Блинов.
- Правильно, Игорёк, сваливать надо, да побыстрее! – поддержал его Саня Блинов и полез под кровать, доставая оттуда рюкзак.
- Бежать? От кого? Куда?! – грустно сказал Иван. - Бежать-то некуда!
- То есть как это, некуда? – спросила Лика.
- А то и есть, что некуда! Ведь всё это происходит во сне. Понимаете - во сне!!! И где бы мы ни находились, каждый из нас, рано или поздно, уснёт. И тогда уже для каждого из нас лотерея, кого вызовет пред свои прекрасные очи наша царица Светлана. Кому дарует она жизнь, а кого этой жизни лишит?
- А я вообще спать не буду! – почти в истерике крикнула Таня.
- Будешь, милая, будешь! Без сна человек не может обходиться, и ты
уснёшь, – всё так же тихо и спокойно ответил девушке Иван.
- Ты чего это, Светка, а? Совсем офонарела?! Ты кончай свои дурацкие шутки, слышишь? А то я и это, я и по морде могу дать. И не посмотрю, что девчонка, слышишь?! – с дрожью в голосе, но стараясь придать ему уверенности, сказал Саня Блинов и сжал кулаки. Рядом с ним встал его брат Игорь. У обоих был больше испуганный, чем грозный вид.
- А и вправду, чего-то ты из себя тут строишь? Тоже мне, тихоня стукнутая! Ты что же думаешь, на тебя управы не найдём, а?! Да если со мной хоть что-то ещё случится, я тебе такое устрою, ты у меня ещё узнаешь, что такое значит со мной связываться! – подойдя к братьям, сказала Лика. Рядом с ней, но молча, встала Таня. Все они смотрели на Свету взглядами полными ненависти и страха. Ведь именно страх и порождает ненависть. Вдруг между ними и Светой встал Витя Пастухов. Он был маленького роста, щупленький и в очках. На фоне братьев Блиновых Витя Пастухов казался козявкой малой. И вдруг вот эта малая и хилая козявочка сказала:
- Я конечно слабее вас, но если кто-нибудь из вас хоть пальцем тронет Свету, я ему перережу ночью горло!
Сказал он это тихо и так спокойно, что ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в том, что тщедушный и незаметный Витя Пастухов, которого-то никто и за человека не считал, сделает то, что сказал. Таня всхлипнула и, сев на чью-то кровать, уже навзрыд заплакала.. С этой минуты в группе произошло разделение. Братья Блиновы, Лика, Таня, Виталик Годин и Иван Савичев разместились в половине, где раньше жили мальчики. А Света, Витя Пастухов и примкнувшая к ним Валя Трегубова - в комнате девочек.
Глава – 11 –
- Ну, что будем делать? – спросил ребят Иван Савичев, когда все расселись на кровати для совета.
- А чего тут думать? Домой надо драпать отсюда, пока не поздно! – ответил Игорь Блинов.
- Домой, это хорошо, а вот только что мы там скажем?
- Как что? Всё, как было и скажем!
- А что было-то? Сон, который приснился, и все? Игорь пропал, так может, действительно куда-то спрятался. А если мы выложим им, ну в городе, эти наши предположения, нас всех прямёхинько в психушку и определят! Это уж будьте спокойный, – продолжал Иван, и ребята молча согласились с его доводами. – В общем, так: будем здесь до конца срока, а там видно будет. А вот Светку проучить, конечно, не мешало бы!
- Да, проучить. А ты вчера видел этого придурка Пастуха?! Он же, точно говорю, придурок недолеченный, я таких знаю. Он и впрямь может ночью горло перерезать, факт! Не, я в эти игры не играю! – потирая левой рукой горло, сказал Саня Блинов.
- А зачем мы, а? А не лучше ли попросить заводских? Да они за бутылку, кого хочешь отделают. Глядишь, и кошмары эти ночные прекратятся! Ну что, согласны?
- Да! – ответили ребята и разошлись по своим кроватям.
Пришло время ложиться спать… Боясь уснуть ребята, лежали в кроватях и переговаривались между собой. Но Таня уснула почти сразу. То ли от того , что очень перенервничала, то ли от общей усталости, да только веки её стали совсем тяжёлыми, словно свинцовыми, и, плотно закрыв глаза, погрузили Таню в глубокий сон…
И снова она оказалась в своём жилище среди туземцев. Обделённая мужским
вниманием из-за своей не броской внешности, Таня наслаждалась сейчас тем, как относились к ней прекрасные юноши из племени. Преклоняясь ей, как королеве, и выполняя любое её желание, юноши буквально сдували пылинки с Тани. Особенно ей навилось заставлять их наводить порядок в вигваме. А будучи человеком, обожающим чистоту и порядок, Таня наслаждалась свободой действий и выбора…
Это утро было таким же тёплым и солнечным, как и предыдущее. Таня сидела на деревянном стуле, а трое юношей омывали её тело. Каждое утро совершалась эта процедура, но каждый раз юноши приходили разные. Надев на Таню накидку, юноши поклонились и знаками показали ей, что нужно выйти из вигвама. Таня вышла. У её жилища стояла толпа туземцев в масках и с перьевыми шляпами на головах. От них отделился один и подошёл к Тане:
- Всем ли ты довольна? – спросил он.
- Да! – ответила, улыбнувшись, Таня.
- Хорошо ли ты себя чувствуешь?
- Да!
- Тогда следуй за мной, я хочу тебе показать твоё новое жилище и твоё предназначение!
И он пошел в сторону большого каменного здания, вокруг которого стояло оцепление из стражников. Все встречные туземцы улыбались и кланялись Тане, повторяя лишь два слова "Нямуко-Тана!" Таня также отвечала им улыбкой и полупоклоном, но, видя огромное количество туземцев, вскоре перестала кланяться, а лишь улыбалась… Подойдя к зданию, туземец в маске повернулся к Тане:
- Здесь теперь твой новый дом! Здесь ты будешь жить, кушать и рожать.
- Что, простите, я буду делать здесь? – переспросила Таня.
- Рожать! – спокойно повторил туземец. И после небольшой паузы добавил:
-Тебе, наверное, интересно, что означает то приветствие, которым встречали тебя мои соплеменники "Нямуко-Тана?"
- Да.
- Нямуко-Тана означает "дающая еду"!
Таня непонимающе глядела на туземца.
- Хорошо, я тебе сейчас всё покажу, следуй за мной! – сказал он и вошел в здание. Вдоль длинного коридора находилось множество комнат. По коридору прохаживались два охранника. В дверях комнат были смотровые окна, через которые Таня, проходя мимо и заглядывая вовнутрь, видела женщин. Все они держали на руках завёрнутых в тряпки младенцев. Причём у каждой было по два, а у некоторых и по три младенца… Пройдя в следующее отделение, Таня попала в большой зал, отгороженный решеткой из бамбука, в котором находилось не менее сотни женщин, причём все они были беременны… Сопровождавший Таню туземец в маске постоянно комментировал увиденное Таней:
- Это отделение для грудничков, а здесь у нас отделение рожениц. Причём, если вы заметили, женщины у нас рожают по два, а то и по три малыша за раз. Это достижение наших шаманов, старейшин, ну и конечно же братьев из дочернего племени большого быка. Только им удаётся практически с первого раза добиться зачатия. Но главное зачатия двойни, а то и тройни… Ну, правда, и нам их услуги обходятся недёшево. Но и матерей мы, конечно, тоже поощряем…
Тут они подошли к комнате, из которой доносились странные для Тани стоны. Девушка заглянула в окошечко в двери и, покраснев, мгновенно отпрянула в сторону. В комнате происходил процесс совокупления. Причём совокуплялось сразу несколько пар.
- Ну что же вы, право! Ну, ничего, привыкните. Трудно решиться в первый раз.
- На что решиться? К чему я должна привыкнуть?! - не понимающе глядя на туземца, спросила Таня.
- Так на это вот и решиться! – ответил туземец и головой указал на комнату.
- Да как вы посмели?! Неужели вы могли подумать, что я способна на такое? Да никогда в жизни, слышите вы, ни-ког-да!!!
- Ну, зачем же так кричать. Не хотите и не надо. И без вас, знаете ли, хватает кому поставлять еду…
- Что?!
- А вы что же думали, вас женить тут хотят, что ли? Вы думали, для чего детки-то ваши нам нужны? Вот вы, лично вы, любите молоденького поросёночка, да ещё испечённого целиком в собственном соку, обмазанного в глине?! А у нас нет свиней-то, понимаете, нет! Так что же нам не кушать деликатесов теперь?! Но мы нашли выход. Вот собираем женщин, а они нам и рожают поросяток… Ну а вы, коль не хотите, так и ладно. Значит, так тому и быть. Значит, нам идти до царицы, а уж она пусть и решит, куда вас дальше-то давать! – и он повернул обратно…
Царица Света, выслушав доклад туземца в маске, сопровождавшего Таню, сказала:
- Ну что же. Ты решение своё уж приняла. Теперь услышь решение моё. Не захотела ты рожать еду нам, так будешь ты сама едой. Ведь в племени у нас гуманные законы. Мы не лишаем жизни тех, кто нашей крови. И если кто рождается у нас с изъяном, того мы селим за скалой. Их много там, увы, и ты пойдешь туда. А это уж теперь решать будут они, что сделать им с тобой. Ведь захотят, оставят жить, а нет, так и съедят, как оленину!
Таня вскрикнула и упала, потеряв сознание… Очнулась она на небольшой поляне. Вокруг стоял сильный запах тухлятины. Вернее это был не запах, а вонь. Таня, приподнявшись, села на камень и огляделась. По всей поляне валялись кости животных и человеческие черепа. Совсем рядом, в каком-то метре от Тани валялась человеческая нога. Мясо на ней уже совсем разложилось и кое-где уже отпало, а в некоторых местах было проточено червями, словно решето. И черви эти изредка высовывали свои чёрные головки из отверстий в мясе, но тут же ныряли обратно, чтобы снова насладиться вкусом протухшего мяса. Увидев ногу Таня тут же повернулась в другую сторону и её вырвало… Вдруг, сзади раздался шорох. Таня обернулась и чуть не вскрикнула от ужаса – рядом с ней стоял небольшого роста, но просто с огромной головой, уродец. Голова у него была настолько велика, что совсем не были заметены маленькие глазки, широко посаженные на неё. Носа вообще не было, лишь два отверстия. Но зато был рот, огромный рот! И такие же огромные сантиметра по три желтые зубы, торчащие в разные стороны, словно вторнутые кем-то наспех. В маленьких ручках своих уродец держал каменный топор. Из уголков рта на скулу стекала слюна… Таня вскочила и хотела бежать прочь отсюда, но просто наскочила на ещё одного уродца, у которого было одно туловище, но две головы и четыре руки. Обе Гловы его радостно улыбались. Таня, вскрикнув, упала навзничь и закрыла лицо руками. Сквозь щелку между пальцами она видела, как подошли ещё несколько таких же уродцев. И все они, обступив Таню, что-то обсуждали, рассматривая её… Вдруг тот первый уродец с большой головой приподнял юбку девушки и полез под неё своими маленькими ручонками, одновременно залезая на Таню. Только почувствовав на себе это мерзкое существо, Таня, словно очнувшись, оттолкнула его от себя ногой. Уродец, отлетев на несколько метров, ударился головой о камень, разбившись в кровь. И тут же, вскочив, с жутким выражением лица он бросился на несчастную девушку и ударил её своим каменным топором по ноге. Удар пришелся в коленную чашечку, от чего она с хрустом раскололась. Таня, вскрикнув, потеряла сознание. Может быть, это и хорошо, что она не видела, как накинулись на неё уродцы и рвали её на части, отламывая ей руки и отрубая ноги. Как грызли они её, словно волки, отрывая куски мяса от её измученного тела. Как уходил с полянки последним двухглавый. И нёс он в своих четырёх руках голову девушки, изредка беря её за волосы и поднося то к одной своей голове, то к другой. И так же поочерёдно целуя её ими. И снова наступила ночь, и туземцы ушли все по своим жилищам. Уснул и двухголовый, нежно обняв четырьмя руками Танину голову и пожелав ей: "Спокойной ночи!".
Глава
