Два года в иностранном батальоне

с утра. Ты - зомби.
Подъём в 6. Зарядка на плацу или кросс по городу. Сил уже нет. Мытье-бритьё, всё бегом или торопясь (ничего не успеть). Туалет – десяток парней на корточках над «очками», рядом – чистят зубы, сержанты, доказывая рвение, плещутся по пояс. Минуты всё решают. Уже убираться нужно. Выдраили всё. Оделся, выскочил. Курнуть успевали. Утренний осмотр – «люди и звери». Всегда находится объект для насмешек. Часто мордобоя. Несчастных отводят в туалет.
Ты вне реальности и тебе повезет, что не заметят твоего вчерашнего подворотничка. Кому сказать, что не было сил после сдачи наряда? А так – всё бы...
Говорили ли мы между собой? Когда-нибудь? Редко.
О чем? Вспоминали дом.
Твоя сила – не тратить граммы и калории. Свои.
Ты – «слон» и всё время «тормозишь». Приводят в чувство. По- всякому. Хорошо, что в большинстве случаев и прикольно, и не обидно.
Было жёстко. А иначе нельзя. Вчерашнего школьника не заставишь разбить палатку в мороз, вырыть окоп, топить печь, едва не падая головой в угли...
Холод. Третий армейский «кит». Ужели у страны не было угля и тряпья, чтобы нам не было ТАК холодно! Знали ответ. Пара фраз. В них всё.  
**
Два первых месяца – решение твоего пути. А ты видишь, что и «деды», бывает, доходят. Свои же их и чмырят! И всего два пути – в ЧМО и «нормальные».
ЧМО - клеймо было сродни еврейской звезде при нацистах или «петуху» на зоне. Правда, не с теми последствиями.
Были люди, которым не везло. Парень из Мытищ (май 1985). Забили быстро музыканта. Те «деды», что мы не застали. Грустно это вспоминать. И безразличие всех. «ГУЛАГ». Повезло, говорили нам. Я верю. На учениях он всё терял. Били. Он не один такой был. Потом поправился.
А я с перепутья был сдёрнут случаем...

17 января 1987 г.
Новостей – никаких. У вас их нет, а у меня и подавно…
…Не волнуйтесь зря. Если долго не будет писем. Могу снова попасть в МСЧ, не быть конвертов, выехать на полигон /с 1 по 8/…
Вошёл в колею. Попал в санчасть опять. С теми же симптомами. На сей раз, вышел, получив сотрясение мозга. Второе.
«Молодые» больные (и тут соблюдались ранги) гладили халаты медперсоналу и я, видимо, уснул с утюгом в руках. Прожёг. Тень санитара. Удар. Я что-то ещё лепетал про пионерлагерный способ - зубной пастой мы замазывали ожоги от сигарет на простынях...
Очнулся через день. Забавно: не могу понять, где я? Почему? Что произошло? Солдаты кругом! По письмам, что были в моём кителе, восстановил. Ах, как зря!
Всполошились медики. «Косяк». Уговорили. Как тогда, на призывной – не говори про плоскостопие, про порок сердца, а то – «ужас тебе будет»! Всему веришь. А десятки миллионов и сейчас «в вере пребывают».
Что было потом? Не трогали меня пару дней, а потом выписали. После выдраенного туалета.

19 февраля
Давно не писал вам…
…21-22-23 – праздники – опять будут построения через 5 минут, а 24 на неделю в «Свеборжице». Так неохота!
У нас в роте ЧП – молодой водитель выпил антифриза. Сейчас в Детчине в  госпитале. Отказали почки…
ПОЗДРАВЛЯЮ С 23 ФЕВРАЛЯ!
**
Все водители пили антифриз. Но аккуратно. И деньги у них водились для покупки других напитков. Водители «деды» и зампотех роты «мутили» с бензином - БТР на 76-м был. Раздолье! 200-400 литров (с подкруткой адометра) по 2-3 кроны литр. Круто!
Это был Миков – «дембель в опасности». С ним всё время что-то случалось. Спали мы рядом. Он, гад, даже несколько раз моей щёткой чистил зубы. Миков вернётся к нам позже: выпив грамм 40-50 антифриза, всё веселился, песни пел, а утром загремел в госпиталь с отказавшими почками. Уже водителем БТР не будет, снайпером станет. Ненадолго. До перелома руки – спрыгивал с БТР...
**
Полевые выезды зимой. Всегда на БТР – нужно обкатывать технику, учиться водителям. Везло тем, у кого БТР были с «зимниками» - «деды» водители загибали лопасти вентилятора в другую сторону, и он подавал тёплый воздух от моторов внутрь. Было контрастно: едут, задраив все люки «слонярские» - мёрзнут, пяток не чувствуя, «дедовские» - даже бойницы открыты, «пар валит».
Долго ехали. По нескольку часов. Это если в «Свеборжице». Доупов дальше. Или так казалось?
Часто в воскресенье выезжали после обеда – «понедельник не терять». Прибывает батальон. Обустраиваемся. В казарме – запустение: скелеты кроватей, толстый удав трубы по стенам (как птицы рассаживались, греясь), куча хлама – матрасы и подушки в углу. Разбираем. Здесь всё «убитое». Иногда не хватает матрасов, из имеющихся сыплется труха. Уборка. В столовую сводят. Завтра начнётся понедельник. Рубеж.
Потом на автобусах стали возить. Рота – автобус. Комфортнее.
Зимой по полку молодцевато ходили – шапка и редко шинель в столовую. Зато на учениях – кто во что горазд. Оденешь на себя: одну пару летнего исподнего, вторую - зимнего, ПШ, подбушлатник, бушлат или шинель, ватные штаны. Рук не согнуть! В сапоги – газеты, две пары зимних портянок. Чулки от ОЗК надевали весной на валенки, когда разрешали. ОЗК берегли. Всё думали про «мировой империализм».
Противогазами печки в палатках растапливали. Их и выбрасывали, бывало, когда идти тяжело, каски «забывали».
А руки всегда мёрзли. Что там ХБэшные трёхпалые рукавицы...!? А перчатки только к «парадке» полагались. Блатные их имели всегда.
Многие помнят, как это мыть БТР, БМП или танк на холоде... Руки краба.
**
Со времён Великой Отечественной «наша» техника – дрянь. И хвалёный Т-34...
БТР-60пб. «Наш ответ Чемберлену». Уродец зелёного цвета на 8 колесах с двумя газовскими движками. Тонкая броня, весь в бойницах и люках. В башне, вернее под ней, пулемётчик КПВТ. Человек 15 может влезть. Штатно – отделение. Набивали, круче даже, делая массу из людей, оружия и вещмешков.
Но по шоссе шёл – «Волгой». Проходим - как луноход. А, не всегда – застревали и они.
Сравнивая БМП-2 и БТР, комфортнее находили второй. Расстилали по днищу тряпки и тенты – спали, а движки обдували – снимали для этого жалюзи. БМП – для боя лишь. Защищена и вооружена лучше. А в задних дверях – сотня килограмм весом были – солярка, и открыть под уклоном требовались помощники снаружи. А в бою? А подожгут «шмелём»?
Слышали про БТР-80, появившиеся в Афгане. Почти немецкая «Пума» 2-й мировой. Эх...!
Мучились мы с техникой. Без деталей, не буду. Пусть водители, механики и танкисты пишут!
**
Перевели в «черпаки». Черпаком.

16 марта
…Пулеметчики КПВТ все 5 дней отдыхали, а на 6 утром были стрельбы, где я получил от НШ батальона «4»…
Отдыхали? Только от стрельбы. Помню. В тебе едва жизнь теплится, а ты с боеприпасами скачешь на БТР: в левой руке лента патронов 7,62-мм ПКТ, в правой - 14,5-мм КПВТ. На время.
Особенно чётко врезались в память ночные стрельбы. Дикий холод. Ветер. Сигналы с вышки. Гулкий лай пулемётных очередей и красивые веера трассеров.
…Так понравилось стрелять, вот только заряжать трудно, болят руки. Сейчас уже выздоровел…
…В полку ещё один гроб – неосторожное обращение с оружием. В дивизии №31 /может быть это наша?/ их 3 – один у нас. Один сгорел: стирал ПШ в бензине и ещё авария ЗИЛ-131 перевернулся с 20 солдатами…
…Ротный пришел из госпиталя, скоро приедет замполит и наш взводный…
Буднично.
**
Вот 9-я гвардейская МСР. Всех помню.
КР - капитан Соснин, затем ст. л-нт Николай Тимофеев
ЗП – ст. л-нт Сергей Калачев
Техник роты – прапорщик Яровский
Старшина – прапорщик Юркевич
КВ1 – не помню (высокий такой), ст.л-нт Шумаков, затем л-нт Александр Герасименко, затем Шумаков снова
КВ2 – л-нт Павел Гвоздей
КВ3 - л-нт Дмитрий Гриднев
Офицеры были, в большинстве своём, не злые, только задёрганные. А каково было нам?! Делили, бывало, всё – и горбушку и окоп.
Разные все. Соснин – «умирал». Как-то отдал мне «слону» свой противогаз перед смотром, мой был проёбан. Затем он стал начальником гарнизона. В его подчинении была разведрота и я «по старой дружбе» писал ему конспекты – а как не напишешь? «Или ко мне в роту захотел? Или суток 5 на губе отдохнуть, вон какой замотанный?» - шутил. Я исполнял. Утром прибегал их дневальный – «слон», все наши «слоны» от ужаса шарахались. Соснин благодарил – значками. Их я продавал. Тебе положены значки, а их надобно носить. «Крутились»: «Отличник СА» и «Гвардия» по 50 крон, «классности» - 30, «бегунки» по 10...
Идёт рота. Подойдёт. Ротный – честь, а мне руку пожмёт. Странные люди.
Тимофеев – просто хорош! Военный! Шумаков – стильный такой, замполит – добрый, тихий, крохотного росточка, Гвоздей – нервный тип, «белогвардеец», Гриднев – «слуга царю, отец солдатам», с ним было интересно. Герасименко – отбывал. Сказочно богат был зампотех (бензин). Старшина прапорщик Юркевич – вечно грязное ЧМО, до брезгливости. Гвоздей от нас потом ушёл. «Плюмбум» - наш первый старшина - Свинцов. Тип был ещё тот. Позёр. Чем-то Керенского напоминал. Не было контакта.
В 7-й МСР служил удивительно высокий лейтенант. Александр. Они трое дружили: он, Герасименко и Гриднев. Я наблюдал и был причастен. Близко, но без панибратства. Они встречались с чешками. Романтично. А я и не представлял себе ничего...
Будто граница лежала между частью офицеров и нами. Мы чувствовали – не любят НАС. Майор Лелин – начальник штаба полка. Его отец был начальником кадров ВС, что ли. Взгляд змеи. Всегда с иголочки. Боялись его все. Наверное, и комполка. Зайдёт на занятия, приветствуем, садимся. Он – мои «друзья» встать. Память на нарушителей тренировал. Было их несколько и у нас, например «ублюдка» и Погосян – оба моего призыва. Тот как-то в супернаглаженных сапогах ему попался...
Зам комполка по ГРВ - суровый подполковник Карцев. Капитан «кислота».
Зампотех – майор – «Медведь» со своей знаменитой «Ты на меня сынок так не смотри, ты мне мяса не носил» - это он лечил вытащенных из каптёрок и поваров «блатных». Они обычно числились по технической части.
Войска сами себя обслуживали. Был «прапорщик параша» (залезал рукой в огромные бачки, проверяя, нет ли там костей или мусора), свинари, кочегары, банщики, хлеборезы, повара, операторы стрельбищ и т.д. и т.п. Все они где-то стояли в штате. У нас таких был с десяток.
Солдаты запомнились: троица хохлов – Собестьянский, Шепетько и Рябоконь, и ещё один. Из учебки. Полгода ужасов. Лычки были выстраданы, а тут троим гранатомёты. Один – был уже сержант, стал КО управления - ротный, замполит, механик Джабаров Ринат, и я; «мёртвые души» - 2 сверчка в дивизии, «свинарь».
Сержантов офицеры сами выдвигали из рядовых.
Молдаване были ещё те приколисты - Цуркан, помню. «Попугал».
Смотрю на фото: Добровольский Слава, Краснов Сергей, Байдилдаев Еркин, Тасанов Шакир, Махкамов, Байматов, Юнусов, Муллабаев, Ароян, Оганесян, Погосян. Клички: «хрон» - за красный нос, «антифриз» - Миков, «Камиль», «Гарик». Я – как всегда – «Мирон».
Дукай Иштван – венгр. С ним связана история о любви. Как-то на работах один из солдат познакомился с чешкой. Переписывались. Он ночью тайком приносил Дукаю письма на перевод и с его помощью писал ответы. В самоволки к ней бегал. Поймали его всё-таки. «Губахт» получил. Случай был из ряда вон!
«Деды»: мой злой демон – Миша Ашихмин, оставшийся на «сверчка» в строевой части полка, куда и меня потом командиры зазывать будут; Сергей Торхов – почти «москвич», передавший канцелярию и многому научивший.
Разные были люди. Плохих мало, а вот неприятные встречались нередко. В Армии имеет значение настроение. Срывались все. А