ВОЗВРАЩЕНИЕ К ФАНТАЗИИ

меня пистолет! - вздыхаешь, шагая по пыльным тротуарам и паркам, засиженным БОМЖами словно мухами. Я бы пострелял вдоволь, а потом размозжил бы себе череп. Но я и этого боюсь. Я боюсь смерти. Мне страшно жить, а умирать просто жутко...
     Я приговорен к каторге унижений и оскорблений. Невезение - мой путь...
     Саша отложил мысли в письменный стол и погрузился в сон...
     
     ...Они взбирались на высокую гору, и Саша начинал задыхаться, но вот они на вершине, Мор закричал:
     "Беги за мной!"
     Саша увидел далеко внизу, у самого моря хрупкую женскую фигурку с коротко стрижеными светлыми волосами. Сердце забилось птахой в клетке, и он начал быстро сбегать по склону. Спуск становился круче, и вода подступала к самому подножью горы. Саша дрожал, но не в силах остановиться, несся с еще большей скоростью. Справа и слева раздались выстрелы, но пули пролетали мимо, врезаясь в ближайшие камни. Стрелки перестали стрелять и принялись метать гранаты. На секунду Саша взглянул в сторону и увидел подобия пещер, откуда высовывались гадкие свинячьи рыла. Он оглянулся на ходу и понял, что Мор исчез...
     
     ...Каждое желание человека есть Его воля...
     
     ...Почему человеческие сердца сплошь из камня?..
     
     ...Таких ударников вообще не существовало. Саша буквально валился от экстаза при звуках барабанов. Невиданное представление, разыгрываемое на сцене, приводило в восторг не только Сашу, но и десятки и даже сотни юношей и девушек.
     Группа как обычно начинала с традиционных блюзов, постепенно утяжеляя их. Наконец рев гитар усиливался взрывом ударных, и Певец брал невероятно высокие ноты так, что публику передергивало...
     В те дни, когда выступал этот ансамбль, практически никто не танцевал. Пьяные поклонники рвались на сцену, готовые разорвать на сувениры музыкантов, но взобраться на подмостки не удавалось; то кудрявый Певец, то Гитарист пинками сбрасывали их в зал. Получив приличный удар в челюсть, подвыпивший фэн, как правило оставался доволен до самого финала вечера.
     А музыка теперь звучала по-иному. Казалось, все краски потустороннего мира высвечиваются нотами, и даже слова, звучавшие на заморском языке, становились понятными и родными.
     Саша хватался за голову, а когда ударник начинал отбивать ритм болеро, совершенно заболевал. Не дожидаясь вступления гитар, Саша выбегал из клуба и садился на велосипед. Он стремился уехать, как можно дальше, лишь бы не чувствовать странное притяжение. Он не мог ничего поделать и пересаживался на мотоцикл. Было слишком поздно, чтобы добраться до кольца, поскольку начинался подставной комендантский час. На шоссе выдвигались танковые части, а вдоль дороги рассыпались отборные роты альпийских стрелков. Через приборы ночного видения они замечали всякую движущуюся точку, и она становилась непосредственной мишенью, и тогда стрелки начинали упражняться в стрельбе. Палили как по одиночным целям, так и по автобусам городского транспорта, даже транспорт спецназа обстреливался на раз. А утром приезжали мусоро-сборщики и увозили трупы за город и сваливали их в карьеры, где орудовали шайки БОМЖей, обиравшие тела и объедавшие мясо до самых костей.
     Саша увидел стоявший на обочине ЛИАЗ и сел за руль. Он никогда в жизни не управлял автобусом, мало того, он даже не знал, где находятся педали "газа", "тормоза" и "сцепления". Но нужно было спешить. Он условился встретиться с Девушкой ровно... А что если это - СУДЬБА!? Он похоже влюбился, и никто не мог разубедить его в том... Саша ни словом не обмолвился дома, ничего не сказал Сею, поскольку знал, что тот мог размазать его чувства, как шпаклевку. Несколько оброненных как бы невзначай слов при Анджее, могли бы возбудить любопытство кого-нибудь, но только не Анджея, тот был слишком уж посредственным, а посредственности самые страшные существа в мире. Они не имеют своего мнения, хотя представляют себе свое величие и неоправданно высоко ценят свои способности. Но ведь серости правят миром.
     Саша сел за руль, не обращая внимание на людей, копошившихся у задних дверей и удивляясь собственной решительности, двинулся с места. Что-то стояло за этим. Он с юности ненавидел водителей автобусов, уж слишком наглыми и высокомерными выглядели они, а после того, как один из них - шофер 179-го маршрута - сдал Сашу в вытрезвитель на конечной остановке, для них было определено самое низшее место в сашином табеле о рангах.
     Теперь Саша ехал по пустынным улицам, готовившимся принять банды убийц и грабителей. Какой год стоит на дворе?!
     Автобус разрезал воздух и въезжал в ночь. Саша понимал, что опаздывает, но он не боялся, что уйдет нахлынувшая страсть, ему становилось не по себе от одной мысли, что он может вновь остаться один, совершенно один в миллионном городе, несмотря на обилие "друзей", дававших важные советы, фальшивых проповедников со своими навязчивыми толкованиями. Были женщины, были принцессы и одна Безумная Королева, из-за которой Саша совершенно потерял голову и хорошо, что во время поставил на место. Две реанимационные машины прилетели за мнимым суицидальным больным, а соседка снизу - псевдомедсестра - уже наложила куда надо жгут и остановила кровь. Дурак ты, батенька! - сказал психиатр, к которому, как положено, направили Сашу после штопки. А потом он зарылся в себя словно маленькое дикое животное. Он мог терпеть, когда это было необходимо, но уж слишком часто по жизни приходилось терпеть. Он говорил: мне нравится это, а сам в то же время наслаждался внутренним превосходством, как бы произнося - Можешь не сопротивляться, слишком много болтовни. Но приходил миг, чтобы Кто-то Посторонний бросил ему в лицо каменную перчатку. Это и был вызов. Он осознавал это, но не был готов дать отпор. Он хорошо усвоил попытку Путешествия в Загробный мир, он представлял своего Противника, но всячески оттягивал решительную схватку. Саша не боялся проиграть, ведь если боишься, обязательно проиграешь...
     
     ... Саша вытащил из кармана кассету с записями той самой группы, что выступала в клубе, и включил магнитофон. И тут он услышал знакомые звуки. Именно... Музыка, несшаяся из соседнего дома, была той же самой.
     Его новая знакомая (с необычным именем) прижалась к Саше. Она обняла его и поцеловала. Тогда Саша встал и вытащил из-под шкафа портативную пишущую машинку, которая покрылась толстым слоем пыли. Саша сдул пыль и зарядил чистый лист бумаги. Пальцы ловко скакали по клавиатуре, и на бумаге осталось: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ... Затем Саша еще и еще распечатал эту фразу, а Девушка допечатала внизу: Я ТЕБЯ ТОЖЕ!!!
     
     ... Кто бы мог подумать, что никому неведомая команда, к тому же играющая слишком громко и неотесанно, вкраплявшая в мистические тексты слэнговые, а то и матерные словечки и ведущая, мягко говоря, антиобщественный образ жизни (если это применимо в данной обстановке!), вырвется в списки популярности ведущих изданий страны, что ими заинтересуются представители фирм грамзаписи, а также радио и телевидение!? Мгновенно подсуетившиеся менеджеры и многочисленные Типы от Искусства рассовали пиратские записи по лоткам коммерческих палаток, и колонки стали разрываться от музыки новоиспеченных кумиров.
     А ведь это было, было, было...
     50-е, 60-е, 70-е, 80-е, 90-е...
     Страшновато признаваться, но покатилось, поехало...
     Гонки по вертикали, зацепление по спирали, схождение в бездну. Сомнения не помогали, сомнения только подстегивали. Слишком широкая дорога вела к славе, и никакие тормоза не могли сдержать мчащуюся машину. Музыканты хватали венец и улетали в облака, где их уже ждали. Выстрелы с той стороны. Не жди милости! Гитара взлетала словно ракета, раскалывалась на две половины, сыпались искры, и барабаны улетали за ней, похожие на дирижабли. Они множились, и вот уже небосклон был весь покрыт одними барабанами. Огоньки высвечивали звезды, синусоиды, таинственные знаки, отчасти напоминавшие буквы.
     Параллельно точно железнодорожные пути тянулись четыре сверкающие струны бас-гитары, и по ним действительно бежали поезда в одном и том же направлении. Можно было радоваться, что в одном ехали наши герои, а за пультом стоял светловолосый Певец, и его волосы развевались по ветру, но другой поезд вез мертвецов, и кровь стыла в жилах от одного воспоминания об этом жутком движении. Внезапно струны лопнули, послышался странный грохот, но в ситуации, подобной этой, вряд ли можно было ожидать счастливого конца...
     
     ...Внизу среди заснеженных горных вершин, кремлевской стеной обступивших непроходимый лес, торчали черные глыбы старинного замка, отражавшегося в зеркальной базальтовой тьме идеально овального озера. Этот замок отныне принадлежал им.
     Два початых мешка с деньгами стояли в углу, и деньги таяли как сахар...
     
     ..."Почему люди не похожи на людей? Почему каждый заботится только о себе? Почему никто не прислушивается к голосам окружающих? Почему ни один не услышал звучащие Слова? Рассуждать о Высоком, о Чьем-то предназначении может всякий, но в итоге... Мы слишком много знаем, но и слишком много о себе возомнили. Мы считаем себя способными обучать и поучать, но не заботимся о своем внутреннем, о т.н. душе, считая, что мы созданы по Образу и Подобию, и тем все закончено. Почему? Мы пытаемся свалить все свои неудачи и промахи на других, хотя виноваты сами... Но сможем ли мы признаться в своей вине? Вряд ли. Я делаю замечание, и это правильно, но чуть замечание коснется меня, я вскипаю. Нетерпимость! Чтобы стать кем-то или чем-то, мы ступаем по трупам, толкаемся, шипим и сквернословим, размазываем всех по стенке, лишь бы потешить себя и достичь своего... Сожаление... Забыть о нем напрочь! Мы правы! Мы есть первая и последняя истина! Разве может быть иначе?
     Лишь только жизнь шлепнула ладошкой по попке, мы прячемся в кусты и боимся высунуться оттуда, думая о спокойствии, но получаем новый шлепок и закрываем все окна и двери, не впуская никого. Нет спасения! Безнадега... Отчаяние...
     Мы разрываемся на части, желая угодить тому и тому, чтобы нам было хорошо, что нам открылось теплое место, а в кармане хранится ядовитый порошок, который мы может подсыпать кому угодно, как только подвернется удобный момент. Но вот в чем дело, рано или поздно мы начинаем осознавать, что мы пустое место, и мы в безумной агрессии бросаемся на близких, и здесь находятся самые отвратительные слова и выражения, и мы, ничуть не стесняясь, выплевываем их в лицо собеседнику, а потом гордимся за себя - мы отстояли собственное достоинство! Подленькая сущность трещит по швам, тело разрывается на части. Слабость, трусость, тупость... Закипаем и пыхтим как ржавый чайник. Гнев!
     "Дайте мне больше денег, и все будет о`кей!" - надрываются людишки, но по большому счету деньги им не нужны. Возможно обойтись и без них. Жена пилит! Теща смотрит искоса! Мать забилась в нору! Все думают об одном и том же... Деньги... Достаток... Спроси любого: Что должен делать настоящий мужчина? Зарабатывать деньги! - последует ответ. Без презренного металла, который стал писаться с большой буквы, мужчина не может зваться таковым....
     Большинство великих философов, писателей,