«охотничьих» (если повезёт), «черкашок», спички, хлебные крошки. Потом-то конечно: стрельбы – ты за пазуху пакет «Бон пари», «на карман» - «Приму» с зажигалкой. «Эволюция, босс».
Пол в расположениях был паркетный. Тёрли до блеска кусками шинелей! Накупали постоянно: швабры, щётки-смётки, мастику... – и всё быстро «убивали». Весной осколками стекла снимали старую мастику, варили и заливали новую. В это время жили в коридоре. Неделю.
Огромные, длинные, высокие мрачные коридоры в казармах. Зимой прохладно, зато летом хорошо - от каменного пола холодок.
Мыли пол. Постоянно. Настригут хозяйственного мыла, зальют водой – пена до колена – и щётками ДК тереть. А потом старыми одеялами собирают досуха. Каменный пол аж скрипит. Какое там «Фейри»!?
Шутил: агрегат - солдат, мыло, щётка ДК, вода. Намылся в первое время...
Дежурными ротами убирали снег и листья по полку...
Нас всегда занимали...
26 ноября
Здравствуйте дорогие Папа, мама и Рома.
Служу я в городе Крупка-Богосудов. Городок маленький, хорошенький. Сейчас со здоровьем получше, больше никто не болеет, из 83 человек роты – 2 в госпитале, 2 в МСЧ, это очень мало. У меня все хорошо, остался только кашель.
Я теперь писарь, пока помощник у парня из Москвы /Мытищи/. Сейчас 11, все отбились, а я сижу пишу, рядом еще 4 человека, принесут приемник и мы послушаем ФРГ и Австрию. Вот два дня назад тоже не спал, писал рассказ, им зачитываются все офицеры нашей роты, ребята пили водку /деды/, мне дали полбуханки хлеба и гору сахара. Потом пели под гитару в 8 роте. Вообщем живем весело, днем работаем на плацу, вечером в казарме, ночью уже не работаю – наши /русские/ ребята нас защищают от чурок. Все ребята /наши/ хорошие, чурки то само собой скоты!
К еде привык, к сигаретам тоже, стал наедаться одной порцией. Через неделю начнется новый учебный период – занятия и т.д., а потом пойдем на неделю в запасной район – будут учения.
Очень обрадовался получив от вас 1-ое письмо, от Светы уже 3, сегодня тоже пришло; от Юли 2. Все хорошо, кстати о чем вы с ней говорите /поподробней/ Она пишет очень жалобные письма, я как то стал чувствовать себя получше /без нее/, но все равно хочется!
Дедушки нас не трогают, хотя 2 раза уже помолился Соколову. Но это ерунда. Отбиваюсь за 40 секунд – уже научили.
Короче живу хорошо, офицеры хорошие, ребята – ничего, друзья есть!
У нас форма ПШ – теплая и хорошая, красивая. Научился шить, пришивать все, что надо.
Приняли присягу. Гвардеец 53 гвардейского полка. Ура!!! Кормили хорошо, по воскресеньям баня, меняют белье. 2 пары – летнее и зимнее, в казарме тепло, портянки закручивать научился. Вообщем к армейской жизни привык, не тяготит /особенно/. Конверты не высылайте, я их тут покупаю за 10 геллеров /особенно/ 2 штуки, бумаги хоть отбавляй.
Погода здесь теплая, только все время туман. Слушаете магнитофон или нет? Мы смотрим телевизор – 1-ую программу и еще дополнительную для нашей Центральной Группы Войск.
P.s. На присягу сфотографировали, скоро пришлю и все удовольствие стоит 10 крон /1 рубль/. Ждите.
Привет всем нашим. Пока. Жду письма. Андрей. Не волнуйтесь!
**
Своим состоянием мы ярко напоминали всем другим, кто они были до нас. Злобились за это!
Было плохо. По-настоящему. Я ещё не попадал в такие условия – не было прецедентов.
Били аккуратно - следы же видны. Но, всякое случалось. Самые невероятные истории придумывали жертвы, чтобы оправдать мучителей. Все им охотно верили. Типа, Гуляй - «забегаю я по тревоге в ружкомнату, а дверью мне – бац по глазу. - А второй глаз? - Это когда выбегал...».
Навязчивая идея появилась. Вырваться! Хоть на миг. В такие моменты сбегают. У нас было некуда. Происходили такие случаи – всех ловили. Рано или поздно. Один, правда, в Германии был схвачен, другой, почти у дома. И то, цена за призрачную свободу - два года дисбата. Если без «уголовки». А без неё и не дойти.
Замыкались. Уходили в себя. Оболочка здесь, душа – дома. Одна мысль – это кончится! Что бы и как бы не было. Очень помогает по жизни теперь.
Жил во снах. Скорее, призрачном забытье.
2 декабря
…Короче живу хорошо. Хожу в библиотеку…
Писать неделю не смогу, писем не ждите дней 9 – завтра в 6 утра нас увозят или идем в запасной район…
Рота была в караулах и я сегодня обед носил во 2-й караул – охрана центрального склада ЦГВ и нашего полка. Прошли весь город…Видел чехов, говорил, угощали сигаретами, был в магазине смешанных товаров - тут такие почти все. Глаза разбегаются…
В Союзе уже почти ничего не было. Здесь – изобилие. И всё дёшево. Только денег нет. Заходил в магазин, нащупывая в кармане несколько монеток, и глаза разбегались. Продавец часто: «Колик маешь корун, пан»? Помогал. Было странно чувствовать себя среди покупателей. Они с корзиночками по домам...
…До дома 664 дня!
**
Туалет. У нас был туалет – исполин. В него должны были «ходить»: две роты, миномётная (120-мм) батарея - «Боевые обезьяны» - (у них был чудной, вызывавший насмешки лейтенант); штаб батальона и все отдельные взводы.
Редко офицеры ходили в наш туалет. И то, когда ты там куришь ночью. Непорядок! Выволочку ещё устроит. Зачем ему это?
Скольким туалет стоил ночей! Пропустивший через себя многие поколения. Размерчик ладно, посетители главное. Нет в нем единственного окна всю зиму. Вентиляция. Ремонт – постоянно. По очереди роты и минбатарея за него отвечали. Очередность не помню. Наверное, по неделям.
Фельдшер батальона прапорщик Завадский – хлорку любил подсыпать. До отравляющего тумана. «Помощник смерти» - кличка.
Офицеры пытались заставить кавказцев и азиатов «мыть». Редко удавалось. Делегации от «них» приходили. Угрожали даже. Офицеры тушевались. Кроме Шумакова. Настоящий был... Остальным, охота ли связываться? А я шомпол от КПВТ принёс и спрятал. Пригодится.
Офицеры бодрились. Глупо выглядело. Ну, не расстреляешь же Хуйдайбердыева за это! Вон, Гочу все офицеры батальона обступили ночью в туалете в «Свеборжице» (он полковому был как демон – ангелу) – тряпку возьми. Не рыдал, выл он. Тряпку взял. На секунду. Но отстали. И Гоча далее тусовал сам по себе.
А что офицеры? Взял, и обрил всех офицеров 2-го батальона комполка. Чем-то провинились.
Система. Странно, что есть люди этого не понимающие.
7 декабря
Недавно получил ваше письмо и очень обрадовался. В батальоне в этот вечер не было света, так я читал его на улице под фонарем…
Опозорили на днях перед всей ротой – был шмон и у меня под матрасом нашел ротный трусы – я их постирал, а сушить негде, вот и положил… подумали, что они женские…
Меня перевели из ротных писарей в штабные, работаю там, а ем и сплю в роте…
Капитан Миронов – отвечал за все наряды полка. Мог бы прижиться там. Но не очень хотел почему-то...
Теперь по распоряжению ком.полка в субботу дают котлеты, рис на обед, а в воскресенье 2 яйца на завтрак и макароны, на завтрак в обычный день перловка или ячневая, обед – макароны или тоже, что и в завтрак, на ужин всегда картошка – пюре и все это всегда с подливой /мясной/, а на ужин рыбные консервы, хлеб свежий, на завтрак масло, сахар к чаю по 3 куска, а то и 7-9 как получится…
Пусть не смутят читателя эти изыски. Макароны были в бачке слипшимся серым куличом, каши - всегда полусырые, без жиров (гороховая – пластами), картошка – всегда с чернотой, масло пополам с комбижиром (особенно заметным зимой), подлива – куски жира или рыбьи ошмётки. Супы? Брр... Из тряпок, верно, варили, половых. А вот гороховый люблю с тех пор – сам варю. Вкусно и сытно.
Комбижир был всему голова. Горячее, пожаренное на нём, ещё ничего, остынет – покрывается вазелиновым налётом. К нёбу липнет.
Хлеб, чудо, свежий! Почти всегда. Какое было наслаждение. Хлеб был - всё! После армии не ем с хлебом первых и вторых блюд. «Заначил» там. Компот с хлебом пили. А?
Починили батареи в расположении, заклеили окна - тепло, на ночь наверх шинель и всё в порядке. Вставать правда не особо хочется, хотя просыпаюсь и не сплю минут за 10 до подъёма.
Всё хорошо. Деды особо не пристают, убираемся все вместе, мы, слоны, правда побольше…
Насчёт здоровья - не волнуйтесь: губы по прежнему, пальцы грубеют, кашель проходит, натёр правую ногу на подъёме, где задник – ходят в тапочках 3 человека из роты…
К утру обычно и согреешься только...
С продольно-поперечным плоскостопием попасть в войска было круто. У всех сапоги «летели». На что рассчитаны кирзовые? На одну атаку? Полагались юфтевые, но они быстро «кончались». А ноги все «убивали». Особенно после долгих маршей. Неделями тогда десятки ходили в тапочках. Однажды, хохотали - батальоном «по стенам все ходили».
Дважды или трижды – «панариций». Большой палец на правой руке и левая ступня. Знакомый старый. Прочная у меня кожа – смыкается над раной быстро. Резали, промывали. Легко, так.
17 декабря
... У нас все болеют – ноги, простуда. Я держусь, опять кашель, нос красный, руки и губы вроде бы ничего, в порядке – как обычно. Недавно одного парня /0,5 года/ отправили домой – умер от ран. Их машину – 5 человек - сбило поездом, 2 месяца он лежал в госпитале и вот... За полгода из полка /слова офицера-ротного/ отправлено домой 18 гробов. Кошмар!
Становилось страшно, но бодрился. Даже заботился:
...Папа, если не трудно – достань Свете сапоги, а то она в каждом письме плачется, что носить нечего, а старые развалились. Ладно?
В Союзе – разруха. А папа её был учителем математики в обычной школе, мама – не работала, сестра и брат малыши. О ней часто думал.
...Со Светой всё хорошо – уже «мой любимый». А дальше...? Дождётся, верю!
26 декабря
Писать не удобно, извините за почерк, выйду из МСЧ – напишу подробнее и по лучше…
Приписка 7 января 1987 г.
…Пошёл в наряд по столовой – t 37 /нытиков не любят/, наряд сдал и чувствую падаю с ног. Отвели в МСЧ - t 39,9, голова болит, нога снова опухла. Поспал 2-е суток, сделали укол 100 мгл анальгина и чего то еще целую кучу – сегодня выписывают.
Остальное всё хорошо. Светкин червонец уже кончается, сегодня поем на 10 крон и останется ещё столько же. Приду в роту после обеда, там лежит письмо, только вот не знаю от кого.
Новый год справили хорошо…
**
Червонец. Один или два мне всего дошли. От Светы. Только от неё. Родительские – нет.
Меняли деньги (только червонцы) у чехов, «сверчков» и богатых каптёров. Курс-то был им выгодный - 70 крон за 10 рублей; официально 1 рубль к 10 кронам. Некоторые уезжали богачами, с толстыми пачками.
**
...Дни слиплись в свинцовую тяжёлую полосу, всё придавившую. Ничего не помню. Сколько прошло? Только «вспышки»: учения, на редкость лютой для этой местности зимой, бесконечные наряды, возвращения в ППД – окоченев в БТР. Мне стало казаться, что я родился здесь.
Много смеялись. А что делать сотням оторванных от дома Робинзонов, одетых в тряпьё и голодных?! И офицеры – взводному-то 21-23 года. Дитя. Старшие лейтенанты – 25 от силы.
Мы попали во власть «кандедов». Хуже нет. С ними ты долго. «Дедам» часто лень, они в эйфории от близкого возвращения, черпакам – часто не по силам, а им – самое раздолье. Они – «лимоны».
Атмосфера враждебная. Даже кровать – холодная всегда. Призрачность колыбели. Топили плохо.
Один за всех и всё на одного. Это применяли, когда хотели проучить тебя, взвод, роту, батальон. Ломали всех. Снять тебя раза 3 с наряда. Так однажды проучили 1-й батальон. Ужас пришёл к ним.
Безволие щепки
