заметили.
Так это ваш плащ, который, как я теперь вспоминаю, оказался мокрым в тот вечер?
Да!
И потерянный вами носовой платок?
Верно. Мне как раз потребовалось высморкаться. А потом я нечаянно сунул его мимо кармана.
И отпечаток узконосых туфель?
Правильно. Смотрите, они сейчас на мне.
Но я не смог найти там отвёртку. Всё обыскал.
Конечно. Я только на короткое время позаимствовал её у миссис Хадсон и как честный человек на следующий же день вернул на место. Хозяйка даже не заметила.
Ах, Ватсон, вот уж не ожидал от вас ничего подобного!
Это потому, что вы всегда имели дело не с интеллигентами, а с узколобыми преступниками, Холмс, и всегда ожидали от них соответствующих действий.
Нет-нет, не всё так просто. Вот, например, профессор Мориарти…
А что такое профессор Мориарти? Неужели на вас такое большое впечатление произвело его профессорское звание? Да сейчас такими регалиями начинают обзаводиться совершенно непотребные личности. Им почему-то очень нравится изображать из себя учёных. Кошмар, и только.
Ах, Ватсон, вы же прекрасно знаете, что человек слаб. А вы, я вижу, не всегда снисходительны к этим слабостям.
Существуют слабости, твёрдо сказал доктор, вызывающие отвращение. Когда преступники начинают вызывающе демонстрировать свою поддельную учёность или фальшивую религиозность, это выглядит чудовищно аморально.
Вы напомнили мне о преступниках. Сегодня я получил по почте короткое, но очень вырази-тельное письмецо. Почитайте.
Ватсон прочитал:
“Берегись, Холмс! Ты думал, что навсегда упрятал меня за решётку. Ошибаешься, дурачок. Я снова на свободе. Надеюсь вскоре лично поблагодарить тебя. За всё, что ты мне причинил. В. Т.”
Неужели это ужасный злодей Витторио Теодоро? вскричал обеспокоенный доктор.
Увы, это он. Я уже звонил в полицию. Преступник бежал из тюрьмы ещё прошлой ночью.
И теперь он грозит вам отомстить.
Да, грозит.
Что же мы будем делать?
Мне кажется, сказал немало расстроенный Шерлок Холмс, что в этой ситуации может очень пригодиться ваш новый метод, Ватсон. Попытайтесь влезть в шкуру этого негодяя и предугадать его дальнейшие действия.
Метод Ватсона был всем хорош. Вот только скорость его была невелика. Всё же через несколько дней доктор смог обрадовать друга своими действительно ценными соображениями.
Я пришёл к мысли, доложил Ватсон, что в ближайшее время, когда вся полиция нашего округа откровенно демонстрирует исключительное служебное рвение, Витторио Теодоро не посмеет высунуться из своего тайного убежища. Но позже, когда энтузиазм служителей правопорядка приугаснет, он обязательно начнёт действовать.
Логично, сказал Холмс.
Заявиться к вам в гости он справедливо посчитает делом весьма рискованным. Скорее всего, чтобы выманить своего обидчика, он обратится к вам письмом, изображая несчастную жертву, отчаянно нуждающуюся в вашей помощи.
Да, это вполне возможно.
И вы, конечно, откликнитесь и полетите навстречу опасности, как мотылёк на огонь.
Но ведь и не откликнуться на зов о помощи я тоже не могу.
Тогда мы должны будем ответить на этот призыв, строго соблюдая все правила предложенной нам игры. К счастью, нам уже немного знакома убогая лексика злодея. Обратите внимание: он пишет короткими, рубленными, неотёсанными фразами. Это хорошо прослеживается, и мы этого не упустим. Встречу он вам назначит, нет сомнения, в каком-нибудь удалённом и довольно безлюдном месте. Я думаю, вам можно не опасаться удара в спину ножом из-за угла. Нет, он страстно мечтает вначале вволю поглумиться над вами, чтобы полностью усладить свою низкую душу.
Вы удивительно убедительны, Ватсон. Боюсь, что я был не совсем прав, когда дал невысокую оценку вашему методу. Если бы я умел убедительно извиняться, я бы обязательно сделал это сейчас.
Пустяки существуют не для того, чтобы долго говорить о них, друг мой.
Прошёл месяц.
А вот м приглашение на танцы, сказал Холмс, протягивая Ватсону письмо.
Доктор взял послание в руки и стал читать:
“Многоуважаемый мистер Шерлок Холмс! Я много слышал и читал о ваших удивительных способностях расследовать. Самые удивительные случаи”.
Этот добрый молодец до сих не знает, что при подобных обращениях следует писать «ваших» с большой буквы. Да и фразу он разрывает слишком топорно. Узнаю руку необразованной личности, с удовлетворением прокомментировал Ватсон. ¬ Что ж, посмотрим, чем нас порадуют ещё.
“Вас конечно заинтересует мой случай. Потому что необыкновенный. Мой родитель оставил мне в наследство большой погреб. Полный редких вин. По причине слабого здоровья я редко пью вино. Если нет хорошей компании. Я очень хотел бы распить с вами бутылочку Муската 1832 года из Шантерпердри. Мы можем побаловаться даже старым грузинским коньяком который так уважал покойный император Наполеон. Приезжайте. Сообщите мне о времени своего приезда по адресу указанному на конверте. Я вас встречу на станции с ландо. Эта штука старая, но нас двоих ещё выдержит. Ваш”. Неразборчиво.
Ну, что скажете? ¬ спросил Холмс. Если это зов о помощи, моей помощи, то он представ-ляется мне весьма оригинальным.
Последнюю фразу проницательный сыщик произнёс не без лукавства.
Скажу, что меня вместе с вами почему-то не приглашают, изобразил неудовольствие Ватсон, явно не пожелавший заметить невинный подвох со стороны старого товарища. Желают осчастливить вас одного. А жаль. Я бы не отказался от рюмочки старого грузинского коньяка.
Этого вам придётся обождать, уверенно посулил сыщик.
Что ж, обожду, покорно согласился доктор. Он был уже немолод и умел ждать.
Я никогда не прощу этому злодею издевательства ни над нами, ни над грамматикой. Если мне представится случай, я обязательно попробую научить этого Витторио Теодоро хорошим манерам, в том числе покажу ему, как правильно расставлять запятые, объявил великий детектив.
Думаю, что этот замечательный случай представится вам очень скоро, хитро улыбнулся Ватсон.
Беглый Витторио Теодоро оказался на редкость обязательным партнёром. Он действительно честно ожидал Шерлока Холмса на маленькой станции Бриджуотер, где поезд остановился лишь на несколько коротких минут. И лошадка, и ландо, всё, как обещалось, было на месте. Что же касается лица возницы, то низко надвинутая шляпа не позволяла рассмотреть его как следует.
Всё же прокатиться с ветерком на этот раз не удалось. Переодетые полицейские так дружно навалились на удивлённого беглеца, по которому успели сильно соскучиться, что тот только и успел прорычать:
Ах, пр-ропади вы все к свиньям собачим!
20. ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНАЯ ПЛАНЕТА
Посмотрите, Ватсон, сказал Холмс, протягивая газету. Это действительно любопытно.
Что? Где? спросил доктор, пытаясь выхватить быстрым взором интересное сообщение.
Вот здесь: на второй странице. Чуть ниже отчёта о бракосочетании дочери герцогини Йоркской, но выше фотографии фермы по разведению доберманов.
Ага. Вижу! сказал Ватсон. “Первая встреча человечества с инопланетянами”. Дейст-вительно любопытно. Вы эту заметку имели в виду, друг мой?
Конечно эту, поскольку семейные дела августейших персон, как и собаководство, мне мало интересны.
Ну, не стоит говорить так. Вспомните хотя бы приключение с псом Баскервилей.
Нет, это вы вспомните, Ватсон. Вы там такого нагородили, что я сам себя в той повести не узнал.
Допустим, я и впрямь немного увлёкся. Но ведь публике эта история чрезвычайно по-нравилась.
Если учесть, что широкая публика обладает поразительным отсутствием вкуса, я на вашем месте не стал бы слишком радоваться шумному успеху у малообразованных и совсем нетребо-вательных читателей. Скорее, наоборот. Вот когда на всю Англию найдётся два или три человека (и это уже будет немало!), которые поставят вам высокую оценку на фоне недовольного гула огромной разочарованной толпы, это будет означать, что в этот раз вы действительно достигли высокого уровня.
Дорогой Холмс! Вы что, призываете меня стремиться к самопожертвованию? Какой будет прок от него? И вы, и я прекрасно сознаём, что приключения Шерлока Холмса никогда не будут признаны шедеврами литературы. Это не баллады Роберта Луи Стивенсона, которые навсегда войдут в золотой фонд английской культуры. Но зато мои книги, хотя и написаны с умеренным талантом, продаются намного лучше. И это нельзя не ценить.
Зачем, доктор, мне с вами спорить, если я во всём с вами согласен? Давайте же вернёмся к инопланетянам. Ведь их появление на земле это, как скажет даже самый далёкий от совре-менной космологии обыватель, нечто потрясающее!
О, да! Потрясений оказалось предостаточно. Вот я вижу здесь, на той же странице, что во время приёма у королевы в Букингемском дворце наши космические братья возмутительно на-рушали этикет и хватали еду с тарелок четырьмя лапами сразу.
Наверное, сильно проголодались. Всё же дорога неблизкая была.
А после всего, смотрите, пришельцы заявили, что хотели бы посетить Северный Урал, поскольку их сильно интересуют породы Пермского периода.
Вот в этом, Ватсон, им помогать не следует. Когда-то в молодости я подрабатывал в тех краях на лесосплаве. Народ там неплохой, но вдребезги спившийся. Не представляю, что при-шельцы будут думать о нашей планете, если познакомятся с тамошней публикой. Нужно заин-тересовать наших гостей чем-нибудь другим, более возвышенным. Например, пригласить в нашу Национальную галерею и показать «Венеру перед зеркалом» Веласкеса.
Гм-гм, не уверен, что это следует делать. Богиня изображена слишком откровенно.
Тогда можно сводить инопланетян в Тейт-галлерею. Пусть полюбуются Тёрнером и Блейком.
Вот это уже лучше, Холмс.
В этот момент в комнату ввалился Лестрейд.
Прошу извинить за то, что я вошёл без стука, но дело очень уж срочное. Мои ребята в полной растерянности. Не знают, как быть с пришельцами. Выручайте, если сможете. А если не сможете, то нас уже никто не выручит.
Нас, это кого? поинтересовался Холмс.
Всех: меня, вас, полицию, правительство, всю нашу страну и всю нашу планету! возопил инспектор.
А чем наша планета провинилась? удивился необыкновенный сыщик. Плохо приняли? Так мы вроде бы никого в гости первыми не приглашали. Они ведь сами явились без всякого зова.
Так-то это так, согласился Лестрейд. Но ведь эти ребята, если останутся недовольны, могут нас на всю Галактику опозорить.
Выражайтесь яснее, сэр! Эти ребята это кто? Ваши полицейские или инопланетяне?
Конечно, инопланетяне, Холмс. Глядишь, так измажут нас, что потом век не отмоемся.
Не волнуйтесь, Лестрейд,
