Никогда не бросай начатое! (продолжение).

экскаваторной вскрыть, не больше.А основные объемы вбухать в пятачек, на данный момент наиболее перспективный.
Рабочий день подходил к концу, Паша с гордостью вдохновенно показал и рассказал все возможное, Владимир, уже не столь мрачный, все выслушал и все посмотрел без комментарий. Пришло время поинтересоваться мнением  каждого, что на пятачке делать дальше. Начал с  самого молодого:
«Пятачек твой – самый интересный, может и до руды дело дойти,» - для начала Пашу похвалил, на что Владимир первый раз за последнии дни негативно не отреагировал, - «Вот и расскажи, что дальше будешь делать, и какие объемы вскрытия тебе понадобятся,»  - имел в виду канавы ручные, экскаваторные и дудки БКМ.
Паша тут же принял озабоченный вид, отражающий работу извилин, и молчал, демонстрирую отсутствие на данный момент подходящих предложений. Стало очевидно, что вопрос он индивидуально не прорабатывал, хотя должен был это давно сделать. Постояли молча с минуту, и Владимир не выдержал:
«Что телешься?» - это он Паше, - «Каждый геолог всегда должен знать что вскрывать и чем вскрывать! А у тебя никакого плана, кроме как золото в канавах искать!»
«Ну,» - наконец в голове у Паши что-то промелькнуло, - «можно БКМом сеть сгустить, что бы дудки были в профилях через  пятьдесят метров, и две канавы задать, где породы изменены сильнее всего.» - показал, что видения ситуации – можно сказать стратегического – бог ему не дал. Сейчас здесь дополнительных дудок БКМ не требуется – ничего они в принципе не изменят, эти точечные уколы. А двух канав ручных не просто мало -  капля в море, потому что уточнят они строение одного-двух пятен гидротермального изменения, наблюдаемого в дудках, но реальную картину общего их развития по мощности и протяженности не дадут. Дальше слушать коллегу Владимир не мог:
«Опять на ерунду понесло!» - это он адресовал Паше, но высказал мне, - «Здесь магистральные канавы нужны, и не одна, а несколько! «Березиты» твои вскрыть на полную мощность, убедиться, что они не как горох пятнами рассыпаны, а два-три тела слагают!»
Паша с опаской отвернулся от нас в сторону, поискал взглядом непонятно что в районе горизонта, и неуверенно сформулировал ответ на навязываемое ему почти готовое решение:
«Здесь можно пройти,» - жестом показал, что через всю лощину.И снова замолчал, как партизан на допросе.
Владимир обреченно махнул рекой – другого  от нашего молчуна и не ожидал. Пришлось срочно вступать в нарождающуюся перепалку:
«Так, мужики», - заставил обоих прислушаться, - «время подумать еще есть. Завтра  день камеральный, вот и наметите, где канавы задать,» - ответственность решения подчеркнул твердостью брошенного на каждого взгляда, - «И мне персонально покажете, что у вас получилось.» Паша в ответ кивнул, молча и серьезно – предложенное дело его не радовало и даже наоборот. А Владимир усмехнулся – для него канавы намечать – что семечки щелкать.                                                                    
                      Часть девятнадцатая.                            
             В делах криминальных первая неопределенность.

После поля в камералке никто не задержался. Завтра насидимся, в день творческого осмысления накопившихся геологических шарад и загадок, коллективного просмотра отобранных образцов, закрепления тушью на планшетах горных выработок, элементов геологического строения. То-есть, работы край, и начинать ее после поля резона нет – голову желательно освежить, освободить от накопившегося за день. А у меня  и дело впереди, не связанное с работой, да и Дока, с кем договорились прокатиться в долину, мог втихаря смыться с работы раньше обещанного, и возле моего дома уже околачиваться.
В последнем я не ошибся, издали заметив мотоцикл возле калитки, а подойдя поближе - и лопату, черенок которой торчал из люльки. Сам Дока блаженствовал в тени на крыльце, при моем появлении бодро вскочил на ноги.
«Наконец-то!» - забыл поздороваться по человечески, - «Собирайся быстрей, у нас делов куча, можем  не успеть!»
Я бросил в летней кухне сумку для тормозка с термосом, и был готов к любым подвигам. Дока уже сидел на  мотоцикле, и через минуту мы катили в направлении к долине, с надеждой найти там на данный момент безхозный клад – мешок похищенных у инкассаторов денег. Чапа, конечно, в люльку запрыгнуть не забыл.
До переезда через железку доскочили в момент, дальше по проселку вдоль нее скорость пришлось поубавить – пыль и песок под колесами не только тормозили, но и бросали мотоцикл из стороны в сторону. Еще раньше Дока попросил показать, где лихие ребята пересекли проселок, направляясь в сторону сопок, теперь он внимательно осмотрел их следы, вместе с Чапой -  я постарался ничего не затереть.
«В кедах бежали, оба,» - сделал вывод, один к одному с моим вчерашним, - «у одного размер самый последний – лапа как у медведя, а у второго маленький, почти женский,» - поднял на меня голову, - «Теперь я их ни с какими другими не спутаю»
Конечно не спутает, потому что других нет, по крайней мере вчера я не заметил. Дока же не был уверен, что такое возможно, и когда мы поехали дальше, крутил головой как ненормальный, больше рассматривая обочины проселка, а не лучшие для проезда места. Так докатили до моста под железкой, проехали под ним на ее другую сторону, и по второму здесь проселку наконец-то добрались до конечной точки, где беглецы оставили следы еще раз, теперь в направлении из сопок  к областному шоссе.Дока ими тут же занялся:
«Точно они пробежали», - подтвердил, что и я вчера не ошибся, - «тот же медведь, и тот же пацан мелкий», - то-есть, как и в первом случае, следы были разного размера. С деловым видом прыгнул – по другому не скажешь – на мотоцикл, с проселка проехал до ближайших кустов, спрятал технику за ними. И архаром взлетел на железнодорожную насыпь, куда я только-только взобрался.
«Куда дальше пойдем?» - дыша как лошать, выдавил между вдохами, уже обшаривая глазами долину.
Я на нее насмотрелся вчера, и сейчас решал, по какому из двух вариантов мы будем ее пересекать, понимая, что дело сегодня одним вариантом и ограничится – времени на второй уже не будет.
Прямо напротив нас за долиной вздымался крутой склон сопки, можно сказать – обрывистый, на который и тренированному человеку взобраться не просто. В лоб на нее беглецы не пойдут точно. Левый склон был пологим, и кончался  довольно широкой лощинкой, за которой начинался очередной подъем. По первому варианту, беглецы могли бежать через долину в направлении на эту лощину, но ….слишком хорошо она просматривалась даже отсюда, с железки. Мысленно представив в голове хорошо известную мне ситуацию на местности, в которую лощинка переходила дальше за пределами поля зрения, посчитал, что все же могли преступники бежать и так – дальше подход к областному шоссе был достаточно безопасным, если главным считать  фактор скрытости от посторонних глаз.
Правый склон той же сопки был покруче, и в нижней части переходил в обрыв. Таким же обрывом начиналась следующая сопка, а все пространство между ними заросло кустарником, что говорило об обязательном там сухом русле, которое,  как я отлично знал, в своем истоке пересекало областное шоссе. Скрытно добраться до него здесь было проще всего.
Сравнивая два варианта, предпочтение  все же отдавал второму. Но я  не провидец, как Владимир, и выбор должен был сделать самостоятельно, без помощи потусторонних сил. Однако подсказку  все же получил:
«Туда побежали,» - развеял Дока остатки сомнения, продемонстрировав рукой предпочтение второму варианту, - «до шоссе кусты, в любой момент можно спрятаться».
«Тогда вперед,» - выбрал устраивающее обоих решение, - «Далеко не разбегаться, вперед не забегать.. Заметил подозрительное – сразу кричи, будем разбираться. Долину перескочим и ничего не найдем – сместимся в сторону,  вернемся назад. Так челноком и будем ходить, до победного конца», - начал я серьезно, а закончил на веселой ноте, на что Дока не ответил - он уже бежал с насыпи вниз. В желании не оставить в долине ни одного квадратного метра, где не ступала бы его нога.
Только зря он тратил энергию столь нерационально. Трижды  перебегали долину туда и обратно, просмотрели все возможные закоулки, облазили все кусты, исследовали все звериные выкопы и раскопы, песок в широких руслах временных потоков исследовали чуть ли не под микроскопом –  ничего, и даже Чапа ни разу не подал голос. Не только денег – следов человеческих не нашли!
Дока, однако, оптимизм сохранил. Когда решили, что все, на сегодня хватит, и еще раз поднялись на железнодорожную насыпь, осмотреть с высоты исследованную нами полосу долины, работу нашу он оценил на отлично:
«Нет, проглядеть мы ничего не проглядели. Значит, бежали они туда,» - и показал направление моего первого варианта, - «Что-то мы не учли,» - разделил поровну ответственность за недоработки, - «но завтра вернемся, никуда они от нас не денутся!»
Деться, конечно, не денутся, но сомнения все же в душу внесли, если не у Доки, то у меня точно. Домой вернулись в сумерках, соответственно, с вытекающими из этого последствиями в виде недовольства жен.

                        Часть двадцатая.
                 На работе у коллег временный консенсус. А в криминальных делах успех, и еще какой!
                                                                       
По привычке проснулся рано. День камеральный, и на работу нужно к восьми часам – пришлось, что бы не маяться от безделья, заняться делами в огороде. Успел и травку подергать, и кое-где грядки подрыхлить. А на работу чинно шагал рядом с супругой, стараясь держаться на четверть шага сзади, что бы ни в коем случае не определять скорость движения – у всех мужиков геологов она как правило запредельная, не для женских ног с туфельками, да еще и в узких юбках.
До обеда каждый занимался своим: просматривали образцы, записи в пикетажках, поднимали тушью на планшетах пройденные дудки БКМ, канавы, подрисовывали геологию. Как правило, дела я заканчивал побыстрее подчиненных, и перед обедом успел сбегать к Игорю Георгиевичу. Доверенный партии эксперимент по извлечению золота  из руды нетрадиционным методом я не забывал, и было интересно,что в том деле новенькое.  На мой вопрос главный геолог усмехнулся:
«На месте  стоим. Смету составили, то-есть потребные на все денежки посчитали, бумажки в город свезли. Теперь сидим и ждем,» - отразил на лице пренебрежение к вопросу в целом, - «с моря погоды».
«И сколько осталось ждать, этой погоды?» - не оставлял я шефа в покое.
«Спец из Москвы должен появиться, кто бумажки наши посмотрит и примет окончательное решение,» -  это он высказал с мрачным видом, а дальше не мог скрыть надежды, - «Вдруг человек нормальным окажется и проект забракует? Ясно же, что вляпываемся не в свое!»
Я посочувствовал Игорю Георгиевичу, покивал головой – меня то вся эта бодяга мало касалась, если касалось вообще. С главного же геолога, во всех случаях  могут и спросить – как с заместителя начальника партии. Такая у нас система, и он ее понимал прекрасно.
«А у тебя как дела?» - ушел он от неприятной темы, - «Говорят,  с Евдокимом по сопкам бегаешь, деньги инкассаторов ищешь!»
Я даже не удивился: если кроме жены и Наташи, еще и Владимир, а стало быть и Паша, и наш шофер Константин знают, чем