убивать дальше? Пойдёт по тюрьмам? Или – куда? К чему он стремится в конечном итоге, что за цель он себе придумал?!
Даниель понимал, что его неудержимо несёт к какой-то черте, которую он пока ещё не видел, но – ощущал, не мог не чувствовать. Противостояние с братом… можно признаться себе в этом: да, он уже – в мыслях – пошёл против него. Против губернатора Империи.
Он напряжённо размышлял. Медицинское освидетельствование… признание Дэйва безумным, рапорт в Столицу с просьбой об отстранении от должности. Изолировать его, лишить власти… возможности убивать. На душе стало немного легче: это должно сработать, не идиоты же они там, наверху, чтобы оставлять безумца губернатором…
Он задумался над вариантами – как это осуществить. Если Дэйв поймёт, что инициатива исходит от него, то он… нет, не он, а нынешний вариант Дэйва, который Даниель лишь с содроганием мог назвать братом, мог поступить решительно… и жестоко. А потому нужно действовать осторожно. Очень осторожно.
***
Он не стал ничего делать намеренно. Дождался давно запланированной встречи по поводу текущего положения дел в медицине, пригласил на неё нескольких главных врачей из лучших клиник Артоса, ненавязчиво отвёл в сторону одного из них. Времени было немного, и он решил не тянуть.
– Вы знаете о том, что губернатор лично участвовал в подавлении мятежа сканьяс?
Во взгляде доктора в одно мгновение выросла стена. Да, знает. Не знает только, как к этому относится он, Даниель. Одобряет? Проверяет окружающих на лояльность? К чему этот вопрос? Что дальше?
Даниель невольно вздохнул. Сталкиваться со страхом людей перед имперской властью в его лице было более чем неприятно.
– Я боюсь за своего брата, – коротко сказал Даниель. – Это было... по меньшей мере, бессмысленно. Я не знаю, что с ним случилось такое, чтобы он пошёл на убийство.
Доктор развёл руками. Говорить он по-прежнему не решался. Даниель начал нервничать. А что, если он так и не пойдёт на контакт? Мелькнула мысль: разговаривать с женщиной было бы проще, обычно ему достаточно просто улыбнуться…
– Мне нужна помощь. Ему нужна помощь. Если это сумасшествие, то надо хотя бы определить болезнь, тогда можно начать действовать. Он губернатор, это ответственный пост, это – власть. Вы понимаете?
Доктор кивнул.
– Нужно будет организовать встречу с нашим специалистом, – не слишком уверенно сказал он. – Вы ведь не хотите это афишировать?
– Да, конечно, – чисто семейный вопрос. Какого рода встреча? Мне нужно, чтобы он сам не догадался… ну, вы понимаете?
– Да, – доктору, похоже, стало легче. – Тогда… скажите, на какое мероприятие можно пригласить нашего специалиста? Всё-таки нужно будет задать кое-какие вопросы…
– Не составляет труда, – проговорил Даниель и открыл свои записи. – Я всё равно собирался пригласить губернатора на открытие нового корпуса… правда, не вашей клиники…
– Неважно. Пришлите тогда приглашение доктору… доктору Рахиви. Я ему передам.
Даниель быстро сменил тему: к ним подходили другие. Он улыбнулся, предложил вернуться к делам и только изредка оглядывался на доктора. Кажется, от разговора с ним тому стало… спокойнее, что ли: видимо, они в своей психиатрической клинике давно уже говорят о том, не свихнулся ли губернатор…
***
Его не покидало ощущение: что-то нависло над ним, что-то плохое носится в воздухе, и хотя брат ничего не предпринимал, находиться с ним рядом становилось всё тяжелее. Он попытался вникнуть в то, что изучал Дэйв. Перечитал «Свидетельство» Ма-Истри – воспоминания древнего хиннерваля о Великом Расселении, о том, как Орден Владеющих Силой под его руководством работал бок-о-бок с руниа Йаллером, бывшим некогда правой рукой Прародителя Зла. Когда-то давно, ещё во время учёбы, он сам выпросил у старенького профессора Академии копию запрещённой книжки, чудом пережившую века имперской цензуры. Текст действительно был впечатляющим, именно под его влиянием Даниель тогда стал мечтать о больших делах, в конце концов оставил юриспруденцию и пошёл в руководители, но всё же там не было никаких рекомендаций по практическому применению Силы. Что-то ещё? Дэйв только улыбался в ответ, и от этой улыбки становилось нехорошо. Не то.
– Нет, не то, – согласилась Сэнди Адамсон, когда они встретились в очередной раз. – Зачем тебе? Это неважно, не думай об этом, мы же вместе, и я – здесь…
– Да, – Даниель знал, что отстранить навязчивые мысли не удастся. – Но что это может быть? Твой последний доклад…
– Неважно, – упрямо повторила Сэнди. – Дани, зачем тебе моя работа? Это только старые книжки, никому не нужные… что-то даже запретно. У меня есть разрешение на то, чтобы их читать.
Разрешение, отметил для себя Даниель. Он узнает, на что оно распространяется… и выяснит всё сам. А стало быть, можно пока оставить этот вопрос и получать от жизни удовольствие…
На рассвете, пока Сэнди спала, он полез в данные по библиотеке Академии. Она никуда не уезжала последний месяц, – да, из-за романа с ним. Разрешение на чтение запретной литературы в архиве… в каком? Артос никогда не был чем-то выдающимся по части Силы, иначе никогда не стал бы одним из имперских центров. Так что же это было?.. Где могло быть про магию смерти?
По мере того, как всходило солнце, ему становилось всё яснее: пощады не будет. Да, Дэйв нашёл. По какому пути он добрался до этих сведений, почему Сэнди рассказала ему то, о чём не говорила с ним, Даниелем, – уже неважно. Он не остановится. Он будет убивать, считая, что этим увеличивает свои способности к владению Силой, а потом – следующий этап – он должен будет переключиться на более тонкую материю: на переживания других людей.
Даниель сжался, глядя в экран. Переживания. Других. Чтобы он был рядом – и наблюдал. И наслаждался. И питался чужими страданиями, как другие смотрят фильмы в пустоте собственной жизни, чтобы хоть откуда-то взять эту энергию, чтобы… насытиться, да. И это пробуждает способности? Странно… впрочем, никто не проверит, никто не докажет, что это не так. И Дэйв – поверил. А кто же ближе и более постоянно находится возле Дэйва, чем он? Понятно, была бы у брата жена, он начал бы с неё… хотя, кто его знает, может, и нет.
Руки Сэнди легли на плечи, губы оказались рядом, он поспешно выключил экран. Зачем она проснулась?..
– Сэнди…
– Что, милый?
– Сэнди… нам нужно расстаться.
– Что?!
Он коротко и зло усмехнулся. Да, это совсем не то, что хочет услышать женщина после ночи с мужчиной. Что поделать.
Сначала она никак не могла поверить в то, что ей не послышалось. Потом – враз – её лицо стало некрасивым, на него посыпались упрёки, она безошибочно назвала имена других его женщин, пыталась вызнать: из-за кого. Он молчал. Если бы она реагировала иначе – объяснил бы, но так – он сказал всё и больше ничего не прибавит. Пусть уйдёт. Целее будет…
Когда за ней захлопнулась дверь, он налил себе вина. Война началась. Он сумел сделать упреждающий шаг. Что дальше? В Кер-Сериндате не принято скрывать отношения, хотя об этом никогда не будут говорить вслух, что-то можно утаить, но если захотеть, то всё найдёшь и узнаешь. Она – узнала. Он мимолётно улыбнулся: как же быстро, это – ревность, она следила, выясняла, кто ей опасен… хотела удержать. Но если знает она, то Дэйв – и подавно… Он резко поставил бокал. Через кого он будет действовать? Кто следующий?
***
Он был на заседании правительства, когда ему позвонили на номер, который мало кто знал, и сообщили об убийстве Сенты. Он вдруг понял, что совсем о ней забыл… и резко пронзило чувство вины: он-то забыл, но другой – нет, и теперь бьёт, безнаказанно и беспощадно. Другой, который сидит сейчас во главе стола, слушает коллег, что-то решает… и искоса наблюдает за братом. Даниель едва сумел скрыть ярость: скотина, начал издалека, с тех, до кого проще дотянуться, – с тех, кто попадался на его пути давно, и кого он сейчас не сможет оградить. Во время перерыва он хотел уйти, хоть ненадолго остаться одному, – но нет, губернатор подошёл, начал спрашивать о каких-то делах… он едва мог отвечать. Ты ничего не сможешь сделать, – говорили весёлые и жестокие глаза Дэйва, ты ничего не докажешь и не сможешь предотвратить, а я – я буду наблюдать за тобой… и не только. Даниель не знал, как дожил до окончания разговора, его хватило на то, чтобы ровным тоном извиниться и шагнуть в сторону выхода… вдруг ледяные пальцы охватили его запястье, чтобы соединиться в обжигающий живой наручник – и тут же исчезнуть: губернатор не возражал против того, чтобы у вице-губернатора тоже настал перерыв в заседании. Даниель на мгновение растерялся, их взгляды скрестились – и он отступил, отвернулся, стремительно вышел из зала.
Позже, у себя, он заперся в ванной и с размаху плеснул в лицо водой. Сердце колотилось. Чего добивается Дэйв, до чего хочет довести его? Чтобы он носился по планете, отчаянно пытаясь вспомнить, кого ещё должен защитить? Да эдак можно погубить любого, а потом позвонить ему и издевательским тоном сообщить, что сейчас произошло убийство… Он – вице-губернатор, у него огромная власть, и всё же он – заложник. Он тряхнул головой, от мокрых волос во все стороны разлетелись капли. Когда человека шантажируют, то хотя бы ставят какие-то условия, а тут – мёртвое молчание. И на рапорт в Столицу до сих пор нет ответа. Может, Дэйв сумел что-то пронюхать, разобраться и блокировать его сообщение? Нет, не может быть, это уж слишком… хотя если Дэйв давно уже всё задумал, то мог и догадаться. И тогда…
Даниель закрыл лицо руками, долго сидел, не в силах пошевельнуться. Враг. Он – враг Дэйва. Тот так решил. Над врагом можно издеваться, показывая своё превосходство, чтобы потом, когда тот будет изнемогать от преследования, заставить его уже желать гибели, потому что это – не жизнь, потому что так уже невозможно, потому что пусть будет хоть какой-то выход, хоть в пропасть, но – отсюда, из тупика, в котором ты мечешься, как загнанный зверь. Впрочем, почему – «как»…
***
Для разговора с доктором Рахиви пришлось выбираться за город, в неурочный час, – Даниель не понимал, зачем тому нужна новая встреча уже после того, как он отослал вице-губернатору результаты экспертизы, и неизвестность жгла, как огнём. Он остановил свой флайер возле чужого на безлюдном высоком берегу Серинды, – а вдали светился Кер-Сериндат, обычный, ночной, беспечный.
Даниель вышел, пересел в машину к доктору. Сполохи далёких отсветов меняли лица, что-то проявляли, что-то делали слишком резким, – днём можно и не узнать, не догадаться, с каким человеком ты имел дело ночью. У ночи были свои права, своя власть и своя тайна.
– Я хочу предупредить вас об опасности, – голос доктора был мягким. – Вы слишком увязли в том, что делает губернатор. Он безумен, это факт.
– Я знаю, – коротко ответил Даниель. – Его бредовая идея связана с магией смерти. Кажется, я об этом сообщал.
– Да. Но дело не только в том, что за идея конкретно.
Доктор глянул на Даниеля, тот поразился: жалеет? его? впрочем, почему бы и нет…
– Вы находитесь слишком близко к Дэйву Озену. Вы пытались вникнуть в то, чем он занимается, – и в этом была ваша ошибка. Вряд ли вы могли её избежать.
Даниель почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
– Ошибка? Почему? Я же должен был
