общий язык… Лена, ты не представляешь, что они творили! Паёк сократили до минимума – «Так везде сейчас!» – говорит. А кто не согласен – на тяжёлые работы, ров вокруг села копать! А ночью – в коровник. А потом опять – «попытка побега» ночью… А кто боялся – должны были ему сдать все ценности, «на хранение», он велел. Он с Уполномоченным из Центра делился, я знаю! А Авдей с Сашкой ему во всём помогали-и-и-и… А тётя Таня сказала «Ни во что не вмешивайся, он всё равно на своём настоит, он такой!» А я не могла «не вмешиваться», когда я видела что они творят! И как мальчишек тоже к этому уже приучают!
Она, всхлипывая, умолкла; потом, высморкавшись, продолжила:
- А потом… Потом они… Ну, когда в селе остались почти одни только женщины и ребятишки, они… они себе каждый по гарему завели! Да. «А кто, говорит, не хочет, - тот в коровнике будет ночевать!» Село на отшибе, туда трудно добираться. Уполномоченный только с пайком приезжал, потом они у нас паёк этот делили, потом шли «по бабам»… Уже и не стесняясь нисколько! И не убежать никуда! – мины, пулемёт, да и – мы знали, - так везде почти стало ведь! Женщины так ревели! – она всхлипнула, - Они ещё мне завидовали… Нашли чему завидовать! Мальчишки от меня стали отдаляться, тоже, как Авдей, стали покрикивать, только что не бить! А потом… Я что-то опять сказала, Авдей как даст мне по лицу – у меня кровь пошла из носа, - и кричит: - Мне такая доминантная сука тут не спёрлась! Пошла вон! – чуть не выгнал… «Доминантная сука» - слышишь, Лена, как обозвал? «Доминантная сука; зачем ты мне, говорит, когда вокруг полно молодых, умелых, сговорчивых!» А потом приехал в очередной раз этот – Ильшат, вот чей магазин, он у Комбата провизию покупал, - и они меня отправили… в Мувск, типа «забрать кое-что, выберешь из вещей, потом тебя Ильшат обратно отправит!» А здесь Ильшат сказал, что они меня ему продали… Я уже второй месяц здесь, Лена! У этого чурки, как вещь… И сбежать некуда! Он хоть кормит. И не запирает – ходи куда хочешь; только идти некуда, и он это знает. Но кормит плохо… И ночью… Ночью, его, поганца, тоже нужно «обслуживать», - он, говорит, «блондинок любит», сволочь!.. Что же делать, Лена-а-а-а??..
- Ира, Ирочка, не плачь… Я придумаю, я непременно придумаю что-нибудь.
- К вам?.. Никак?..
- Ты же его знаешь… И… как он к тебе относится… Что ты. Я знаю – он готов был ребёнка убить – он сам рассказывал… Они, мужики, они как с ума посходили теперь все – ты же видишь, что творится! Вот… Я сейчас форточку открою – здесь есть щель. Это шоколад. У нас есть. Лови.
С этого дня Лена стала регулярно подкармливать сестру, полагая, что об этом никто не знает. Знал Сергей, Крыс, однажды проследивший за ней. Но молчал. Он не испытывал тёплых чувств к своей тётке, но мама есть мама…
***
- Ты знаешь, Толян, я сегодня видел в городе эту… Ну, сестру Ленкину. Еле узнал.
- Да ты чё? Та самая, которая?.. И как она?
- Да Графу, наверно, сейчас лучше…
- И чё?
- Да ничё. Она меня не заметила. Надо же, вернулись, что ли. Они ведь куда-то сваливали все вместе. Не прижились… Или она одна не прижилась.
- Снова встретишь - пристрелишь её?..
- У тебя на всё одно решение, у маньяка чёртова.
- Ты ж говорил, - её ненавидишь. И что она тебе пакость сделала как никто?..
- Это – да. Пристрелить? В силу «сменившейся парадигмы»? Нет… И не из человеколюбия или мягкотелости. Просто убить – это не месть. Это просто деловой акт. «Выключил» человека – и всё. Делов-то! Может, ещё и благодеяние ему сделал… Месть, настоящая месть – это сложно. Долго. Продуманно. А если сама жизнь ей отомстит – то что может быть лучше? А жизнь ей уже мстит – посмотрел бы ты на неё!.. Она же дрянь по жизни – у неё «нормально» в нынешних условиях быть не может. Я и мараться не стану…
ВИЗИТ СТАРОГО ЗНАКОМОГО
- Ммммдаааа… Мда, как я в вас ошибся, Олег Сергеевич!
- Ничего страшного, Михаил Юрьевич, с каждым могло случиться. У меня есть некоторый опыт лицедейства, а вы были слишком важны и заняты, чтобы обращать внимание на мелочи…
Они сидели друг напротив друга в гостиной, на диване и в кресле: седой крепкий мужик – «интеллихент», «так и не собравшийся уехать из города и перебивающийся с хлеба на квас», как про него думал всего час назад бывший уже чиновник Новой Администрации Михаил Юрьевич Орлов, и сам Орлов – импозантный мужчина средних лет, «потомственный чиновник».
Впрочем, теперь весь его вид показывал разительные изменения как в облике, так и в мировоззрении. Хороший камуфляжный костюм без знаков различия заменил бывший мятый чиновничий прикид; вместо галстука и рыжего портфеля «символом власти» выступал ПМ в поясной кобуре. Да и сам вид бывшего «чиновника администрации» показывал, что он познал вкус крови. Теперь перед Олегом сидел не зажравшийся поганец-прилипала, как для себя охарактеризовал Михал Юрьича он после первой встречи; перед ним сидел начинающий волчара, или, пусть не волчара – но гиена, зубастый шакал, готовый и способный загрызть отбившуюся от стада корову.
Но и вид его визави, Олега, также давал ясно понять, что на «должность коровы», да ещё дойной, он никак больше не проходит. Олег был без очков, не лебезил и не заикался «перед начальством» как в первую встречу, движения его были чётки и рациональны. «Господина чиновника» даже не пригласили выпить чаю, а совершенно открыто торчащий за поясом Олега люгер недвусмысленно давал понять, что роли сменились.
- Пистолетик-то… Как тот, тоже «пневматический?..» - со смешком, показывая пальцем на Олегов люгер, сделал последнюю попытку вернуться к прежним ролям Орлов.
- Ну а как вы сами полагаете, Михаил Юрьич? – спокойно, совершенно без улыбки, ответил Олег.
Орлов поёжился. Окончательно ясно уже стало, что относительно «безобидного интеллигента, прозябающего в высотке в центре города вместе с семьёй по причине крайней робости и неумения найти себя в новом социуме» он крепко облажался. Кроме того неприятной змейкой вползла мысль, что и в первый свой приезд он, выходит, здорово рисковал… Но тогда рядом был омоновец с автоматом, сейчас же… Чёрт подери, могут и шлёпнуть ведь тут же, просто ради ПМ-а и камуфляжа! И очень легко…
- Даааа, как я в вас ошибся… - снова протянул Орлов, разглядывая как в первый раз своего собеседника.
Тот на этот раз ничего не ответил.
После первой их встречи, когда чиновник Администрации приезжал выяснить обстановку после эпической битвы «рыцаря» с бандой гопов, слухи о которой быстро облетели весь город, и когда Орлов ошибочно сделал вывод про Олега «лох и терпила, интеллигент никчёмный», они виделись ещё раз – когда Олег приходил в Администрацию «исхлопотать пропуски» на всех членов семьи, - новая идея, родившаяся в голове какого-то административного гения - если не получилось выгнать всех жителей из города, то заставить их регистрироваться.
Идея с регистрацией провалилась, люди перестали уже страдать излишним законопослушанием, и распоряжение зарегистрироваться и получить пропуска для предъявления патрулям в основном бойкотировали. Патрули же, получив несколько раз в ответ на требование предъявить пропуск то из баллончика в лицо, то чем-то острым, а то и рубленых гвоздей из самодельной стрелялки, перестали приставать к оставшимся горожанам с дурацкими претензиями. Идея умерла, не успев реализоваться, но Олег и на всякий случай, и для поддержания полезного знакомства, счёл нужным созвониться с Михал Юрьичем и «попросить пропуск», но без всякой «регистрации» и бюрократических процедур – «чисто по блату», как уж заведено не нами… Господин Орлов живо откликнулся на просьбу «помочь» и встреча на нейтральной территории тогда завершилась ко всеобщему удовлетворению: несколько цветных картонок-пропусков были обменяны на ящик коньяка, который «совершенно случайно был обнаружен в квартире соседа, уехавшего и оставившего ключ от квартиры. Мне будет очень неудобно перед ним, но я не вижу другого выхода, кроме как воспользоваться этой случайностью» - как промямлил, поминутно поправляя очки, этот «интеллигент» при обмене.
После этого Орлов стал воспринимать его как часть своей законной «кормовой базы» и ещё несколько раз звонил ему, пытаясь то намёками, то напрямую, открытым текстом сподвигнуть того к тому, чтобы «пошарить» в брошенных квартирах в поисках ценностей, поделившись, разумеется, с Орловым «за крышу».
Но интеллигент только что-то блеял в трубку, отмазываясь и отнекиваясь, и Орлов в конце концов махнул на него рукой.
Вспомнил про него только на днях, когда окончательно для себя решил, что с Администрацией нужно рвать и уходить либо «на вольные хлеба», либо к одному из «баронов». Полученные им сведения «из первых рук» были настолько «горячими» и настолько наглядно показывающими отсутствие перспектив в городе, «при власти», что давно лелеемая мысль была, наконец, реализована чётко и жёстко. Несколько дней ушло на то, чтобы довести свои соображения до нескольких верных людей из «силового блока» Администрации; людей не столько влиятельных, сколько умелых в обращении со стреляющими железками (роль «мозга» Орлов, конечно же, отводил себе), продумать план… И вот сейчас на улице его ждали два джипа и пятеро бойцов. «Объезд кормовой поляны» был, по сути, прощальным круизом Орлова по городу, в попытке «снять по-максимуму с подопечных», - и потому он нагонял на себя суровый вид, говорил глухо и многозначительно, туманно давая понять не то про готовящиеся Администрацией прочёсывания города, не то про принудительную эвакуацию с репрессированием уклоняющихся, - и что только он, Орлов, по старой памяти, и, конечно, небескорыстно, готов помочь…
В двух местах это сработало, и джип пополнился консервами, алкоголем; а тут… Орлов всё не мог отвести взгляда от рукоятки люгера, непринуждённо торчащего у собеседника-«интеллигента» за поясом – явно, чёрт побери, не игрушка… Как я опростоволосился! – думал он, - Мог бы уж догадаться и прошлый раз, что не зря этот интеллигентишка заикающийся тут остался, как и что неслучайно больше десятка гопов полегло при нападении на дом… Ах, я осёл! А сейчас… Сейчас ведь и пристрелить могут – и очень просто! Или «в плен взять» и обменять потом в Администрации на что-нибудь ценное…
При мысли об этом Орлов непроизвольно поёжился. Администрации был бы прямой резон хотеть вновь повидаться со своим бывшим чиновником, и спросить его как так получилось, что после его исчезновения пропала и вся наличность из кассы отдела – немаленькая сумма! Как в «талонах Администрации» так и в валюте. А когда вскоре – а это через день-два; найдут и непосредственного начальника г-на Орлова, скотину и карьериста, не пускающего его расти по служебной лестнице, - в его собственном запертом кабинете, с проломленной молотком головой и вскрытым сейфом, - то тут уж вопросов будет тем более много… Как и желания вновь увидеться с господином Орловым. А это ну никак не входило в его планы.
- «Да, как бы не попасть…» - опасливо думал он, поглядывая на спокойного как сытый удав «интеллигента» с пистолетом за поясом, - И что я сюда попёрся?.. Коньячка, вишь, захотелось…
Планы у господина Орлова были
