ВОЗВРАЩЕНИЕ К ФАНТАЗИИ

как ни странно подействовало, старший вынес решение: "Ладно, допивайте и по домам"...- он потоптался секунду и добавил, - "Только говорите по-тише, а то вашу матершину за версту слышно".
     Прошло время. Час, может быть, полтора. Трое друзей продолжали гужевать и захмелели, а потому выражали свои эмоции только посредством крепкого русского словца. За забором опять появилась физиономия в фуражке. Давешний сержант нахмурил брови и неожиданно сказал своему напарнику: "Да это те же самые! Пошли отсюда..."
     
     ...Саша глубоко вздохнул, как бы тоскуя по былым временам. Но ему не дали расслабиться, единственное, что он успел почувствовать - удар по почкам и удар лицом о забор (мордой по не струганым доскам!). Дальше он ничего не помнил. Он очнулся в грязной холодной канаве и посмотрел на звездное небо. Глаза почти не открывались, сильно ломила спина, болели руки и ноги. Саша был голый. Даже трусы и носки унесли грабители, даже алюминиевый нательный крест на веревочке сняли! Не судите, да не судимы будете! - мелькнуло в голове...
     Саша приподнялся и поковылял к дому, слыша редкие выстрелы где-то по ту сторону бульвара. Масса рядовых граждан давно отошла на покой и где-нибудь в теплой постели наслаждалась хроникой происшествий, смакующей ужасные подробности сегодняшнего дня.
     Саша брел по холодному асфальту, по острым камням и битому стеклу, не замечая ничего вокруг. Его мысли блуждали в глубине веков, там, где человека гвоздями прибивали к кресту, не сознавая, что делают. Толпа исступленно глазела на происходящее и смеялась: "Вот он - царь наш!" Саша совершенно забыл о себе, он размышлял о невинном, и о Его месте в мировой истории. Как мне понять это? Как мне принять это? Можно ли постичь то, что случилось? Не повториться ли эта чудовищная ситуация? Мысли кипели в кастрюле черепа, но Саша никак не мог собраться, лишь пар валил во все стороны. Он пытался окинуть взглядом историю, и в ней, куда не кинь, маячили псевдолюди, псевдодеятели, псевдокумиры. Один торговал насосами, из которых стряпал великолепное зелье дознания, другой плевал на матрацы и изучал форму расплывшихся мокрых пятен. Он считал, что таким образом открывается подсознание плюнувшего. Третий философствовал на темы религий, а сам, будучи неграмотным профаном, вдруг становился воинственным пророком и был готов вершить судьбы людские. Еще один, считая христианами лишь православных, брал почитать умные книги, откладывал их на полки, в лучшем случае прочитав пару первых страниц, забывал об их существовании, пока книги не требовали вернуть. Тогда он изображал (как мог) умную физиономию и бросался замысловатыми фразами,пытаясь показать, что не ударит лицом в грязь ни при каких обстоятельствах. Кто-то также говорил о христианской вере, об иконах, о молитвах и смотрелся бы довольно сносно, если бы не воспаление внутреннего Я и коктейль из христианства и индуизма. Было видно, что он что-то читал, даже кое-как уразумел, что есть Символ веры, но как только разговор заходил о смерти, он преображался и начинал месить, что попало: все имеют несколько жизней, души переселяются из человека в животных и растения. Иногда он выпивал, а после его уносило. Он пускался в пляс, начинал дергать руками и ногами, демонстрировать приемы восточных единоборств. Впрочем он мог неожиданно вновь переключиться на христианство и безудержно толковал о Господе Иисусе Христе, о матери Божьей, а также о Будде Шакьямуни. Он - просто паяц...
     Саша думал, почему мусульман становится все больше и больше, а христиане вырождаются? Он не мог найти внятного объяснения, но в глубине чувствовал, что знает истинный диагноз...
     
     
     ...Анджей становился навязчивым. Мало того, что Сей в последнее время все чаще и чаще забивал на работу, и на объекте Анджей предъявлял претензии Саше, причем претензии как правило были пустяковыми, так еще он взял моду звонить Саше домой и отчитывать его словно провинившегося школьника. Несмотря на трудолюбие и исполнительность Сашей пренебрегали многие, каждый желал проехаться на его шее. Саша молчал. Один заказчик так и сказал ему в лицо: Нашли же дурака! Я попрошу Анджея найти мне еще парочку таких, кто работает бесплатно! Саша обижался внутри, но не давал выхода. Он жил как прежде. Терпение и труд...
     
     ...Саша упал на кровать и кровавые круги стали расплываться перед глазами, как круги на воде. Необычно яркое желе ползло из-под дивана к приемнику, готовое включить его и настроиться на "Радио Максимум" Но Саша отверг эти попытки и разжал пальцы. Сине-зеленые мохнатые насекомые с блестящими перепончатыми крыльями, переливающимися всеми цветами радуги, на длинных ножках словно далианские слоны спешили к желе и рассекали его на многочисленные неправильной формы многоугольники. Мухи с человеческими лицами пикировали как истребители и наносили урон несметному войску длинноножек. Из щелей в паркете высовывались хоботки и принимались тянуть воздух. Становилось трудно дышать. Саша, как был голый, так и вышел на балкон. Стояла прекрасная теплая ночь, и Саша, забыв о неприятностях, прикрыл глаза. И тут же он увидел молодую обнаженную девушку, тянувшую к нему свои белые руки. Он вздрогнул, а девушка улыбалась большими розовыми губками, а голубые глаза были полны преданности и нежности. Саша боялся прогнать видение. Он возбуждался больше и больше, не заметив, что руки сами собой совершали ритуал...
     
     ...Во сне он бодрствовал, но утром не помнил виденного. Вроде бы гадкие рожи, белые волосы, сжатые губы, руки-кувалды, смердящая голова... А может быть, ничего не было...
     
     
     ...Сей шел во главе отряда так быстро, что остальные едва поспевали за ним. Из здания института вышел мужчина с "дипломатом" в руках. Он! - скомандовал Сей, и пять его единомышленников ринулись вперед. Они повалили ничего не понимающего мужика и стали пинать его как футбольный мячи, сдабривая все нецензурной бранью. Сей стоял в стороне и вдруг завопил: Не бейте лежачего!!! С этими словами он сам набросился на валявшегося в пыли и крови и подпрыгнув, каблуками осенних ботинок приземлился на его лицо. Хрустнул череп, а Сей вертелся на нем, продолжая давить кости. Брызнули мозги. Сей оскалился, и компания отправилась дальше. Из автобуса вышли двое - молодые мужчина и женщина. Глаза Сея засветились садистским огнем. Мужчина осознал опасность. Он встал в боевую стойку и шепнул спутнице: Беги! Та рванула так, что пыль стояла столбом. Сей рявкнул, и "коллеги" напали на мужчину. А сам предводитель припустил за женщиной, от которой его отделяло довольно приличное расстояние. Однако Сей был хорошо подготовлен физически, и по мере сближения его страсть росла. На бегу у женщины задиралось платье, что еще больше заводило Сея. Не обладая достаточными сексуальными способностями, он обладал исключительными сексуальными желаниями, которые всячески пытался подавить, развивая тем самым массу чудовищных комплексов, где комплекс неполноценности был самым мелким и незначительным. Но когда распутная энергия вырывалась наружу, остановить ее никто был не в силах. Он на бегу ударил женщину по затылку, и та упала, пропахав носом по асфальту. Сей навалился на нее всем телом и стал рвать одежду жертвы, проклиная все на свете. Но и на этот раз его ждало разочарование. Подвела мужская гордость...
     Сей вне себя от ярости стал зубами рвать ее тело, вырывая куски мяса и отплевывая их в сторону. На это было страшно смотреть. Даже подоспевшие сообщники в отвращении потупили взоры.
     Сей стоял в звериной позе, с перепачканным кровью лицом, держа в руках женскую голову. Он был отвратителен как всегда и даже более...
     
     
     ...Саша полторы недели пролежал в постели. Он читал Брэма Стокера, Сашу Соколова, слушал "PINK FLOYD" и FRANK ZAPPA, писал стишки о любви и призывал Всевышнего себе в помощь. О работе не было и речи, да и Сей отнесся к этому в общем-то легко (однако потом он вспомнит и скажет: подстава!).
     Дело пошло на поправку, и Саша стал делать вылазки в город. Он не шатался по округе, а уезжал в Центр и часами бродил по улицам и переулкам, площадям и скверам, захаживая в магазины и разглядывая людей... Он чаще засматривался на девчонок, зная, что на него обратить внимание очень трудно; ничем не привлекательная внешность, не умение говорить о чем-либо отвлеченном и крайняя степень застенчивости делали уличное знакомство областью научной фантастики. Однако фантазия уносила Сашу в заоблачные дали, и он чувствовал себя если не беркутом, то по крайней мере щеглом. Так он прогуливался по перрону станции "Площадь Революции" среди бронзовых фигур суровых завоевателей и строителей коммунизма, готовых ринуться в последний и решительный. Ему даже казалось, пошевелились и уже двинулись из своих арок, чтобы сомкнуть ряды. И в этот самый момент из ниоткуда вынырнула миниатюрная девушка лет двадцать с короткими светлыми волосами. Лишь только это и смог разглядеть Саша, когда в следующий миг он не смог включить тормоз и сбил ее с ног. В растерянности он наклонился, чтобы оказать помощь...
     Их глаза встретились и стало ясно, что...
     Они шли к эскалатору, взявшись за руки и молчали. Все было сказано до них.
     В метро было пусто, и лишь сонная дежурная у эскалатора провожала взглядом счастливую пару.
     Они поднимались слишком быстро, чтобы почувствовать достаточную близость и слишком медленно, чтобы вырваться в бескрайнюю ночь и утонуть в мире будничных сказок.
     Они одновременно услышали стук, напоминавший цокот копыт и подняли глаза на противоположную лестницу, двигавшуюся вниз. По лестнице двигался сатир! Самый настоящий сатир! Он стучал копытами по ступеням, высоко поднимая мохнатые ноги и помахивал хвостом с кисточкой на конце, а руки прижимал к груди. Его клокастая рыжая бороденка неприлично топорщилась, а из-под густых белых бровей язвительно зыркали злобные глазки. Саша готов был поклясться, что он видел эту физиономию много-много раз. Он вздрогнул и машинально обернулся.
     На пустынной станции стоял невообразимый гул, бронзовые люди соединились в пары и вальсировали, оставляя на мраморном полу заметные выбоины...
     Саша понял, что начинается новый виток...
     
     
      16.04.1996 - 9.06.1996 гг.
     
     

      ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЛИРИЧЕСКАЯ
     
     
     ...Гемигонг знал, что время рассвета наступает с восходом солнца. Акус Янат спала на перине и во сне щелкала зубами, и от этого звука становилось не по себе даже Гемигонгу. Он делал вид, что любил Акус Янат, но на самом деле любил только самого себя. Акус Янат нужна была ему как воздух, без нее Гемигонг был лишь больным прыщом на теле, а с нею вместе они становились огромной гнойной язвой. Но боль, доставляемая ими могла быть ликвидирована, а потому и Гемигонг и Акус Янат боялись этого. Гемигонг сверялся с магическими книгами, а Акус Янат составляла гороскопы, выясняя, что предсказывают звезды. Они ожидали опасность каждую минуту, но откуда она появится, было неведомо.
     Гемигонг накинул холщовую рубаху и вышел на террасу. Он услышал странные звуки, доносившиеся сразу отовсюду. Он увидел мигающий свет с разных