ГОДЫ ЖИЗНИ

первых необходимых дел, в том числе она нам одолжила кое-какие продукты к позднему ужину, за что мы были ей признательны. В комнате у нас две двухэтажные койки (комната рассчитана на 4-х человек), стол, пару стульев, шкаф для одежды, небольшой холодильник. Конфуз произошел с оконной рамой, которая была приоткрыта. Все попытки ее закрыть оказались тщетными. Мы уже решили, что окно неисправное, но соседка нам объяснила, что это специальная конструкция, позволяющая полностью открывать окно или его «заваливать», все управлялось рукояткой рамы. Так мы начали постепенно постигать премудрости быта в Германии.
Следующее утро посвящено первому знакомству с лагерем и первому визиту к властям. Утром поселок выглядел значительно приветливее, чем в ночь приезда. Это территория бывшего военного городка английских оккупационных войск. Аккуратные домики среди зелени. Все улицы асфальтированы или выложены бетонными плиточками и булыжником. Недалеко от административного здания камень-памятник жертвам нацизма. Кроме жилых домов и административных зданий есть пару продовольственных магазинов. Один раз в неделю работает рынок. Большинство приезжих из стран СНГ – немцы (поздние переселенцы) и еврейские беженцы (контингентные).
Каждая категория иммигрантов обрабатывается по своим правилам и в разных помещениях. Что общее, так это касса, где получают пособие, где и выстраиваются достаточно длинные очереди, так как «наши люди», стараются все, что положено, получить сразу, хотя во второй половине дня можно проделать все тоже, но без очереди. Мы идем к фрау Бутс, которая занимается приемом прибывших по «еврейской линии». Последние слова я взял в кавычки потому, что встречаются часто случаи, когда приехавшие по этой линии евреями не являются, но смогли раздобыть соответствующие документы. Это вообще особая тема, которой я еще коснусь дальше. Итак, мы на приеме у фрау Бутс. Никакого сервиса в смысле помощи с переводом нет, каждый выкручивается, как может. К счастью, мое знание языка оказывается достаточным, для общения с дамой. Говорю за нас всех и перевожу то, что она мне говорит. Спрашивает о том, в какой город мы бы хотели ехать. Мы называем Кельн. Но туда в настоящее время приема нет. Есть возможность ехать в Дюссельдорф и некоторые небольшие города вблизи Кельна (Леверкузен, Фрехен). Мы имеем пару дней на размышления, хотя «информации для размышлений» было немного. Только Дима знал кое-что о Леверкузене, а именно о наличии там футбольной команды Байер 04. А пока – в кассу для получения первых немецких марок. Нам предстоят примерно 3 недели «санаторного» времяпрепровождения.
Запомнился первый поход в магазин. Валя, не знавшая ни слова по-немецки, беспокоилась, как она будет ориентироваться. Мы обучили ее первой фразе «Wo ist der Zucker?». К ее и нашему удивлению продавщица ее поняла и показала, где лежит сахар. Итак, начало было положено. Мы приступили к «завоеванию» Германии.
Пока мы занимались всяческими формальностями, Юра пошел в местную школу. Там, конечно, не было полноценных занятий. Дети рисовали, клеили и понемногу осваивали основы языка. Юра принес домой первую немецкую песенку, посвященную приближающемуся Рождеству, «Dunkelgrüne Tannenzweige...». Мы все приняли активное участие в ее заучивании. Валя, освоив основы немецкого счета, услышала в слове «танненцвайге» числительное «айнундцванцих» и так эту песню исполняла. Вообще, надо сказать, что все в нашей семье как-то очень серьезно отнеслись к освоению языка. Несмотря на наше желание везде побывать и увидеть как можно больше, мы не упускали возможности изучать язык. Этим все мы занимались по крайней мере пару часов в день. Особенно старался Женя. Он посещал местные курсы, зубрил неправильные глаголы. Я, как «специалист» проверял его знания. К сожалению, многие иммигранты зачастую пренебрегают этим очевидным требованием – знать язык страны пребывания. В результате их интеграция превращается в непрерывную цепь неприятностей, ляпсусов, недоразумений, в которых они обвиняют весь свет, но только не себя. Мы же с самого начала взяли «быка за рога». Сказать, что это было легко, не могу, но постепенно результат появился. К этому вопросу я еще вернусь впоследствии.
Мы бродили по окрестностям Массена, ходили в районный центр Унна, в пригород Дортмунда Уикеде. Ходили пешком, экономя на транспорте. Случались и всякие нелепые истории, связанные с нашим незнанием местной жизни. В самом лагере были магазины с тележками для продуктов, но там не требовалось вкладывать монетку в качестве залога. Когда мы однажды зашли в магазин «Aldi» и увидели, что для пользования тележкой надо «платить» 1 марку, мы решили, что для нас это слишком дорого и не пошли в этот «дорогой» магазин. Женя и Дима бегали на ж-д станцию, проверять точность электричек. Обязательным мероприятием было посещение магазина местного мясокомбината, где ассортимент «убивал» вновь прибывших наповал. В эти дни мы имели 2 визита. Во-первых, к нам приехал мой бывший сотрудник Г.Е.Бродецкий с супругой Женей. Они уже пару лет жили в Германии и для нас были старожилами. Много из того, что они нам рассказали, пригодилось впоследствии. Мы отметили нашу встречу небольшим «междусобойчиком», сидя в нашей комнате вокруг стола на койках и парочке имеющихся стульев. Мы передали Бродецким немного наших вещей на хранение, чтобы облегчить переезд к месту постоянного жительства, которое к тому времени мы еще точно не знали. Вторым визитом был приезд одного нашего знакомого Лёни из Киева, который с семьей приехал в Германию за несколько недель до нас. Он уже жил в Дортмунде. Нам он привез подробную рукописную инструкцию о том, как нам следует действовать для оформления нашего статуса. Надо сказать, что мы полностью воспользовались этой бумагой, и она нам помогла не сделать некоторых глупостей в самом начале. Так что мы были очень благодарны нашим первым «гидам» по Германии.
А бюрократические игры продолжались своим чередом. После некоторых размышлений мы остановились на том, чтобы ехать в Леверкузен, чтобы в дальнейшем перебраться в Кельн. Наше желание было фрау Бутс зафиксировано, и мы ожидали уже разрешения из Леверкузена. За это время мы первично зарегистрировались как безработные на бирже труда «Arbeitsamt». Наш русский язык постепенно начал «замусориваться» немецкими терминами.
Погода все это время стояла великолепная. Уезжали мы из Украины в мокрый снег. Здесь же была настоящая весенняя погода. Солнечно, тепло. Даже цвели какие-то кусты. Но это великолепие имело для нас и оборотную сторону. Мы приехали в тяжелой зимней одежде, а значительная часть вещей осталась в Киеве. Особенно трудно было Вале в ее длинном пальто. Выручило нас церковное милосердие. На территории лагеря был пункт католической организации «Каритас», который бесплатно обеспечивал одеждой вновь прибывших. Там мы подобрали Вале легкую куртку. Больше она свое пальто так ни разу и не надела. В последствии это пальто мы передали в Киев, кто его носил – не знаю.
Наконец, нам сообщили, что мы едем в Леверкузен 7 декабря. Стали собираться в дорогу. Но нам предстояло еще отметить одно событие. 6 декабря в Германии празднуют день святого Николая – Николауса. Это своеобразный здешний Дед Мороз. У универсама на территории лагеря играл оркестр. Все оркестранты – в одних пиджаках, несмотря на довольно приличный мороз, который ударил накануне. Внимательное наблюдение за музыкантами показало, что такая «морозостойкость» обеспечивается с помощью глинтвейна («Glühwein»). Наконец появился Николаус, как и положено, в красной шубе с белой бородой и, похоже, тоже под глювайном. Он начал швырять в публику фрукты, конфеты, овощи, а иногда и пустые картонные ящики из под них. Радостная толпа ловила «халяву». На этой веселой ноте мы и завершили наше пребывание в «лагере для перемещенных лиц».

6.3. Леверкузен

Автобус везет нас в Леверкузен. Кроме нас есть еще пару семей немцев – поздних переселенцев, которых высаживают в Хамме. К часам 11 утра нас привозят к Леверкузенскому «социалу». Водитель развернулся и уехал. Мы остаемся один на один с нашей судьбой. Единственное, что мы знаем, это номер комнаты, в которую нам надо обратиться.  Стаскиваем все вещи в кучу. Я, как «полиглот» и Наташа, как представитель своей семьи поднимаемся на 3-ий этаж в комнату ожидания. Здесь висят на стенах всякие руководящие указания, которые должны нам помочь определить наши действия. С большим трудом выясняем, что мы должны зайти к «бератору» херру Шварцману (неплохая фамилия для отвечающего за прием беженцев). Со скудным словарным запасом, ногами и руками объясняем ему, кто мы. Он и сам это знает, так как уже получил из Массена наши документы. Сообщает, что нам предоставлены два помещения в общежитии для нашей семьи (Валя, Женя и я) и Наташиной семьи (Дима, Наташа, Юра). За нами придет машина, надо ждать внизу у входа. Кроме того, херр Шварцман выдал нам перечень инвентаря, который мы должны получить на складе. В списке все самое необходимое – посуда, постельное белье, инструменты для уборки и моющие средства. Перед отъездом мы еще должны посетить нашего «бератора» - чиновника от «социала», который курирует иммигрантов с фамилией на соответствующую букву. К счастью наша фамилия и фамилия дочки на одну букву «М», поэтому направляемся к одному «бератору» херру Штанке, но посемейно. Мне приходится присутствовать при обоих разговорах в качестве толмача. Когда-то небезызвестный Винокур писал не менее известному Лещенко из немецкой клиники: «В Германии всех хороших людей называют херрами». Я могу добавить, что не только хороших. Но, в общем, никаких особых неприятностей от херра Штанке мы не имели. Первый прием прошел в духе «дружбы и взаимопонимания». Правда, он поставил некоторые «провокационные» вопросы типа «Думаете Вы все время сидеть на социале?». Я с благородным негодованием отвечал, что имею соответствующую квалификацию, чтобы зарабатывать на жизнь. Как бы то ни было, разговоры разговорами, а дело есть дело. Он нам выписал чеки на получение первого пособия и назначил новую встречу через месяц. За это время мы должны были выполнить целый ряд формальностей по установлению нашего статуса.
Ждать машину приходится долго. Наконец приходит микроавтобус с «хаусмайстером» - управдомом и «дядей Васей»-слесарем в одном лице. Он и отвозит нас в общежитие на улице Зандстрассе, где нам предстоит жить полтора года, о чем мы еще не знаем. По дороге заезжаем на какой-то склад, где и получаем весь инвентарь. Хаусмайстер показывает наши комнаты, оставляет нам материалы для покраски стен и потолка и оставляет  одних. Мы у себя «дома». Нам остается как-то отдохнуть после всех стрессов первого леверкузенского дня. Завтра мы едем в «ратхаус».

6.4. «Еврейский вопрос»

На утро второго дня пребывания в Леверкузене мы с утра приехали в ратхаус – дословно – в горсовет. Это городская власть, которая занимается нашей «политической» интеграцией. Нам нужно в Ауслендерамт – службу по работе с иностранцами. Здесь мы знакомимся с великим изобретением немецкой бюрократии – Вартемарке – талон ожидания. В автомате, нажав