думая, мы стали с Толяном вытаскивать из вскрытых квартир мебель, или части мебели – все эти дыэспэшные фанерованные дверцы от встроенных шкафов, кресла, столешницы, межкомнатные двери… причём я двери предпочитал отвинчивать с петель отвёрткой, а Толян – выдёргивать их вместе с косяками, пользуясь кувалдой, монтировкой, и помогая себе «боевыми криками»… Кажется, ему это нравилось – дистроить всё вокруг, он вообще был больше заточен на разрушение, а не на созидание, хотя бы и баррикад… После такого ломообразного снятия дверей с петель они зачастую представляли собой расщеплённые обломки – но он говорил – Ничё-ничё, всё в дело пойдёт, хотя бы и на дрова, – и молодецким ударом сносил крышку от очередного какого-нибудь письменного полированного стола…
- Это мне заместо ударной тренировки! – пояснял он мне на мои робкие попытки остановить его – нафига нам обломки вместо целой мебели? В этом он весь…
Было, честно говоря, несколько не по себе – вот так вот курочить чей-то быт… Квартиры стояли прибранные, как будто ждали готовых вот-вот вернуться хозяев; дышали, можно сказать, уютом и мирной жизнью – поначалу рука не поднималась всё это ломать. Как будто ощущение – вернутся хозяева, спросят – какого чёрта вы разломали мой быт??.. Очко как-то инстинктивно поджималось.
Спросил у Толика. Не предъявят нам за самоуправство?
- Ничо-ничо, говорит. Кто тут спросит, кто тут вернётся. Ты посмотри что в мире делается. Из бывших жильцов наверняка уже больше половины кони двинули, а кто ещё не гикнулся – больше заботятся чтоб с голоду или от пули не сдохнуть, а не о сохранности своих, блин, мебелей. Кто тут вернётся, кто тут «предъявит»?.. В городе вон сколько зданий выгорело в ноль – чё тут говорить про какие-то мебеля… А кто рискнёт предъявы лепить – пусть пробует – и, перехватив лом, пошёл в очередную квартиру курочить обстановку.
Вытащенные на лестницу предметы бывшего обихода ( - «Всё одно этот шпон и пластик с ДВП плохо горят, он них одна вонь и формальдегидная отрава, на топливо не годятся» – сказал батя) мы тщательно громоздили друг на друга, связывая толстой стальной проволокой. Приходилось в некоторых местах сверлить в стенках бывшей мебели дырки запасливо припасённым батей ручным коловоротом – под проволоку, получалось как-то на вид рыхло – но крепко! Так-то вот запросто с дороги не отшвырнёшь! Бывшую мебель, вплоть до холодильников, мы не только связывали между собой, но и привязывали проволокой к перилам на лестницах, старались заклинить между опорами перил. Проволоку скручивали пассатижами, а более толстую – Толик, молодецки ухая и крякая, скручивал монтировкой и ломом… Мы сделали три рубежа обороны – между первым и вторым этажом, между третьим и четвёртым, и на площадке до 9-го этажа. Баррикады получались на вид рыхлые - но, благодаря связке из проволоки и креплению к перилам – довольно прочные, особенно так-то вот «с разбегу» их хрен преодолеешь – мы выстраивали их зигзагом, чтобы нужно было по одному протискиваться в узкие проходы.
Из сюрпризов тоже кое-что изготовили. Пара холодильников, набитых для веса всяким строительным мусором, оставшимся от пролома лазов в соседний подъезд, мы так расположили на перилах, что при рывке за специально выведенную верёвку они обрушились бы на головы нападавших, и, прокатившись по баррикаде – горе тому, кто не успел бы пригнуться и залечь на ступеньки! – снесли бы своим весом к чертям всех находящихся на лестничной площадке.
Одна из баррикад, устроенная между 7-м и 8-м этажами, была нами устроена таким образом, чтобы её легко можно было обрушить, напрочь завалив проход по лестнице.
Когда «баррикады» в целом были уже готовы, стали уже «извращаться», придумывая разного рода сюрпризы для нападающих.
«Вершиной творчества», как высокопарно назвал это Толик, была придуманная мной ловушка между четвёртым и пятым этажами – всё же, хоть мы и не в джунглях, и рыть ямы нам тут не светит, меня не оставляла мысль заделать что-то из «вьетнамского арсенала». И я это, при помощи Толика реализовал… На открытом, ничем не захламлённом участке лестницы, на лестничном пролёте мы протянули кусок стального тонкого троса, который в своё время притащили из ЖКХ; им, очевидно, сантехники чистили канализацию. Закрепили один конец, тот, что ниже, на лестничной площадке в окне – Толян тяжёлой кувалдой вбил в оконный пролёт на уровне выше головы высокого человека заострённый кусок арматуры (затачивать, чёрт, пришлось мне, долго и вручную) – за него и привязали; второй конец закрепили с натягом к газовой трубе под потолком у квартирной площадки, так, что трос проходил, туго натянутый, вниз, с наклоном, через весь лестничный пролёт. Затем я взял столешницу от чьего-то кухонного стола, и подготовил её для будущего смертоубийства: я насверлил (проклиная этот твёрдый облицовочный пластик и прочный ДВП) отверстий в ней, чуть проточил их полотном от ножовки по металлу – и забил в них с внутренней стороны найденные в доме же шампуры для шашлыков. Забил плотно, кувалдой. Когда я закончил, батя и Толик пришли посмотреть.
И офигели – моё творение выглядело ужасающе! – как в каком-нибудь фильме ужасов: белая пластиковая поверхность стола – и из него торчат полтора десятка разнокалиберных по длине и ширине, но отточенных и блестящих длинных стальных острия!
- О, ужастик… - коротко высказал впечатления Толик.
- Да, на эту поверхность падать что-то не хочется. – одобрил батя.
- Это не для «падать» - поправил я, наслаждаясь произведённым на них впечатлением. Вот когда всё доделаю – увидите.
Короче, получившееся злодейски поблёскивавшее стальными остриями сооружение я через блок – ролик (выдернутый с одного из тренажёров, бесхозно ржавеющих в зале возле бассейна) я подвесил на стальной трос, протянутый через лестничный пролёт. Закрепил посредством петли из проволоки, в которую был вставлен стальной штырь с привязанной к нему верёвкой. По идее, при рывке за верёвку, штырь должен выскочить из проволочной петли, освобождая столешницу для свободного скольжения на ролике по тросу вниз, по лестничному пролёту. Для веса я закрепил проволокой же, прочно, с внутренней стороны столешницы найденные в одной из квартир 16-тикилограммовую гирю и пару тяжеленных, десятикилограммовых гантелей. Закрепил их прочно, не просто положил, а привязал проволокой через просверленные в столешнице дырки – они должны выполнять важную роль «карающего веса», не менее важную, чем штыки шампуров, многообещающе торчащие из столешницы…
Я провозился с этим аж два дня, но был доволен как слон на водопое – все почти, кроме натягивания и закрепления стального тросика, я сделал сам. Саднили ладони от мозолей, натёртых, несмотря на перчатки, коловоротом, болели плечи – но я был очень доволен.
Притащил половинку седушки от какого-то пружинного дивана, раскуроченного ранее Толиком – мы использовали от него только боковушки; поставил её стоймя на нижней части лестницы – это, типа, нападающий или нападающие. Мишень.
Позвал батю и Толяна «принимать работу».
Посматривая, как мне показалось, с неприкрытым уважением на ощетинившуюся стальными пиками столешницу, они заняли «зрительские места» - выше по лестнице.
- Ну. Ну! Давай-давай! – это всё Толик.
- Ща. Не торопитесь – я был собран и деловит.
- Итак! Дис-по-зиция: атакующий противник ломится вверх по лестнице. Мы…
- Ага, и что он видит? – перебил батя – вот эту вот зловещую конструкцию?
- Понятно, что он обосрётся со страху и тут же сделает ноги! - ехидно добавил Толик.
- Да, джентльмены – я был в ударе и не собирался размениваться на пикировку словами – Вы совершенно правы – но не совсем. Это лишь демонстрация. В реале эта конструкция, которую я принял решение назвать… - я сделал драматическую паузу – назвать…
- «Постель для йога»! – это батя
- «Трындец пришельцам»! – это Толик
- Назвать «очиститель лестничного пролёта», - вот так вот, просто и без затей, - итак, мы опережая противника, отступаем, минуем этот мой «очиститель», и, продолжая отступать, дёргаем в-в-в-вот эту верёвочку…
- Дёрни за верёвочку, деточка, дверца и откроецца! – ввернул начитанный Толик.
- Внимаааание! – я взялся за конец верёвки – Противник, который тут представлен старым диваном, атакуе!..
Я дёрнул с усилием за верёвку. Штырь, выскочив из проволочной петли, звякнул по полу. Утяжелённая гирей и гантелями столешница, на блоке, да на тросе под крутым наклоном, тут же устремилась вниз… За счёт большой парусности она, скользя вниз, несколько отклонила нижний, утяжелённый железом, край назад, и неслась как настоящий какой-нибудь злодейский девайс из фильма ужасов, не оставляя нападающим ни шанса увернуться от неё… Рррраззз!!! – стальные штыки шампуров вспороли обшивку диванной половинки, и, нисколько не затормозив, откинули её к противоположной стене, впечатав её в стену, пробив насквозь!
Пауза.
- А-бал-деть! – Толик заржал – Вот это конструкция! Шашлык из всех, кто ниже!
Я был горд удачным испытанием.
- Неплохо – одобрил батя, спустившись и рассматривая шампуры, насквозь проткнувшие диван и аж сделавшие выбоины в штукатурке стены, - неплохо, неплохо. Чем чёрт не шутит. Но конструкцию нужно замаскировать – это раз. Два – навяжи здесь побольше верёвок, чтобы не было понятно, какая и зачем куда ведёт – чисто для отвода глаз. Ну и – три – постарайся сделать так, чтобы эта конструкция никого из нас не прибила раньше времени – это было бы обидно.
- Штыки говном смазывать будем? – это ехидный Толик – Для заражения поражённых сим агрегатом?
- Лучше твоей ядовитой слюной – отмахнулся я – И без отравы на шампурах тут выжить без шансов.
Через пару часов я позвал их принимать уже готовый к «боевому использованию» механизм: выдернув из дивана штыки шампуров, я оттянул столешницу – «очиститель» на исходную, закрепил её штырём, чуть поправил пассатижами погнутые от удара несколько шампуров. Даже прошёлся по остриям их напильником, так что они опять хищно так заблестели. Понавязал, как советовал батя, верёвок на лестничной площадке – чисто для отвода глаз. И, главное, завесил всё это своё сооружение белой простынёй от потолка до пола. Простыня еле держалась, и, по идее, чисто закрывала от взглядов изготовленное к удару устройство, маскируя его, но не препятствуя скольжению вниз – при «боевом использовании» тяжеленная столешница со штыками просто сорвёт простыню. На простыне в центре я изобразил баллончиками в цвете всё ту же морду оскаленного крыса, и вокруг написал «Пошёл вон, тебе тут не рады!!»
Батя с Толиком одобрили.
- Надо было написать «Пшёл нах» или «Молись, грешник!» - откомментировал Толян – и назвать устройство как-то повнушительнее – что это – «очиститель»... Такое серьёзное устройство – это тебе не вантуз
