Кладоискатель.
Натужный рев возник со стороны спуска и поплыл над унылой запыленной площадью. Вскоре к нему добавился металлический грохот и над краем дороги, стремительно спускавшейся к заросшему камышом пруду возникла густо покрытая серо-желтой пылью крыша автобуса. Не прошло и минуты, как на площадь вкатился белый с синими полосами по бокам автобус. Сильно кренясь на правую сторону, автобус сделал по площади широкий круг и, жалобно запищав тормозами, остановился напротив автостанции.
Появление автобуса вызвало оживление у расположившихся на газоне рядом с автостанцией торговок. Полная Ивановна, важно восседающая на низкой скамеечке начала перебирать лежащие перед ней пучки редиски и лука и категорично заявила:
- На завод пойдет!
Худая быстрая Козачиха бросила на Ивановну короткий взгляд:
- Откуда ты знаешь?
- По времени!- важно ответствовала Ивановна.- По времени!
- По какому времени?- принялась распаляться Козачиха.
- По обыкновенному!- Ивановна значительно осмотрелась по сторонам и зачем-то добавила.- По государственному!
- Государственному?- Козачиха развернулась в ее сторону и замахала руками.- Да ты чего? На расписание посмотри! На Красную пойдет!
- На завод! По расписанию и пойдет! На часы лучше посмотри, чем расписанием мне тыкать!
Часов ни у кого не было и Козачиха с остальными торговками промолчали. На самом деле была права Козачиха. Ивановна в этот день припоздала и пропустила автобус уходящий в сторону сахарного завода., но сама об этом и не догадывалась.
Край солнца выглянул из-за вершин растущих по краям площади тополей и тут из висящего над автостанцией громкоговорителя послышались звуки, сильно напоминающие чей-то натужный кашель. Из сумятицы звуков выделились только два слова «автобус» и «Красная».
- Ну вот!- обрадовалась Козачиха.- Что я говорила? На Красную пойдет!
Ивановна не стала ей отвечать, а уставилась преданными глазами на появившегося в дверях автостанции водителя автобуса. Тот постоял на крыльце, подымил зажатой в углу рта сигаретой и ленивой скучающей походкой направился к торговкам. Водитель никогда ничего не покупал у торговок по природной скупости, но изредка ему удавалось утащить у зазевавшейся бабки пучок лука или редиски. Ну, а уж набрать полные пригоршни семечек на пробу он считал своим неотъемлемым правом.
Торговки встретили водителя недружелюбно. По его скучающему виду они догадались, что будет происходить дальше и принялись пристально следить за своим нехитрым товаром. Ивановна даже положила поверх своих пучков полные морщинистые руки. Водитель сразу определил, что семечками сегодня не торгуют, и не стал приближаться к враждебно настроенным бабкам. Он повернул и направился к заполненному наполовину автобусу. Вскоре загудел изношенный мотор, площадь заполнилась сизыми вонючими клубами выхлопных газов и автобус медленно покатил в сторону спуска.
- У-у-у злыдень!- Козачиха бросила вслед автобусу недобрый взгляд.- Так и рыщет где бы чего спереть!
- И не говорите!- согласно покачала головой Ивановна, солидно перекладывая разложенные на перевернутом ящике лук и редиску.- Только и смотри за этим Васькой. И отец у него такой же вороватый был. Все с ним мой Степан Игнатович покойный бился.
Тут следует отметить, что покойный муж Ивановны — Степан Игнатович в свое время служил в милиции и даже, как она утверждала, был там в чинах. Относительно чинов ничего известно не было, но выгнали его из милиции за пьянство. Как бы то ни было, но Ивановна считалась среди торговок большим авторитетом по всяким уголовным и противозаконным делам.
Ивановна закончила поправлять свой товар, прислонилась к стене автостанции и, подняв голову, начала гордо осматривать, окрестности. Солнце тем временем поднялось выше и его веселые лучи упали на плоский купол находящейся на противоположном холме церкви. Купол был приятного синего цвета, весь покрытый золотыми звездами и полумесяцами. Непонятно откуда в этой глубинке вместо привычных высокой колокольни и луковок куполов могла взяться эта мистическая византийская роскошь. В ярких лучах утреннего солнца они вспыхнули и заиграли огнями, которые острыми снопиками резанули по глазам Ивановны. От неожиданности та болезненно сжала веки и даже чихнула.
- А чтоб тебя!- сердито прокомментировала это событие Козачиха и сварливо добавила: - Будь здорова!
В это время из-за угла фотоателье на площади появилась новая фигура. Сухая сморщенная старушка толкала перед собой старую детскую коляску. Корпус коляски был весь ободран и сильно покривился в бок. Сверху к нему обрывками грязных веревок крепился для удобства торговли сбитый из ящичных досок щиток. Старуха короткими шажками быстро приблизилась к торговкам.
- Бог помощь, бабоньки!- прошамкала она почти лишенным зубов ртом и принялась обустраиваться у края дорожки.
- И тебе не хворать, Егоровна!- ответила ей Козачиха. Ивановна ничего не сказала и только надменно кивнула головой.
- Заводской уже ушел?- принялась расспрашивать Егоровна, расставляя на щитке стаканчики и банки с семечками.
- И заводской ушел, и на Красную!- Козачиха принялась дотошно изучать товар Егоровны.
- Ой, Господи!- от расстройства та всплеснула руками и перевернула банку с черными мелкими семечками, которые с тихим шелестом рассыпались по щитку.- Не будет сегодня торговли!
Почему-то среди торговок считалось, что если продать что-то пассажирам автобуса, уходящего в сторону сахарозавода, то день обязательно задастся и торговля будет удачной.
- Раньше вставать надо, тогда и торговля будет!- с авторитетной важностью знатока заметила не поворачивая головы Ивановна.
- А ты чего так припоздала?- тут же заинтересовалась Козачиха.
- Ой, бабоньки, да тут такое!- Егоровна опустилась на крохотную скамеечку, отерла лицо уголком платка и принялась рассказывать.- Тут у нас такое! У Серички посередине огорода ночью яму вырыли!
- Какую яму?- даже растерялась Козачиха.- Зачем?
- Да кто ж его знает зачем?- пожала плечами Егоровна.- Большую яму, метра два глубиной и всю картошку и грядки вытоптали!
- Как же так? Взяли и выкопали! А собака что?
- Да ничего! Даже и не гавкнула. Меня Серичка чуть свет подняла. Принялась стучать в окна. Кричит — спасите, убивают! Потом ходили огород ее смотрели. Мишка на велосипеде мотнулся участкового позвал. Вот я и припоздала.
- А участковый чего?- придвинулась ближе заинтересованная Козачиха.
- Да ничего. Пришел посмотрел. Яма,- говорит,- большая. Следов много. А что пропало? Серичка ему — да кто ж его знает, что пропало? Зачем-то же эту яму выкопали. Может там что и было. Вот огород вытоптали, а больше ничего сказать не могу. Участковый — раз ничего не пропало,так и состава преступления нет! Чего только зря тревожите? Серичка ему — а как же яма, огород? А участковый ей — яма и огород это так, мелкое хулиганство. Если настаиваешь — напиши заявление в отделении, только сразу видно, что толку не будет и закрывать дело придется.
- И что только творится!- участливо закачала головой Козачиха.- Оставили человека без огорода, а милиции и дела нет!
- Не найдут они ничего!- оглядела с высоты своего роста товарок Ивановна.- Да и искать не
будут! Теперь в милиции кадров нет! Одни подхалимы да пьяницы! Вот если бы мой Степан Игнатович был жив, тот бы сразу бы все раскрыл и нашел! Он профессионал был — не чета нынешним!
Егоровна с Козачихой переглянулись и ничего не сказали. Сколько лет прошло, а до сих пор у всего поселка на устах была история как Степан Игнатович разыскивал преступников похитивших сварочный аппарат со двора председателя поссовета, принадлежащий, к стати, местному совхозу. В ходе расследования Степан Игнатович, находясь в стрессовом состоянии, постоянно пил и на третий день, по одному ему ведомой причине, погнался с пистолетом в руке за заведующим клубом, который с перепугу бросился в пруд и просидел там несколько часов, пока сельчане не отогнали разгневанного Степана Игнатовича. Сварочный аппарат он так и не нашел, а из милиции его выгнали с треском.
Пока торговки бойко обсуждали яму на огороде Серички и предполагаемые действия милиции, мимо них тяжелым шагом, чуть приволакивая ноги, проследовал невысокий мужчина в брюках военного образца с красными кантами по бокам, коричневых форменных ботинках и застиранной, когда-то синей, футболке. Маленькие, неопределенного цвета глазки быстро обежали торговок. Мужчина замедлил шаг и прислушался к их разговору. К этому моменту Ивановна уже смогла убедить товарок, что без ее покойного Степана Игнатовича надеяться на какой-то успех не приходится. Егоровна и Козачиха громко с ней соглашались и все дружно ругали этих бездельников в форме. Услышанное произвело на мужчину несомненно благоприятное впечатление. Он ускорил шаги и направился в сторону дорожки, огибающей сбоку универмаг. По этой причине ему не удалось услыхать того, что принялась с жаром излагать распалившаяся Козачиха:
- А я знаю, кто это яму выкопал!- неожиданно для всех заявила она.
- Ну и кто же?- высокомерно вздернула бровь Ивановна.
- Банда!- выпалила Козачиха и обвела собеседников вытаращенными глазами.
- Что ты мелешь? Какая банда?
- Та банда, что весной Ленина украла!- гордо вздернула подбородок Козачиха.
- Ленина? Украла?- опешила Ивановна.- Из мавзолея?!
- Да при чем здесь мавзолей?- отмахнулась Козачиха.- Из школы!
- Из какой?
- Как это из какой? Из нашей, поселковой! А вы ничего не знаете?
Ивановна и Егоровна только молча замотали головами и приготовились слушать.
История была такова. В начале мая по поселку поползли неясные слухи, что в школу проникли неизвестные и похитили стоящий в вестибюле бюст Ленина. В разговорах все сходились на том, что бюст был только прикрытием, а злоумышленники хотели похитить деньги их сейфа директора школы, но денег не нашли, поскольку та унесла их домой и в отместку прихватили бюст. Ни у кого даже не возникла мысль — зачем этим мнимым или реальным злоумышленникам громоздкий и тяжелый гипсовый бюст вождя мирового пролетариата, если учесть что за пределами школы ценность его автоматически становилась нулевой.
Конечно, это были только слухи и никто ничего толком не знал. Достоверным в этой истории было то, что бюст из школьного вестибюля пропал и там срочно делали ремонт. В милицию же никто из школьной администрации не обращался и ни о каких пропажах не заявлял.
- Точно вам говорю,- убеждала приятельниц раскрасневшаяся Козачиха.- Это та банда!
- Ну, допустим, это та банда,- резонно заметила Ивановна.- Только что им могло у Серички на огороде понадобиться?
- Как это — что? Как это — что?- чуть не подпрыгнула Козачиха.- Так этот самый бюст и понадобился! Они его в школе украли и на огороде у Серички закопали. А вот теперь пошли откопали!
- Зачем?- удивилась Егоровна.
- Что — зачем?- тупо уставилась на нее Козачиха.
- Откопали, спрашиваю, зачем?
- Понадобился — вот и откопали!
- Да зачем он мог понадобиться? Сама подумай — кусок гипса — ну какой с него толк? Где его в хозяйстве использовать можно? Да и не продашь,- добавила Егоровна. В голосе ее сквозило искреннее сожаление, что она не сможет найти покупателя на похищенный бюст.
- Э-э-э, Егоровна, тут ты не права!-
|
