сторон, окрасивший стены и башни замка в самые яркие цвета. Словно какой-то художник-авангардист направил на логово колдуна мощной силы световые лучи из неведомого прибора. Гемигонг вернулся в коридор. Двери хрипло поскрипывали, иногда они открывались сами собой, и тогда Гемигонгу становилось страшно. Он не стал будить Акус Янат, о побежал по холодным мраморным ступеням в подземелье, рискуя споткнуться и сломать себе шею. Словно чья-то рука все время подталкивала его в спину, заставляя останавливаться и оглядываться. Он схитрил и ушел за потайную дверь в некой арочной нише и умилился собственной находчивости. А наперерез ему прошествовали пять скелетов. Все бы ничего, но один повернул голову в его сторону и злобно щелкнул зубами, отчего Гемигонг струхнул и поспешил спрятаться в другом проеме. Ему предстояло миновать семейные гробницы прежних хозяев замка. Сейчас плиты надгробий зашевелились, и из образовавшихся щелей высовывались костлявые пальцы. Сделав усилие, они сбрасывали плиты, показывались черепа, таращились пустыми глазницами и вводили в дрожь стуков окаменевших зубов.
Гемигонг наконец миновал это место, хватаясь за голову, вырывая клочья белых волос и швыряя их в стороны. То тут, то там вспыхивали огни, но Гемигонг спешил к хранилищу. Он жаждал узнать, что грозит его безопасности. Он истребил всех великих врагов, вычеркнул из списков мыслимых и немыслимых противников в прошлом, настоящем и даже в будущем. Он стал чем-то высшим, олицетворяющим высшее начало, имеющем тысячу зол на один квадратный миллиметр площади. Он познал неотвратимость мести и решил изничтожить всех, кто мог отомстить ему, для чего многие годы учился искусству превращения, перевоплощения и переселения в другие тела. Вереницы злодеев проносились по истории, и Гемигонг не только видел их, но чувствовал их тела, соприкасался с их внутренними духами, пытаясь заставить их действовать себе в угоду. Он просчитал все, но где-то в середине веков случилось непредвиденное, и Гемигонг страшился этого НЕЧТО, поскольку не мог распознать, откуда оно исходит. Ведь все боятся лишь того, что не могут постичь.
Гемигонг метался в лабиринте подземелья, обнаруживая новые бреши в исторической ткани. Он вновь становился больным прыщом на теле, а не исполнителем приговора.
Наконец Гемигонг очутился в библиотеке, на самом глубоком ярусе подземелья. Среди множества волшебных книг, свитков, деревянных и каменных табличек он должен был отыскать пентаграмму, открывающую знание. Но былая мощь канула в лету, и сейчас он с трудом разбирал знакомые буквы и слова, которые могли сложиться в прорицание. Он не желал прибегать к помощи Акус Янат, которая нервно похрапывала наверху и видела сны о цыганах и хороводах половых гигантов, пускавших ее по кругу. Ее пороли и в хвост и в гриву, и скоро из ноздрей и ушей стала ползти мутная слизь. Но она уже не боялась, ей не было противно, она кайфовала во сне, раскрывая рот по-шире и раздвигая ноги, готовая принять главного циклопа. Но сон ли это?!...
Гемигонг в бешенстве швырял рукописи, ничего не находя. Из колодца, находящегося в центре зала, послышался гул и повалил синий дым. Гемигонг сорвался с места, заглянул в колодец. Там кипела кровь...
...Протухшие мозги вырабатывали гнилые мысли, но без опохмелки Сей не мог думать. Он возлежал на диване среди подушек и крутил-вертел пульт. Жена суетилась рядом, постоянно влезая в его мысли и путая их.
Зашел Кто-то, Кому позвонил Сей, чтобы скрасить его одиночество и принести выпивки.
- Ну, что, пить будем? - прокричал Сей, не поднимаясь с дивана. Презрение к Гостю пронизывало все поведение лежащего, он ощущал себя полноправным хозяином человека.
- Я не знаю... - мямлил Вошедший, но Сей не дал Ему опомниться:
- Денег нет? И не надо!
...Они вышли из дома вдвоем, поскольку женушка затеяла уборку, точнее имитацию таковой.
Денег у Сея тоже не было.
Они пришли в "Яму" и окинули взглядом много-сотенную толпу страждущих абстинентников, как в лучшие горбачевские времена. Сей потер руки.
- Начнем действовать. Ты меня не знаешь. Подойдешь к толпе и смешаешься с ней. Я подхожу, якобы беру у тебя денег, беру также денег у других, но тебя жду у "черного хода". Все понял?
- Да, - кивнул Тот и послушно поплелся к очереди и примкнул к всеобщему стоянию.
Через пару минут появился Сей в узком сером костюме, подсчитывая деньги, а за ним шел мужчина и спрашивал:
- А ты точно все возьмешь?
- Не бойся, - на ходу отвечал Сей, - Все схвачено!
- Возьми и мне, - подсуетился Тот, с Которым пришел Сей. - Давай бабки! - отреагировал Сей.
К ним приблизился приличного вида мужчина с портфелем-"дипломатом" в руках.
- Вы не могли бы и мне взять коньяк!? интеллигентом пахло за версту, Сей потянулся к нему, седьмым чувством ощущая улов...
- Сколько?
- Мне?.. Мне нужно много... на свадьбу... десять бутылок...
- Давай, - сказал Сей, - и сумку давай, куда складывать.
- У меня только - "дипломат". Вы осторожнее с документами...
- С документами с не связываюсь! - отрезал Сей и повернулся, делая вид, что собирается уходить.
- Я живу здесь рядом, - переживал мужчина, - Если вы подождете, я принесу сумку.
Сей состроил кислую мину, но переигрывать было нельзя.
- Ладно. Давай, одна нога здесь, другая там.
- А мы что, ждать должны? - заверещали остальные, коих уже набралось не меньше пяти человек, в том числе и Союзник Сея.
- Тихо! - уверенно сказал Сей, - Подождем...
Возражений не поступило.
Спустя пять минут появился интеллигент и протянул Сею деньги и вместительный рюкзак, и после этого Сей сделал утвердительный знак "Ждите!" и нырнул в винный отдел, минуя милицейский пост и сердито бурлящих покупателей....
Его Напарник недолго находился в компании ждущих, нужно было быстро ретироваться.
- Стойте здесь и внимательно следите за входом, а я побежал к воротам. В случае чего я перехвачу его там...
Словив благодарные взгляды, Он удалился...
Уходили "огородами" - Сей и Тот, Который пришел к нему.
Уже вечером они встретили Буаба, слонявшегося по двору в поисках очередного стакана. Загашенный Сей и прилично поддатый Второй сидели в "тачке", но кроме них там находились еще двое: шофер и человек в шляпе. Буаб не раздумывая залез в "Жигули", и машина тронулась с места. Она выскочила на шоссе, когда в салоне начались разборки. Сей орал на человека в шляпе, Его Приятель молчал, зато Буаб занял сторону Сея и помахивал кулачками, смекнув, что водитель нейтрален. В конце концов они выбросили человека в шляпе на улицу, а сами высадились метров через пятьсот, оставив водителю пару бутылок как оплату за проезд.
Они стояли втроем: Сей, Тот, Который пришел к нему и Буаб. У ног пристроился ящик с вином, а ветер слегка покачивал их нетрезвые тела. Собутыльник прикидывали, где лучше устроиться, чтобы обрубить все возможные "хвосты".
Место нашлось, и они пили и пили много, потом Сей и Буаб что-то не поделили, как это обычно бывало в компании Сея, затем начали драться и кататься по влажной траве, и Тот, который пришел с утра, решил удалиться...
А наутро Сей вызвал Того, Кто был с ним вчера и тоном, не терпящим противоречий, обрисовал ситуацию.
"Где вино, что оставалось вчера? Осталось по крайней мере десять бутылок... Куда ты слинял, бросив нас? Что было бы, если бы нас замели менты?"
Он стоял оплеванный, ведь так убедительно звучали слова Сея. Он чувствовал свою вину.
"Короче! - заключил Сей, - Считаем, что там осталось десять пузырей, плюс моральный ущерб, плюс побои, нанесенные Буабом, итого..." Он назвал кругленькую сумму, и Тот Самый, готовый возразить, что Сей был пьян, что вина оставалось гораздо меньше десяти бутылок, что он оставил ящик на месте драки, что бесполезно было разнимать Сея и Буаба, что к побоям Буаба Он в конце концов не имеет никакого отношения, промолчал и чуть не плакал, не представляя, откуда брать деньги. Видя все это, Сей расплывался от счастья. Высшим наслаждением для него стала фраза:
- Деньги можешь занести завтра. Я же не зверь... Я все понимаю...
Он ухмыльнулся безобразной ухмылкой, и вместе с ним загоготала она...
Он, Тот Самый, Который решил, что не стоит жить, вышел на улицу и бросился под колеса проезжавшего мимо автобуса.
...Сей сожалел о нем целую минуту, бросив супруге:
- Нужно было сказать, чтобы он отдал деньги тотчас, не сходя с места!..
...Они умирают завтра...
...Два типа людей, населяющих землю, выражают две абсолютно разные философии - первый - философия успеха и силы, второй - уединение и самоанализ. Каин и Авель сидят в каждом из нас и с течением времени семя Каина берет верх в большинстве случаев. Дети братоубийцы плодятся как кошки, и чаша весов почти достигла земли.
Взгляните себе в глаза, посмотрите внутрь, схватите себя за желудок и выверните его наружу. Не стоит обманываться - Каин оставил свой след! Обмануть ближнего, нагадить ему, как следует... Вспомните, разве вы никогда не были малодушны, трусливы, завистливы, жадны?
Изменяется среда обитания, но мы не меняемся вместе с нею. Мы остаемся такими же.
Иной раз немотивированность поступков шокирует!..
Человек обещает достать денег, чтобы два других человека смогли начать работу. Никто не тянул первого за язык, он сам предложил свои услуги. И сразу вроде бы все пошло-поехало. Дело закрутилось. Друзья приостанавливают поиски, надеясь на скорое решение проблемы. Как бы не так! Первый водит их за нос, сознательно или нет, дело третье. Процесс встал. Дни проваливаются в бездну прошлого. А тот изощряется, версии, достойные пера романиста, заставляя врать своих знакомых, а те толкают на не хорошие поступки других, цепочка тянется бесконечно. Но тут я вынужден спросить: можно ли обойтись безо лжи? Конечно! Но потому человечество и лишено всех благ, что Ложь и Страх царствуют в умах. Вранье и перекладывание вины на ближнего и далекого рождает синдром Каина. Это - символ жития человеческого.
Странное дело, скажут иные, - нас призывают верить, но чем больше веришь, тем тяжелее становится жить. Это самое простое из всего существующего в мире. Говоришь одно, думаешь другое, делаешь третье - таков принцип. Но тут-то и есть проверка на прочность. Никто никогда не спросит, веришь ли ты, что сидишь на стуле? Что стул есть предмет настоящий, в этом нет сомненья. Мы знаем это. Точно также и верой в высшее: я знаю, что Он есть и поэтому верю. Я верю, что без Него нет ничего и ничего не возможно. А есть ли у человека настоящая вера? Возможна ли она в принципе? И если да, то кто обладает ею? Я не видел таких людей, а посему сомнения гложут меня. Я такой же как другие, я слишком слаб. Мне больно, что я не способен разбиться в лепешку, осознав свое место в мире и истории... Таким образом я топчусь на месте. Меня топчут ногами, а я не призываю на помощь, не возмущаюсь! Почему? Виновен! Виновен! Виновен! - со всех сторон как проклятье звучат страшные слова, и, кажется, никакого выхода нет. От безысходности хочется взять веревку, сделать петлю и прыгнуть в вечный мрак.
Эх, был бы у
