перед глазами, она не могла сфокусировать зрение.
– А вы попробуйте… в тот, – негромко прозвучало над ухом. – В шею.
Она зажмурилась, голова закружилась, потом был какой-то провал… Когда наконец сумела открыть глаза, костра уже не было, он догорел, а над экспедиционным домиком вовсю сияло солнце.
Сэнди встряхнулась. Её подташнивало, в голове было пусто. Костёр… значит, они вчера решили побаловаться, поиграть в примитивную жизнь с кострами… вот делать нечего, в доме-то все достижения цивилизации… интересно, чья была инициатива? Она оглянулась – рядом никого не было, издалека доносились голоса: ребята из группы что-то весело обсуждали, не разобрать слов… Она попыталась вытянуть ноги, ойкнула: неудобно лежала, всё затекло. Угораздило же заснуть прямо на земле…
Память постепенно возвращалась. Рани Ксанф, да. И они накурились. И…
Она замерла. Рядом с ней на земле лежала заколка – красивая, изящная, маленькая, как раз для её недлинных волос. Она подняла вещицу, недоверчиво покрутила в руках – и чуть не укололась, отдёрнула руку: среди узора пряталась иголка.
В висках застучало, мир стал оглушительно тихим и прозрачным.
Бред… Или – правда, и ей реально подсовывают убийство? Кого, Даниеля? Чтобы она вернулась на Артос, вернулась к нему, и…
Она вздрогнула так сильно, что заколка выпала из рук, сразу же наполовину зарылась в пыль. Солнце поблёскивало на гладкой золотистой поверхности, невинно и ярко…
Убить. Да она же не умеет!.. Они что, сдурели? Этот Рани Ксанф из Особого отдела… ему-то зачем? Чьё-то поручение? Чушь. Чтобы убрать Даниеля, у них есть спецслужбы, военные, да мало ли что ещё. Причём тут она? Только полный идиот мог додуматься до того, чтобы использовать учёного-этнографа в качестве убийцы. Другое дело, что тут всё в порядке с мотивом, – ревность, оскорблённая гордость, жажда мести… А когда на неё это повесят, то Академия вздохнёт свободно, она больше мешаться не будет. Никогда.
Она неловко встала, медленно пошла к дому. Может быть, это на Ксанфа так курительные палочки действуют. И если так, то она может сообщить его начальству… сообщить тому же губернатору. Правда, имперские спецслужбы не подчиняются губернатору, они напрямую подотчётны Столице, как и он. А она из-за своего желания заниматься историей Владеющих Силой явно не на хорошем счету, и лучше не высовываться. И что же – замять дело, сделать вид, что разговора не было? Возможно, это и есть единственный вариант. Ксанф тоже может не вспомнить или вовсе посмеяться – мало ли что наболтаешь под дурманом, а ты и поймалась, дурочка, всё тебе Даниель покоя не даёт…
Придя к себе, она спрятала заколку и постаралась принять как можно более беспечный вид. Рани улетает послезавтра. Ничего страшного, пару деньков она как-нибудь переживёт. За окном промелькнули две тени, – отбежали подальше, к речке, Сэнди зло подумала: развели тут роман, а придраться не к чему, по части работы у них всё в порядке.
***
– Нет, после разговора она больше на контакт не пошла, – появившийся на экране видеофона Рани Ксанф всё же был спокоен. – Вполне возможно, что она дозреет к моему следующему приезду.
– Это поздно, – отрывисто отозвался Дэйв. – Придётся идти на новый цикл. Искать новый шанс. Не скоро.
– Как скажете. Но из его бывших любовниц она наиболее подходящий кандидат. С остальными у него не было конфликтов.
– Да. Но всё равно созвездия уйдут. Я начну подготовку сегодня же. Вы же знаете, что время не ждёт.
– Может быть, всё же задействовать какие-то стандартные средства и сделать это сейчас?
– Нет, нет, нет. Умирать он должен не в обычном своём состоянии, вы же сами мне дали эту астланскую книжку…
– Ах да. Извините. Ну что же, тогда я прощаюсь с вами и вылетаю.
– Да. До встречи.
Дэйв несколько мгновений смотрел на погасший экран, который тут же осветился снова.
– Даниель? – Дэйв не успел сразу переменить выражение лица, и тот насторожился. – Что тебе надо?
– Прилетела делегация с Беспина.
– Это ещё что такое?
– Станция-город, высоко над поверхностью планеты. Они там добывают салихану и многое другое, филиал «Оле и компании».
– А причём тут мы?
– Хасан Пайела хочет повысить статус поселения до колонии. Для этого ведь нужно получить согласие определённого числа губернаторов колоний в своём секторе и из других, потом подавать прошение в Столицу. Видимо, его не устраивает то, как ими управляет «Оле и компания», и он желает протекцию повыше.
– Многого хочет, – усмехнулся Дэйв. – А мы что с него будем иметь?
– Контракты на большие поставки оборудования.
– А если мы не дадим согласия, они отправятся к другим поставщикам?
– Видимо, да.
– Это что, шантаж?
– Нет, самоуверенность. Додуматься шантажировать Артос…
Дэйв недобро усмехнулся.
– Мне даже стало интересно посмотреть на этого Пайелу.
– Ну, выбери время в графике – и посмотришь.
– Хорошо. Я подумаю.
Даниель кивнул и выключил связь. В Дэйве в последние дни было что-то странное, но он так и не смог понять, что именно. Жаль, нет доктора Рахиви, он бы наверняка смог сказать, что происходит с губернатором…
***
Ветер был попутным. Даниель любил эти плавания, – да, получалось редко, да, это дорого стоит – потом, когда счастье забвения всего и вся уходит, и ты снова падаешь в привычный вихрь города, настороженность… но пока ты сливаешься с ветром, с парусом, с массой воды за бортом, пока несёшься куда-то вдаль, нет иных забот, кроме как вести маленький простой кораблик по широкой реке и ловить восхищённый взгляд той, кто сидит на корме и тоже наслаждается свободой. Всё-таки только при личной встрече со стихией ты понимаешь окончательно, чего стоишь. Ты, а не чья-то голова, которая изобрела для тебя транспорт.
Он шёл к одному из Тысячи островов, и если не знать, то и не догадаешься, что ниже по течению – город, один из самых современных и мощных в Галактике. Здесь всё было чисто, тихо и первозданно, как в те времена, когда на Артосе ещё не было ни людей, ни сканьяс, он дышал полной грудью и знал, что это и есть – счастье.
Парусник подошёл к берегу, он спрыгнул в воду, вытащил нос лодки на песок. Мелкие волны накатывали на пляж, от них оставались тонкие следы – хрупкие, исчезающие при следующей же волне. Вайра перебралась с кормы, протянула ему руки, они вместе выбрались босиком на берег и знали, что впереди будет тишина, а ночь принадлежит только им. Даниель глянул в сторону: чуть выше среди деревьев темнел дом, но идти туда не хотелось, хотелось остаться под ясным светлым вечерним небом. Вода была тёплой, Вайра, засмеявшись, сбросила платье и побежала в волны – поплавать. Даниель не пошёл: хотел развести костёр, знал, что не очень-то это умеет, и пусть она пока плавает, а когда придёт – так ему уже всё удалось… Тысяча островов завораживала, затягивала в свою жизнь.
Даниель не беспокоился. Знал, что она хорошо плавает, что ей ничего не стоит переплывать здешние протоки… но уже темнело, и время уходило. Наверное, она нашла где-то поблизости белые водяные цветы и вернётся с ними в волосах…
Через час он уже напряжённо всматривался в вечернюю реку. Где-то далеко переговаривались птицы, и больше – ни всплеска, ни звука. Он позвал, речное эхо подхватило голос. Прислушался: на воде звуки разносятся далеко, пусть бы хоть ответила, что ж такое…
Вскоре он уже звонил главе охраны и просил посмотреть на протоки между островами. Да, они наблюдают, да, посторонних не заметили, всё спокойно, вокруг никого нет… То есть как – никого?! А она где?
Флайер резко спустился из темнеющих небес, – чужой в этих мирных краях, тускло поблёскивающий и почти хищный. Глава охраны не обманывался покоем Тысячи островов, он принёс с собой рабочую тревогу, близкую опасность… и всё пропало. Даниель смотрел вокруг и понимал, что даже когда Вайра вернётся, покоя уже не будет, всё разрушено, а в душе вновь выбрался на поверхность и не собирался уходить старый страх.
Позже прилетели флайеры службы спасения, обшаривали рукава и берега реки. Даниель никак не хотел поверить, что случилось непоправимое, растерянно прижимал к груди оставленное Вайрой лёгкое светлое платье и не понимал: получается, вот тогда он в последний раз обнял её, и больше ничего не будет? но как же так, этого не может быть… Глава охраны попытался увести его с берега, встретился с его взглядом и понял, что пока – не выйдет, слишком всё обрушилось внезапно и жутко.
Утром они нашли тело неподалёку от острова. Врач разводил руками: всё было за то, что произошёл несчастный случай, свело судорогой ногу, и она не смогла выплыть, даже позвать на помощь. Даниель с размаху саданул кулаком в борт флайера. Несчастный случай. И как он теперь это объяснит? У неё остались родители, братья, сёстры… Просто несчастный случай, и никто не виноват? Он клял себя за то, что – отпустил. А ведь через день она должна была петь на открытии фестиваля, специально ради Даниеля прилетела на Артос пораньше…
Он не помнил, как его довезли до дома.
***
После похорон глава охраны попытался сказать Даниелю, что не верит в несчастный случай. Наткнулся на опустошённый взгляд: даже если так, это кого-нибудь вернёт?
Дэйв появился сразу же – обсуждать какие-то дела, не терпящие отлагательств. Даниель машинально отвечал, давал какие-то советы, отстранённо и слабо удивлялся, что профессионализм никуда не делся, и он всё-таки способен работать. Вечером повстанцы прислали письмо, он долго соображал, что это значит, как на это реагировать… Они уже пятый год пытались оправиться от удара, когда Вейдер разгромил их главную опору – Сегвию, поставлявшую вооружения, делавшую истребители и прочее. Сейчас им нужно создавать всю систему заново. Он потёр виски. Добыча, переработка, производство… Они пытаются найти месторождения там, куда ещё не дотянулись корпорации-гиганты, строят заводы, всё нужно делать быстро. Спрашивают, может ли он чем-то помочь. Наверное, да. Но точно не сейчас… Позвонил Морхотте Нарндейл, – к нему прилетела в отпуск компания высших офицерских чинов, он не слишком разбирается в кер-сериндатских развлечениях, просит совета. Очень вовремя, да… Инеат Ар-Никта присоединился к просьбе своего командира, но в его голосе было хоть что-то человеческое, – он всё понимает, но это люди из Столицы, их надо принимать так, чтобы они остались довольны… нет, не проверка, не похоже… Даниель закрыл глаза. Придётся идти.
Инеат встретил его сам. Сколько их тут? Семь? Даниель не запомнил имена, только лицо одного из офицеров застряло в памяти: худое, с набрякшими веками, ледяные глаза… говорят, перспективный, ему прочат хорошую карьеру… По части мест для развлечения у них оказались разные вкусы, и это было даже хорошо: с этим Алерте Даниель вовсе не хотел делиться тем, что ему реально нравилось. Даниель вернулся домой под утро, на душе остался неприятный осадок. Не тот уровень, да… и состояние не располагает к развлечениям.
Через какое-то время он обнаружил, что в душе встала какая-то стена: каждый раз, глядя на женщин, он начинал терзаться, что повторится трагедия на Серинде. Но глава охраны был вынужден признать, что доказательств убийства нет, а Дэйв тоже молчал, тот жуткий и одновременно весёлый взгляд, который когда-то выдал его
