместе со своими солдатами, увидел, как звёзды над головой когда-то успели повернуться, а рядом стоит Райт… точнее, уже не стоит, а сидит на снегу, закрыв лицо руками.
Он отошёл от края обрыва, взял Райта за шиворот и повёл с собой вниз, к своему бывшему жилищу. Он не беспокоился о том, что кто-то разберётся в следах: берег был изрыт, чёрно-белое месиво могло скрыть что угодно. На миг нахлынула тоска: здесь так никто и не был, всё осталось нетронутым, как в те времена, когда они собирались здесь до начала эпидемии… Он заставил Райта сесть. Тот так и не поднял глаза.
-Сейчас ты наденешь мою одежду и отдашь мне свою, - сказал Райнер ровно. – Документы с собой?
Райт кивнул. Можно было бы и не спрашивать: к военным без документов вряд ли бы пропустили. Пока менялись одеждой, Райнер постоянно был настороже: в душе бывшего проводника что-то происходило, он мог сорваться. Не то чтобы Райнер не смог бы с ним справиться даже сейчас, когда был вымотан, но…
Он посмотрел на часы. Долгая ночь… правда, сейчас уже почти весна, и скоро настанет рассвет. А перед рассветом военные снимут оцепление, ушедшей колонны какое-то время никто не хватится: они для того и ехали сюда, чтобы исчезнуть.
Они сидели в темноте. Райнер думал, что для него самыми трудными будут часы, когда придётся остаться один-на-один с человеком, которого ты собираешься убить, но нет… он ничего не чувствовал. Совесть забралась в глубины души и не собиралась его грызть, явно считая, что Райт заслужил свою участь. В конце концов, по их договору он давно уже должен быть мёртв. Хотя, с другой стороны, Райнер – тоже, и не надо прикрываться какими-то правилами.  
С первыми лучами солнца Райнер коротко глянул в глаза Райту. Тот замахал руками, хотел было что-то сказать, но горло перехватило. Райнер мог сделать так, чтобы тот ничего не почувствовал… но не стал. Просто погнал к выходу из убежища, приказал против своей воли переставлять ноги, отгонял от стен и только всё же вздрогнул всем телом, когда снаружи раздался крик невыносимой боли. Отвернулся, вжался в стенку. С этим – всё.
Он прошёл вглубь своего жилища. Как знать, если бы он был законопослушным лондар, может, сумел бы добраться до нынешних властей и восстановить пост Охраны природопользования в этой глуши. Усмехнулся: слишком наивно, слишком…
Генератор давно уже не работал, в комнатах было холодно, но он не чувствовал ничего, - не раздеваясь, свалился на кровать и уснул мёртвым сном. Переждать день…
Вечером он вытряхнул из своих запасов все деньги, проверил документы Райта и подумал над тем, как будет пересекать границу.

***
Он сел на станции в пригородный поезд, - для покупки билета не надо было показывать документы. Не самый быстрый способ путешествия, конечно… В вагоне он пристроился в углу, возле забитого насмерть окна. Поезда приходили только в закрытые вокзалы, дневных рейсов было очень мало: слишком рискованно подставляться под солнце. Поначалу он дёргался каждый раз, когда кто-то проходил мимо, но быстро устал переживать. В конце концов, ушедший за Переход отряд должен был выйти на связь только через день, - они договаривались, что Райнер проводит обратно Баанука, чтобы тот доложил о высадке, и они вернутся на новую планету продолжать начатое дело. А когда сеанс связи не состоится, они пошлют кого-то разбираться, и вряд ли это будут блюстители порядка из ближайшей деревни, стало быть – ещё время на то, чтобы добраться до места. Доберутся, найдут не поддающиеся идентификации останки лондар, который встретил рассвет в одежде Стража Пути… и всё. Останется кусать локти, что Райнер их всё-таки обманул. Райт? Никто не придёт из-за Перехода и не скажет, что его там нет. Поэтому можно пока отложить переживания и вернуться к ним, когда истекут все предполагаемые сроки. И да… придётся пить кровь. Нельзя привлекать внимание, да и превращаться в агрессивного безумца – непозволительная роскошь.
Приехав на станцию, он прошёлся по магазинам и незаметно избавился от куртки Райта. Конечно, деньги надо беречь, взять-то неоткуда: опыт с кражами вышел не слишком удачным… но лучше перестраховаться и исчезнуть более качественно. Теперь надо решить, ехать ли на другом пригородном поезде или засветить документы и купить билет до того самого приграничного курорта, куда он метил с самого начала… Нет, всё-таки пригородный. Пусть дольше. Время пока есть.

***
По дороге он успокоился – насколько это было возможно. Поезд словно отрезал его от прошлого, он ощутил странное, без всякой Силы, чудо: он как будто оказался вне пространства. Просто и почти потусторонне: там, откуда ты уехал, тебя уже нет, а там, куда ты едешь, - ещё нет, каждое мгновение ты двигаешься, и нет ничего, кроме скорости, ничего, кроме твоего вагона, а мир призраком проносится за его пределами, да и есть ли он, этот мир… Иногда поезд останавливался, из мира снаружи приходили пассажиры, чтобы тоже исчезнуть на время. Когда они высадятся, мир снова обретёт для них реальность, а пока… иное пространство поезда ощутимо забирало власть над теми, кто доверился ему, и именно поэтому здесь властвовал Случай, а Судьба показывала свои знаки – встречами, разговорами и скрещиванием жизненных дорог. Райнер старался не вступать в беседы, вёл себя так, что на него быстро переставали обращать внимание, и наблюдал за рукой Судьбы, которая занималась другими. Было очень похоже, что её следует уважать не меньше, чем Смерть.

***
На станциях он старался смотреть новости: не расскажут ли о том, что случилось у Перехода, и если расскажут, то - что именно? То ли не повезло, и он всё пропустил, то ли военные скрыли неудавшуюся операцию, но он так ничего и не услышал. Подумалось: а вдруг они специально молчат, чтобы он уверился в своей безопасности и потерял бдительность? И как объясняться с  родственниками исчезнувших солдат и офицеров? Не его дело, конечно, но… Он посмотрел на вышедшую из спячки совесть и припомнил подобающие случаю строки из Кодекса. Как там было? Убивать дОлжно только при угрозе жизни и здоровью тех, кто не может за себя постоять? Ну и всё, дорогая совесть, можешь спать спокойно. По крайней мере, до следующего раза.
Приграничный горнолыжный курорт он хорошо знал по рассказам тех, кто добирался до Перехода из-за границы. Здесь граница была весьма условной, люди – когда-то люди – приезжали сюда отдыхать, а в горах было полно гостиниц и маленьких домиков, в которых можно было отдохнуть и переночевать. Городок был красивым и милым, стало обидно, - столько про него слышал, столько раз связывался с теми, кто пережидал опасное время суток в его окрестностях, а теперь сам попал сюда, но ничего не увидишь. Наверное, здесь очень здорово отдыхать, если любить и уметь кататься на лыжах…
Райнер потратил деньги на экипировку и ушёл в горы. Дальше должна была начинаться цепочка убежищ, причём где-то действительно жили, а не только прятались, чтобы бежать дальше, и можно было спросить дорогу к людям. О том, что его могут прогнать так же, как в заброшенном санатории, он старался не думать, но не получалось, от этого становилось тоскливо, а горы начинали казаться ещё более непроходимыми, чем были на самом деле. Интересно, может ли лондар замёрзнуть?
Он пробирался по проторённым тропам, издалека махали руками незнакомые лыжники – просто от хорошего