ПЬЕСЫ БЕССЦЕННЫЕ

ничего не уловил). Не томи. Говори яснее.
Офицер (меняет тактику в соответствии с законами военной науки). Нет ничего проще, чем говорить яснее, но мне для этой цели придётся прибегнуть к основным понятиям клас-сической механики, аналитической геометрии, баллистики и теории вероятности.
Диктатор (испуганно). Да ты что?
Офицер. Да. Да, я забыл упомянуть термодинамику, электростатику и общую теорию отно-сительности.
Диктатор (взор его, наконец, прояснился). Относительности! Вот теперь мне всё понятно. Это действительно ужасное оружие. Я уже сам начинаю дрожать от страха.
Офицер. А ведь вы ещё не видели, как она проворачивается.
Диктатор. Проворачивается?
Офицер. Да, когда её проворачивают.
Диктатор. Но почему оно  она?
Офицер. Так нужно. Я, конечно, мог бы объяснить.
Диктатор. Остановись. Ни слова более. Быть может, эти стены имеют уши, и тогда важней-шая государственная тайна станет известной противнику.
Офицер. Клянусь всем, что ни есть для меня святого, эта тайна врагу никогда не откроется.
Диктатор. Я вижу в тебе большой государственный ум. С этой минуты ты  командующий всеми сухопутными войсками.
Новый командующий (кивает). Естественно, ведь кораблей и самолётов у нас нет. Вы их давно продали.
Диктатор (хватается за голову). Откуда тебе это известно? Об этом знает только самый уз-кий круг!
Командующий. Меня удивляет ваш вопрос. Ведь вы сами только что ввели меня в этот круг. А теперь разрешите мне немедленно приступить к исполнению служебных обязанностей. Очень прошу в течение некоторого времени нигде ни словом не обмолвиться о сверхоружии. Это будет секретнейшая разработка, о которой, кроме вас и меня, никто не должен знать.
Диктатор. Правильно. Только так.

Командующий отдаёт честь и быстрым шагом покидает кабинет. На лице его широкая улыбка.
Он доволен. А Диктатор доволен ещё больше, и от того его улыбка ещё шире.

Диктатор. Учёный сказал, что мы обязательно победим. Значит, победим обязательно.

Танцует. Понемногу гаснет свет. Проходит несколько месяцев, и сцена снова освещается. Кабинет командующего сухопутными войсками. Все стены увешаны картами, на которых нарисованы стрелы, обозначающие направления основных ударов по позициям неразумных, обречённых супостатов. Ко-мандующий в самой непринуждённой позе раскинулся в кресле и небрежно полирует ногти. Врыва-ется  Диктатор.

Диктатор. Ты что с ума сошёл?
Командующий (лениво растягивая слова). Полегче, полегче, милейший. Ты действительно считаешь, что этот дикий рык доставит мне больше удовольствия, чем ласковое пожелание доброго утра?
Диктатор. Ты во что превратил наше войско?
Командующий. Наконец-то заметил. Всех этих замученных муштрой солдат и вконец опус-тившихся офицеров я за короткий срок превратил в умелых пчеловодов и опытных археоло-гов. По-моему получилось совсем неплохо.
Диктатор (задыхаясь). А как же сверхмощное оружие?
Командующий. Не беспокойтесь. Я продал его торговцам металлоломом. Можно сказать, что передал его вам из рук в руки. Ведь этим прибыльным бизнесом вы управляете лично через доверенных людей.
Диктатор. Я посажу тебя в тюрьму!
Командующий. Очень хорошо. Предпочитаю сидеть в первом ряду. Недавно я перестроил тюремное здание в Большой зал консерватории. Сегодня там исполняют «Мессию» Генделя. Вы придёте?
Диктатор. О, боже!
Командующий. А вот это лишнее. Не люблю я бестактные обращения к богу. Мне гораздо милее энергичное пожелание «Чёрт меня подери!».
Диктатор. Так кто же ты такой?
Командующий. Я тот, которого никто не любит и всё живущее клянёт.
Диктатор. Что же мне теперь делать?
Командующий. Попробуй пожить честным трудом. Но боюсь, что для этого ты непригоден.
Диктатор. Это выше моих сил!

Хватается за сердце, валится на пол и замирает. Командующий снимает с себя регалии
и с дьявольской усмешкой кладёт их на грудь поверженного.

Бес. Ну вот. Диктатуре пришёл конец, и страна снова может стать республикой. И не нужно никаких революций. Народу от них пользы никакой, а тех, немногих, кто оказывается в вы-игрыше, трудно признать достойными. Итак  долой диктатуру?

Надолго задумывается.

Нет, не стоит менять правила игры. Этот народ ещё не дозрел до республиканского строя.    А раз так, почему бы мне не попробовать самому потешиться высшей, неомрачённой вла-стью? Думаю, это будет очень забавно. Во всяком случае, намного интересней, чем быть членом союза писателей. Так что дедушке Вельзевулу придётся ещё немного подождать.
Забирает регалии обратно.
Слуга! Эй, слуга!

Вбегает слуга, изображая полную готовность служить.

Слуга. Чего изволите?
Бес. Твой хозяин подавился вишнёвой косточкой и теперь лежит неподвижно. Но перед кон-чиной он успел передать мне всю свою власть. Ты не возражаешь?
Слуга. Нет, конечно. Мы люди маленькие, нам всё равно.
Бес. Тогда так: приказываю схоронить усопшего чиновника первого класса с высшими воин-скими почестями. Заслуживал он их или нет, не имеет значения. Просто церемония должна полностью соответствовать табели о рангах.
Слуга. Не беспокойтесь, сделаем всё в лучшем виде.

Удаляется, волоча за ногу безгласное тело бывшего диктатора.

Бес. Понятия не имею, что я теперь должен делать. Оказывается, власть захватить намного легче, чем знать, как ей распорядиться.

Входит дама. Надвинутая на лоб шляпка не позволяет сразу определить,
насколько привлекательно  её личико. Но фигура безусловно хороша.

Дама. Простите. Не пойму, куда я попала.
Бес (галантно). А куда вы направлялись, если это не секрет?
Дама. Я разыскиваю кружок по вышиванию.
Бес. О, это здесь, в соседнем кабинете. У нас учат вышивать гладью и крестиком и другой ерунде. Вам безусловно понравится.
Дама. А почему в этом здании так много военных?
Бес. Но это вполне естественно. Вышивание бисером  любимое занятие умирающих от ску-ки высших офицеров. А у нас здесь Генеральный штаб.

Дама нечаянно роняет платок. Поднимая его, Бес умудряется заглянуть
под шляпку посетительницы и остаётся премного доволен увиденным.

Но сегодня утренние занятия уже закончились. Не согласитесь ли вы выпить со мной по ча-шечке кофе?
Дама. Охотно.
Бес. Тогда я распоряжусь. Подождите минутку.

Выскакивает за дверь. Дама вальсирующим шагом приближается к стратегическим картам,
развешанным на стенах, и начинает быстренько фотографировать их. Закончив съёмку,
она опускается на диванчик и принимает томный вид. Возвращается новый Диктатор.

Диктатор. Всё в порядке. Сейчас нам сварят настоящий колумбийский кофе. От одного    запаха можно сдуреть.
Дама. Это замечательно!

Не в силах сдержать переполняющие её чувства она обвивает руками шею Диктатора.
Тот  не возражает. Проходит какое-то время. В точности неизвестно, какое.
Диктатор сидит в своём кабинете и откровенно томится.

Диктатор. Чёрт меня дёрнул связаться с государственными делами. Никто ничего не делает, но все хотят хорошо жить.
Вбегает слуга.

Слуга. Послушайте, он пришёл в себя!
Диктатор. Не пойму, кто и куда пришёл.
Слуга. Он пришёл в себя!
Диктатор. Прекрасно. И кто ж это пришёл в себя?
Слуга. Диктатор!
Диктатор (мягко, но внушительно). Диктатор  это я.
Слуга. А тот, что раньше был?
Диктатор. Тот, что раньше был? Но он теперь  никто!
Слуга. А как же?
Диктатор. А вот так! Никто. И забудем о нём. Не будем отвлекаться на мелочи.
Слуга. Что ж, вам виднее.
Диктатор. О, вижу многое, я вижу далеко.
Слуга. Я слышу звон оружия и тяжёлый топот. К нам кто-то идёт.
Диктатор (без малейшего смущения). На то ноги и даны, чтобы ими ходить.

Входят вооружённые люди.

Вооружённые люди. Караул! На нас снова напали хазары. Их войско прошло как раз там, где у нас нет оборонительных сооружений. Нас предали!
Диктатор. Зачем так громко кричать? Учитесь властвовать собою. Но раз уж так получи-лось, пора приступить к настоящему делу.

Бодрым шагом выходит за дверь и плотно прикрывает её. Вооружённые люди смотрят друг на друга выпученными глазами и ничего не понимают. После недолгой тишины раздаются крики, выстрелы, взрывы и всё, что полагается. Запахло дымом.  За окнами разгорается  зарево. Возвращается очень довольный Диктатор.

Диктатор. Всё в порядке. С хазарами покончено.
Вооружённые люди. Ура! Ура! Ура!