веков, городские укрепления 14 века, ратуша 17 века.
Ивангород основан как крепость Великим князем Иваном Ш в 1492 году (год изгнания евреев из Испании и путешествия Колумба в Америку). Назван «именем мене». Известен также по немецким документам 15 века, как «Контр-Нарва». В 16 веке неоднократно отражал нападения немцев, шведов, поляков. Два периода 1581-90 и 1612-1704 гг. находился под властью шведов. В том же 1704 году был освобожден русскими войсками и с тех пор находится в составе России. Интересно, что статус города он получил только в 1954 году. В городе есть та же Нарвская ГЭС, что и в Нарве, трубопрокатный комбинат, льноджутовая фабрика и упомянутая «Кренгольмская мануфактура» на полуострове Кренгольм. Как Эстония и Россия делят теперь это добро между собой – не знаю. Население всего 12000 человек. Из старины в городе сохранилась 10-башенная Ивангородская крепость.
Подъезжаем к русскому пограничному пункту. Для контроля выходим из автобуса. Пограничница проверяет наши украинские паспорта и возвращает их с отметкой о выезде из России. Автобус переезжает через Нарву по мосту. В темноте на правом берегу высится Ивангородская крепость. Сразу за мостом Нарва. Автобус карабкается по крутому подъёму и вскоре останавливается перед эстонским пограничным пунктом. Униформированная женщина собирает в автобусе паспорта. Хорошо говорит по-русски. Мы отдаем наши немецкие паспорта. Процедура проверки длится недолго и мы движемся уже по Эстонии. Внешне Нарва ничем не отличается от обычных «наших» городов. Те же панельные дома. Единственно, что отсутствует – вывески на русском языке. Всё по-эстонски. Узнаю отдельные эстонские слова, которые сохранились у меня еще со студенческих лет. Выезжаем из Нарвы и попадаем в «хуторскую» Эстонию. Редкие тёмные хутора, мызы. Скучно, хочется спать. Просыпаюсь уже в Кохтла-Ярве. Когда-то это был шахтёрский край Эстонии. Здесь добывали горючий сланец, брикетами которого отапливалась вся Эстония. Во времена студенческие Таллинн имел специфический запах из-за сланца, который сжигали во всех печах и котельных. После перевода города на газ, этот запах исчез. Это я с удивлением заметил в 1985 году, приехав на встречу с моими коллегами по институту.
После Кохтла-Ярве снова проваливаюсь в полусон и просыпаюсь, когда автобус катит уже пригородами Таллинна. Мне здесь всё незнакомо. Район этот строился значительно позже, чем я кончал институт. Пятиэтажные дома, бензоколонки, отдельные торговые комплексы. Стандарт. Автобус останавливается у автовокзала, тоже мне незнакомого.
Около 6 часов утра. Денег эстонских нет. Берём такси и едем к нашим друзьям, они помогут расплатиться. Шофёр эстонец, но хорошо говорит по-русски. Выяснив, что мы не были в Таллинне 15 лет, он нам обещает, что город мы не узнаем. Едем по улицам со старыми зданиями. «Где мы»,- спрашиваю шофера. «В Лиллекюла»,- отвечает он. Ну и ну! Здесь было одно из моих студенческих общежитий, но ничего не могу узнать. Мне кажется, что даже расположение улиц изменилось. Надеюсь, хоть в центре города какая-то стабильность. Наконец попадаем в Ласнамяэ – «спальный» район города, где обитают наши друзья. Такси крутится между домов, отыскивая нужный номер улицы, нумерация сложная. Наконец мы у цели! Оставив водителю супругу в качестве залога, поднимаюсь в квартиру Ляльки и Петьки, так мы продолжаем называть друг друга, несмотря на приближающийся 70-летний юбилей. К счастью, друзья вполне узнаваемы. Получив от них 100 крон, иду освобождать супругу из такси. Мы прибыли в |Таллинн!
«Демьянова уха» и утро воспоминаний.
Мы попали в твёрдые руки гостеприимной хозяйки. Ляля так старалась нас накормить, как будто мы не ели все 15 лет, что не виделись. Не помню, что нам предлагалось, но точно знаю, что много. Из всего запомнилась овсяная каша с самодельным вареньем из брусники. Завтрак сопровождался воспоминаниями, обменом новостями. Естественно, меня больше всего интересовала судьба моих сокурсников. И тут выяснилось, что, живя в одном городе, наши бывшие студенты практически не встречаются друг с другом, даже не знают телефонов. Каждый живёт своей жизнью. Некоторые вступали друг с другом в конфликты на работе, в личной жизни. И разошлись. Для меня же все они оставались в воспоминаниях, как друзья-товарищи по студенческим годам. И с каждым из них я бы охотно встретился. Особенно мне хотелось встретиться с Германом Попёновым, с которым меня многое соединяло в прошлом. К сожалению, удалось связаться по телефону только с Ростиком Канелем и Людочкой Сизоненко. С ней мы договорились встретиться в городе.
Во время этого бесконечного завтрака мы обмениваемся своими новостями, рассказываем о жизни в Германии, нам рассказывают о жизни в Эстонии. Это меня очень интересует. Для меня Таллинн совсем не чужой город, ведь здесь прожиты почти 6 лет, причём самых лучших лет молодости. Наши друзья относятся к т.н. «русскоязычному» меньшинству, хотя и имеют уже эстонское гражданство. Поэтому всё, что касается межнациональных отношений воспринимается ими достаточно остро. Здесь есть смысл посвятить этой проблеме несколько строк.
О проблеме эстонского национализма я уже как-то писал более подробно в моих воспоминаниях о студенческих годах. Поэтому мне не очень хочется снова повторяться. Надо только отметить, что как царская Россия, так и советская власть сделали немало для его возникновения и поддержки. Поэтому можно понять и объяснить национализм эстонцев, но принять его я все же не могу, как всё, что является проявлением тёмных инстинктов, интуитивного неприятия «чужих». Нам, евреям, это известно более, чем другим. При «потеплении» общественного климата в СССР при горбачевской «перестройке» усилились сепаратистские тенденции в республиках Прибалтики, в том числе в Эстонии. Сначала требования большей экономической самостоятельности и затем выхода из СССР. Все попытки остановить этот процесс оказались напрасными. «Процесс пошёл...». В конце концов Эстония, так же, как Литва и Латвия стали независимыми. Всё это сопровождалось диким всплеском национализма, который был направлен в основном против русских. Их третировали, как оккупантов, ответственных за все преступления, совершенные против местных жителей в годы советской власти. Я помню одну статью в эстонской молодёжной газете, которую я прочитал ещё в 1990 году, до Выхода Эстонии из СССР. В ней молодая эстонка рассказывает о своих переживаниях и своём отношении к русским. Ничего более отвратительного мне читать не приходилось. Это была настоящая паранойя ненависти именно на животном уровне. В таком националистическом угаре приступили эстонцы к строительству своей независимости. Свою главную гарантию безопасности они видели в вытеснении русских из Эстонии. Одним из способов достижения этого являлась деиндустриализация Эстонии. До включения Эстонии в СССР, она была практически чисто аграрной страной с большинством эстонского населения, которое жило в значительной части на хуторах, мызах. В советский период Эстония получила значительное промышленное развитие. Машиностроение, судостроение и судоремонт, радиооборудование, текстильная, пищевая и др. отрасли. Существенно развилась энергетика, была построена мощная Нарвская ГЭС. В условиях нехватки своих местных специалистов всё это потребовало дополнительные людские ресурсы, которые в основном поступали из других союзных республик. Всё это была русскоязычная публика. Эти люди составляли часто большинство на предприятиях. Вот эту часть населения и попытались вытеснить сначала ограничением политических прав, отказав им в получении гражданства, лишении возможности учится на родном языке и т.п. Затем была предпринята попытка вышибить из-под них экономическую базу путём деиндустриализации. Было закрыто много промышленных предприятий. Эту кампанию охотно поддержали скандинавские страны, желая себе облегчить конкуренцию на рынке промышленных изделий. В результате значительная часть промышленности «почила в бозе», но русское население осталось. Это же население является, естественно, и клиентами различных фирм, магазинов, банков, на оказании услуг которым только и можно делать деньги. Осознание этого привело в Эстонии к некоторому изменению климата в межнациональных отношениях. Если раньше при приёме на работу обязательным условием было знание только эстонского языка, то теперь во многих случаях требуют знания русского. Поэтому сейчас в Таллинне в магазинах уже не проблема обсудить с продавцом свои проблемы по-русски, особенно в т.н. «спальных районах». Чтоб закончить «национальную» тему, хочу заметить, что почти все беззакония, творимые на территории Эстонии в советский период, меньше всего проводились «русскоязычными». Ведь все в СССР было «социалистическим по содержанию, но национальным по форме». Почти всё руководство республики, в том числе и репрессивные органы, состояли из эстонцев. Кстати, бывший Председатель Верховного Совета Эстонской ССР Рютель, теперь её Президент, отказался приехать в Москву на празднование 60-летия дня Победы над Германией. Так что направленность эстонских националистов против русских – это просто поиск «козла отпущения».
Прогулка по Таллинну
Мы отправляемся вчетвером гулять по городу. Но сначала знакомимся с местным супермаркетом и его окрестностями. Здесь и обменяем деньги на эстонские кроны. Супермаркет достался микрорайону еще от советской власти. После достижения независимости плановое строительство практически прекратилось и отдано на произвол стихии рынка. Как символ этого рядом с супермаркетом стоит железобетонный остов так и не достроенной поликлиники для жителей этого района города. Он стоит так уже более 10 лет и вскоре его должны разобрать. В витрине рыбного отдела обнаружили «раритет» - таллиннскую кильку пряного посола, за которую еще Петр Первый присудил Ревелю (бывшее название Таллинна) специальную медаль. Решили при возвращении с прогулки обязательно её купить.
Автобус везет нас из «спального» Ласнамяэ к центру города. Проезжаем чудесную окраину города Кадриорг. Здесь находятся знаменитый дворец Екатерины 1, в котором музей искусств, памятник погибшему броненосцу «Русалка». Кадриорг – место, где мы иногда проводили белые ночи, играя в волейбол. Здесь же в кафе «Лебедь» мы отмечали 15-ую годовщину окончания института, когда были приглашены бывшие студенты всех годов выпусков. Дорога идет параллельно берегу залива. Ближе к морю видны новые строения, через дорогу город сохраняет еще свой былой облик. Невысокие малые дома, с витринными окнами. Чем ближе мы приближаемся к центру, тем сильней следы урбанизации. Появляются несколько стеклянных коробок высотных зданий это различные банки, в основном скандинавские, финские и шведские, которые в независимой Эстонии захватили довольно сильные позиции. Вообще, банковские вывески встречаются очень часто. Даже в помещении бывшего завода радиоаппаратуры «Пунанэ Рэт» тоже разместился какой-то банк. Автобус останавливается недалеко от «каубамая» - универмага. Это для меня ловушка. Ляля твёрдо берёт руководство в свои руки и
