это я беру на себя. Всё-всё улажу, но мне понадобится некоторая сумма. Иначе ничего не выйдет.
Прошли годы. Многое с тех пор подзабылось. Но зато надолго сохранилась в памяти при-ятная картина, когда разогретые хорошим виски инопланетяне весело грузились в свой звездо-лёт.
Нас ещё нигде так хорошо не принимали! радостно кричали они.
21. ХОЛМС, ВАТСОН, ХАДСОН И ОРГАНЫ
Новый начальник Службы внутренней разведки Соединённого Королевства хотел знать всё. Такая уж у него была должность.
Настоящее имя его было известно лишь узкому кругу посвящённых лиц, а для остальных он был просто Джекоб Кокрофт. Внешность его была совершенно неприметной, как и положено для такой деятельности. Опытный глаз мог бы заметить, что при ходьбе новый начальник раз-махивает только левой рукой. Правая же рука оставалась неподвижной, крепко прижимая к по-яснице то ли воображаемый, то ли и вправду существующий, но скрытый полой пиджака пис-толет. Близко посаженные глаза разведчика позволяли ему точно нацеливать взор на избранный объект и не замечать при этом всё окружающее.
Но кому интересно, что и какой рукой вытворяет начальник Службы внутренней разведки? Никому не интересно, что вытворяет. Кому интересно, насколько близко посажены глаза. Быть может, антропологам? Может быть.
Учёные, посвятившие свою жизнь изучению людей, занимающихся борьбой за улучше-ние рода человеческого, то есть преследованием недостойных нарушителей законов даже противоестественных законов, и такое случается, обычно затрудняются прийти к определён-ным выводам, если не догадываются заглянуть в детское прошлое исследуемой личности. Если кто-то не понял этой удачной, но несколько замысловатой фразы, тому скажем проще: оказы-вается, сотрудников правоохранительных органов в детстве немилосердно колотили сверстники, желая тем самым показать своё отрицательное отношение к подхалимам и ябедам.
Со своими обязанностями начальствующий Джекоб Кокрофт справлялся совсем неплохо, если принять во внимание, что ни одно живое существо во всём мире, включая далай-ламу и самого незаменимого мистера Кокрофта, не знало толком, в чём эти обязанности заключаются. Так что искреннее желание знать всё-всё было не столько прямой обязанностью ответственного чиновника, сколько естественным движением его души, желающей познать непознаваемое.
Случалось, не часто, но случалось, что мистер Кокрофт брал в руки книгу. Это делает ему честь. Хорошая книга это всё-таки не программка воскресных скачек в Эскоте и не биржевой бюллетень.
Если кто-то думает иначе, возможно, и он тоже прав.
В этот раз книга попалась на редкость интересная.
Вскоре после изобретения Гуттенбергом книгопечатания родилась крылатая фраза; «Скажи, какие книги ты читаешь, и я скажу, кто ты такой».
Указанное правило распространяется на всех жителей нашей планеты, начиная от эски-мосов и кончая готтентотами, но совершенно не срабатывает, когда дело доходит до востор-женных читателей приключений Шерлока Холмса.
Люди, склонные легко прощать себе собственные ошибки, считают, что всякое правило имеет право на существование только в том случае, когда содержит исключения. Естественно, чем больше исключений, тем ценнее правило. Вооружившись соответственным признаком, мы всегда быстро поймём феномен Шерлока Холмса.
Да кто же он такой, этот мистер Шерлок Холмс? возопил бесконечно заинтригованный руководитель внутренней разведки. Нет сомнения, он очень умён. Это и хорошо и плохо. Если он с нами хорошо, если не с нами плохо. Поэтому я должен знать о нём всё.
Для ближайших подчинённых долг начальника имеет тот же вес, что и причуды всемо-гущего Вицлипуцли для племенных вождей диких общин. Если начальник задаёт вопрос, он вправе рассчитывать на толковый и обстоятельный ответ. Остаётся найти тех, кто умеет отве-чать.
Это очень печально, если решение одной проблемы с необходимостью требует предва-рительного решения другой, более сложной, проблемы.
Конечно, за разъяснениями лучше было бы обратиться к самому Шерлоку Холмсу. На худой конец к доктору Ватсону. Но это было бы неэтично: отстранять от своей необходимой работы скучающих заместителей и изнывающих референтов, а с ними хорошо тренированные следственно-разыскные бригады, а также скромных специалистов по внешнему наблюдению, а ещё и многочисленных добровольных помощников карательных органов. Нет, не следует пре-небрегать классическими средствами сбора информации. Да, не следует.
В качестве важнейшего источника необходимых сведений была избрана миссис Хадсон. Уж она-то о своём выдающемся постояльце должна знать всё.
Операция прошла наилучшим образом. Для начала славную женщину вызвали в налого-вое управление и вежливо поинтересовались, не забывает ли бедная вдова вносить в государст-венную казну соответствующий налог с того дохода, которые ей приносит приятное для обеих сторон знакомство с Шерлоком Холмсом. Ушлая старушка проявила немалую для её лет строптивость и стала решительно доказывать, что добровольные взносы обязательного процента от своих небогатых прибылей она до сих пор не делала, полагая такие отчисления неприличными, поскольку её отношения с квартирантом являются настолько дружескими, что их следует счи-тать личной жизнью, в которую государство вторгаться не смеет. Тогда несговорчивой хозяйке популярно объяснили, сколь преступно её поведение, плохо прикрытое сомнительным неведе-нием неприятных последствий. Умная женщина сразу же перестроилась, умело изобразила ры-дания и стала убедительно клясться, что до этой минуты почти ничего не смыслила ни в фис-кальной политике, ни в тонкостях налогообложения. Тронутые её переживаниями деятели внутреннего наблюдения, умело исполняя роль белоснежных ангелов-хранителей, пообещали должнице великодушно простить её грехи, если она великодушно согласится регулярно сооб-щать, как и чем занимается талантливый изобретатель дедуктивного метода.
Естественно, такое согласие было получено.
Договорились, что отныне агент Хадсон будет носить псевдоним «Подружка», а мистер Кокрофт, пожелавший получать информацию о Холмсе из первых рук, выбрал себе для этой акции прозвище «Шалунишка».
В первом же донесении «Подружки» сообщалось, что мистер Холмс купил новый бязевый халат мышиного цвета. А старый, изношенный, почему-то не выбросил. Ещё в одном магазине приобрёл для своего аквариума две гупии. Большую и маленькую. Похоже, что переплатил. О чём думает, выяснить не удалось.
В ответном послании «Шалунишка» поблагодарил «Подружку» за службу и попросил проявить больше инициативы. «Затейте нейтральный разговор, а затем сумейте завести речь о дедуктивном методе; постарайтесь хорошо запомнить, что скажет по этому поводу наш клиент», писал мудрый начальник.
Поговорить, так поговорить. Это несложно.
Уважаемый, мистер Холмс, сказала миссис Хадсон, выгребая золу из камина, а я вчера купила книжку нашего доктора Ватсона.
Сыщик не откликнулся.
Уважаемый, мистер Холмс, снова сказала миссис Хадсон, немного громче. Там всё про вас. Почти до самого утра читала, а потом вообще заснуть не могла. Ужас, как интересно.
Да-да, всё это очень интересно, промычал Холмс, с трудом отвлекаясь от газеты. Но, простите, я, кажется, плохо расслышал ваши слова.
Я говорю, что там про вас такое написано, что просто невозможно поверить. Получается, что вы удивительно умный. А я и не знала раньше.
Холмс на миг растерялся, но быстро сумел овладеть собой.
Итак, теперь вы удивлены. Должен ли я понимать ваши слова так, что раньше я казался вам не очень умным, а то и вообще дураком?
Нет, конечно, нет. Но я никогда не подозревала, что вы такой умный.
Надеюсь, возникшие этой ночью удивление и подозрения вас никогда не покинут, об-ратился к своей читательнице польщённый доктор Ватсон.
Ах, наверное, вы на что-то намекаете, и от этого я теперь вообще ничего не понимаю. Вот беда-то какая. Вот беда! запричитала бедная женщина.
Сейчас всё поймёте, продолжил свои увещевания доктор. Я писал о том, что мистер Холмс лучше других умеет раскрывать самые запутанные преступления.
Простая мысль доступна даже простому уму.
Это очень похвально, что он умеет раскрывать, одобрительно сказала миссис Хадсон. Это всё потому, что он умеет профессионально пользоваться основными приёмами дедук-тивного метода?
Красивый поворот в сторону от нейтрального разговора . Не правда ли ?
Что-что? сощурился потрясённый Шерлок Холмс.
Разве я что-то не так сказала? простодушно спросила «Подружка».
А доктор Ватсон ничего не сказал. Он просто неприлично захохотал.
Не стоит так поступать. Опасно так поступать. Ведь глупые женщины очень не любят, когда над ними смеются. К счастью, миссис Хадсон была умной женщиной. Она тоже искренне засмеялась и оттого немало выросла в глазах своих постояльцев.
Уже на следующий день «Шалунишка» был уведомлён, что Шерлок Холмс сам с трудом разбирается в своём дедуктивном методе.
«Продолжайте», последовало указание сверху.
Как честный сотрудник важного ведомства миссис Хадсон продолжила свои труды и пожертвовала кучу своего драгоценного времени ради получения важнейших сведений. Много вечеров провела она, прилежно рассматривая вместе с Холмсом его детские фотографии. Это была очень тяжёлая работа, потому что разглядеть что-либо на допотопных снимках можно было только в состоянии предельного напряжения глаз и, разумеется, фантазии.
Всё, что удавалось выяснить, немедленно переправлялось в Службу внутренней разведки. Наверное, с таким трудом добытый материал показался начальству малоинтересным, и тогда мистер Кокрофт плюнул на Шерлока Холмса и переключил всё своё внимание на Бернарда Шоу.
22. ПОСЛЕСЛОВИЕ
ШЕРЛОК ХОЛМС
(Статья из Британской Энциклопедии)
Чужд страстей. Высокий. Худой. Утонул в широком пальто.
Многие хотели бы его увидеть. Но представить не смог никто.
Так всегда бывает с теми, кто создан из несоединимых элементов.
О нём писали многие.
На склоне лет тот, которого называют Шерлоком Холмсом, критически взглянул на бес-численные описания своих подвигов. Ему показалось, что один писатель кое-что преувеличил, а другой кое-что упустил. И тогда непревзойдённый сыщик решил писать сам.
Он сам выбрал себе звучный псевдоним.
Только под этим именем мы его и знаем.
Он писал слова, слова, слова. Он писал о Шерлоке Холмсе в третьем лице, как это делал в своих «Записках» Юлий Цезарь. Такой приём позволяет взглянуть на себя со стороны и сложить своей персоне истинную цену.
Взглянул, увидел, сложил цену. Прекрасно. А что потом делать с этой ценой?
Неизвестно.
Может быть, не следовало и складывать?
Когда человек пишет книгу, он становится лучше. Потому что наоборот не бывает.
Почему не бывает?
(А кто его знает?)
Самая длинная книга начинается с одного слова. Раньше первого слова нет ничего. Но это
