столкновения характеров, амбиций. Там ведь все харахтюрные, как ты думал! Тем более, что это не армия, где взаимоотношения жёстко регламентируются уставом. А даже любая армия, как давно известно, должна либо воевать, либо интенсивно готовиться к войне – иначе она разлагается. Вот их «вожди» и вынуждены бросать свои «армии» из конфликта в конфликт, - и за ресурсы, и из-за того, чтобы чем-то этих… пассионариев… занять. Что они там делят? Им не суть важно. Очередной продсклад, поди. Колбасят друг друга, хотя вчера ещё за одной партой сидели, и даже, скорее всего, каких-то идеологических разногласий не имели, не то что в гражданскую войну. Ну, захватят. Перебьют конкурирующую организацию. А потом сами благополучно передохнут от заразы. Ну, это их дело. А что дальше будет… За зиму, думаю, ничего особого не случится, все будут сидеть на своём, уже захваченном, и обороняться от шатунов. По весне те, кто не вымрут, станут укрупняться. Объединяться. Может быть, какой-нибудь сильный лидер образуется, который займётся сплочением остатков цивилизации. Если не найдётся, - то всё равно мелкоту кто-то под себя подгребёт, не отсюда, так из-за границы. Пойдёт объединение, болезненно, конечно, как без этого. Но пойдёт. Насколько быстро – это зависит сколько народу выживет. Думаю, критическими будут первые два года. Вот их и надо будет продержаться, - а дальше начинать врастать в новую общность. В новую цивилизацию. Но сначала – нужно выжить. Где-то так.
***
Наконец батя на наших «баррикадах» расположил, привязал туго толстой стальной проволокой и замаскировал всяким барахлом свои «самострелы» из кусков водопроводных труб, заряженных самодельной шрапнелью из шурупов, винтов и гвоздей – улётное сочетание, как отметил Толик. На сработку он предусмотрел два варианта – «в режиме мины», как он выразился, от сдвигания какого-нибудь нарочито неудобно для проходящего торчащего предмета, скажем – дверцы шкафчика, или от наступания на какой-то лежащий на полу предмет, или обрывания лески под ногами, что замыкало электроконтакт…
Срабатывать всё это должно было электроспособом – от батареек. Вот тут и пригодились захомяченные нами в период мародёрки плоские алкалиновые батарейки типа «Крона».
Кстати, батя научил меня делать замыкатели – из простой, чёрт побери, бельевой прищепки! Говорит, что технология не менялась со времён второй мировой войны, от партизан ещё. И второй вариант замыкания – сверху, из-за баррикады, чисто тумблером, - это уже «в режиме активной обороны».
Долго он нас мурыжил, пока мы с Толиком чётко не запомнили, какой провод где проходит, как расположены замыкатели, и какую досточку не стоит (мягко говоря) задевать при включённом замыкателе; и на что не стоит наступать, и где в темноте ноги надо повыше, перешагивая, задирать. Получить заряд из всякого острого железного барахла себе в кишки мы, конечно же, не хотели; и запоминали всё старательно. Вплоть до «сдачи экзамена» - быстро пройти по этажам, нигде не задев и не сдвинув замыкатели. В случае, если бы пришлось быстро отступать от нападающих, это было бы очень важно… Он нас так замучил, что Толик даже предложил пройти по этажам с завязанными глазами, но это уже батя счёл излишним.
Врочем, батя предусмотрел предохранители. Хорошо с электрикой! Просто. Батя поставил тумблеры, чтобы можно было отключать питание от самострелов, и включать только в случае нападения или на ночь – «в режиме мины». Пустяк – а приятно. Тем более, что женщинам-то тоже нужно было ходить по этажам. Но мы всё одно строго соблюдали правила «не наступать и не сдвигать» - риск тут нафиг не нужен, да и на автомате уже.
Так, помимо укреплённых дверей, по ночам нас стала охранять и «система» - и не дай бог кому было ночью, впотьмах, попробовать к нам пробраться…
От безделья-то зимой Толян придумал как-то «многоборье». Типа «скоростное перемещение по этажам». Как-то на спор с батей взялся спуститься на скорость с 12-го этажа «змейкой», то есть перемещаясь не только и не столько по лестницам в подъезде, а в основном через наши проломы в полах-потолках квартир. Получилось прикольно. Нарисовали на листке «маршрут», Толик его заучил, переоделся в старую грязную рабочую одежду, в которой он долбил полы и ломал мебель, мы поставили «контрольные точки» - листки от блокнота с номерами, в определённых местах, батя отключил все самострелы и мины от электоропитания…
Получилось классно: батя на первом этаже занял позицию с секундомером, в условленное время шмальнул холостым из нагана…
Я был на площадке шестого этажа, - услышал как на двенадцатом гулко хлопнула после выстрела квартирная дверь, и дальше понеслось: на лестнице то хлопали двери, то слышался приближающийся дробный топот Толяна, - он нёсся как паровоз, ныряя из квартиры в квартиру, перемещаясь где через проломы в полу по вертикали, где через проломы в стенах по горизонтали, минуя некоторые этажи даже не выходя на лестницу, не забывая срывать листки блокнота с пометками этажа… Через несколько минут он вывалился из распахнувшейся двери квартиры на 6-м этаже, весь уже мокрый от пота, с красной рожей, задышливо дыша, не глядя на меня выдернул у меня из руки очередной листок с номером, и сыпанул вниз по лестнице, ловко лавируя между нашими «баррикадами», и вновь скрылся в квартире на пятом этаже, чтобы мигом спуститься на этаж ниже через пролом в полу по тросу, переместиться в соседнюю квартиру через пролом в ванной, оттуда выскочить в комнату, обогнуть шкаф, там, в углу, спрыгнуть в пролом (осторожно, не зацепившись за торчащую арматуру!) на подставленный шкаф, с него спрыгнуть на диван, выбежать в соседнюю комнату, там за письменным шкафом брякнуться на четвереньки и ужом проскользнуть в соседнюю комнату – кухню, через узкий пролом-лаз в стене, замаскированный кухонным шкафчиком; там выскочить на лестницу, - в соседнюю квартиру...
-Аттлична! – раздался крик бати, сигнализирующий, что Толян достиг финиша. Я, хотя спускался к первому этажу просто по улице, лавируя среди «укреплений», и то оказался там позже Толяна. Тот был взмыленный как после кросса по жаре, но довольный как слон.
- Во!.. Фотофиниш!.. – он предъявил нам пачку собранных «квитанций», говорить членораздельно он ещё не мог.
- Да верим мы, верим! Молодца! – радостно поздравлял его батя, - я не ожидал! Ты, блин, как торпеда! Только с сильно извилистой траекторией, ха-ха-ха! Глиссер! Шесть минут четырнадцать секунд! Первый рекорд Крысиной Башни! Ай, молодца! Крыс! – начал тут же подзуживать меня, - а тебе слабо обновить рекорд?
- А сам-то?!..
- Обязательно. Это предлагаю называть военно-прикладным многоборьем, - полоса препятствий Крысиной Башни… Можно потом кроме прохождения ещё что-нибудь придумать… Прикладного что-нибудь…
- А чё… - уже отдышался Толян, - к примеру, отстреляться в перемещении!
- Патронов жалко.., - зажался батя.
- Да ладно тебе! С нагана, монтажными – их ведь хоть жопой ешь! А без тренировок в стрельбе нельзя – сам знаешь.
- А, ладно! Давай. На самом деле – дело нужное, - придумаем что… Знаешь, что мне это напоминает? – вдруг перебился он, - Полосу препятствий РВСН! Не слышали про такую, не рассказывал я? Я ведь в РВСН служил, ну, вы в курсе. Так в РВСН есть своя полоса препятствий – как у мотострелков или десантуры. Но специфическая. Там не по горизонтали надо было бегать, не стрелять и через стены прыгать, - а по лестницам, по лестницам, по шестам… Груз поднять на тросе, опустить точно в отмеченное место, спуститься – подняться… Занятно, блин. А мы тут своё многоборье придумаем! Прикладное.
Ну что. Это «развлечение» заняло нас не меньше чем на пару недель. Всё интересней, чем стены долбить, или даже чем на лестницах баррикады громоздить… Я порвал в хлам несколько курток и штанов, отбил палец на ноге, ободрал в мясо об арматуру голень, - но обогнал Толяна уже на третий день. Он офигел. Пробуя ещё «ускориться», он как-то умудрился сорвать стопор на «Оскале Микки-Мауса» и едва увернулся от понёсшейся его догонять по лестничному маршу утяжелённой столешницы на тросе, оскалившейся отточенными шампурами… Ещё пара «проходов», и он, чувствуя что сдувает, начал канючить, выдумывая что-то новое, - в частности, теперь на 12-м этаже нужно было на скорость и точность стрелять в две мишени – в квартире и на площадке; на 8-м метнуть нож в столешницу письменного стола, прислонённую к стене, в квартире на 7-м молотком поразить две «мишени» - пару кружек или чашек, поставленных в разных местах комнаты, каждый раз в разных местах, на третьем на скорость и точность резануть – проколоть несколько листов картона или коробок из-под обуви… Нож-то он метал, понятно, лучше меня. Да и стрелял. Это было прикольно! В натуре «полоса препятствий» - особенно когда батя предложил усложнить прохождение не только «сверху вниз», но и «снизу вверх», - но это уже было ой как тяжело! Влезать по тросу это не то, что спускаться! – мы ограничились пятью этажами. Но прикольно! Батя сдувал нам с Толяном, но, в общем, и не стремился; ему наши «упражнения» были больше по приколу . Да, это, чёрт побери, было весело! В конце концов я устойчиво стал обставлять Толяна – не с его массой шуршать змеёй по щелям и лазам!
Ну чё, - говорит батя, смеясь – «Крыс – чемпион Крысиной Башни!»
- Оно как бы хернёй занимаемся, - рассуждает он, - но, с другой стороны, а не положить ли нам на чьи-то мнения, тем более что никого посторонних и нету? А для нас это полезно. Когда-то может и жизнь спасти.
Чёрт побери, как он был прав…
НАПАДЕНИЕ
Очередное нападение на Башню случилось незадолго до Нового Года, когда эпидемия судя по всему уже закончилась. Кто заразился, - тот умер, кто остался здоровым – получил шанс дожить до весны.
Чего они полезли? Отсиделись где-то и оголодали? Или это был их нормальный способ поиска пропитания – бомбить таких-то вот как мы хомячков? Батя сказал, что, в общем, сейчас уже должно было утрястись, кому и как выживать зимой, - кто сумел подгрести под себя ресурсы до наступления холодов, кто сумел подготовиться – тот и выживет. Остальным оставалось только надеяться на милость тех, у кого были запасы; или на Администрацию, «баронов», на кого угодно, у кого были ресурсы, достаточные чтобы пережить зиму; и кто был настолько добр или глуп, чтобы делиться своими запасами с остальными. Но таких было мало.
Оставалось отнимать…
Володя Васильченко взволнованно сообщил по внутреннему телефону, что несколько человек ломают замок на решётке на входе в магазин – их окна были как раз над дверями. Все, весь «гарнизон» был в Башне.
Батя осторожно выглянул; потом, чтобы лучше и дальше видеть, выдвинул из надорванного края зашитого тканью окна третьего этажа самодельный перископ.
В Башне произошёл некоторый переполох – всё же не каждый день к нам пытаются вломиться. К попрошайкам все привыкли; после того как батя настрого запретил хоть что-то давать – «Чтобы не приваживать!» - попрошаек стало мало, если уж
