Школа 5. Первая половина 60-х

берега. А пацан отрицательно мотал головой:  - Не достал!
Вот какая там была глубина. Но мы на глубину конечно не лезли, потому что плавать не умели. Мы плескались у берега, там где было мелко, где-то по колено.  Мы ползали в воде, как крокодилы, воображая себе, что мы плаваем. Вокруг копошились десятки таких же как мы «пловцов», а на берегу лежали и сидели на песочке загорающие. Людей на бассейне было так много, что казалось что весь город собрался тут. Гвалт, шум, крики, плеск воды, брызги...

Однажды, я как обычно барахтался в воде и увидел, что с работы идёт отец. Он шёл, держа свой велосипед за руль и поглядывал на бассейн.
- Папа! – закричал я, - я тут!
Отец остановился и стал вглядываться в кишаший людьми пляж, пытаясь разглядеть меня. Я выскочил из воды и подбежал к нему.
- Что ты тут делаешь, Вовка? – спросил отец.
- Да мы тут купаемся с пацанами... Папа, а я плавать умею! – сообщил я отцу с восторгом.
- Умеешь плавать? – удивился отец, - кто же тебя научил?
- Никто, я сам, - улыбался я.
- Сам научился? А ну, давай посмотрим, как ты плаваешь, - сказал отец. Он положил велосипед на песок, разулся,  закатал штаны до колен и вошёл в воду.
- Хорошая водичка!  - сказал отец, - ну, показывай, как ты плаваешь.
Я упал в воду и принялся перебирать руками по дну. У отца при виде сверху вниз должно было создаться впечатлдение, что я плыву в мутной воде. Но отец сразу догадался, каким образом я «плыву».
- Э, - говорит отец, - так ты же не плывёшь, а руками по дну ходишь... Нет, так дело не пойдёт. Иди-ка сюда.
Я подошёл, а отец взял меня своей огромной ручищей за живот, а другой  за ногу, и тут же, не говоря ни слова, зашвырнул меня наверно метров на четыре-пять от берега. Как только моя голова вынырнула из воды, я сразу понял, что дна под ногами у меня нету! Колотя руками по воде, я видел передо мной огромный бассейн. В ужасе я вывернулся в воде и увидел, как далеко от меня берег. Отец стоял спокойно по колено в воде и смотрел на меня.  От страха, что я прямо сейчас утону, я стал колотить руками и ногами, и заметил, что я не тону, а плыву. Я плыл! Подо мной была глубина, но я не тонул! И мне уже было не страшно, хотя немножко воды я всё-таки хлебнул с непривычки и от неожиданности.
- Папа, я плыву! – кричал я, полный  восторга.
Вот так я научился плавать по-настоящему. С этого дня я уже не перебирал руками и ногами по дну, а плыл. Я смотрел, как плавают другие, и учился плавать «по-собачьи», «в размашку», «по-морскому».
Научившись плавать, мы с мальчишками теперь бегали к вышке, чтобы там нырнуть с настила. С самой вышки, даже с самой нижней, прыгать было страшновато.


Жизнь на веранде

Кроме купания по-прежнему приходилось ходить на городы, полоть и окучивать. А ещё надо было собирать ягоду. У нас в саду, за деревьями, росло три или четыре ряда малины.  Да ещё ряд малины тянулся вдоль забора по обе стороны от сарайчика, где держали мы кабанчика и кур. Рано утром мы вешали себе на шею стеклянные банки, обвязанные тесёмкой, и шли собирать красную ягоду. Малина была очень вкусной, но одно дело - её есть, а другое дело - собирать.
- Ну, варенье-то вы любите зимой кушать, - говорила мама, когда мы пытались отвертеться от сбора ягоды. То же самое было со смородиной. Мы садились на маленькие скамеечки возле кустов и собирали ягоду прямо в ведро. Ягоды было много. Из собранной малины, а так же смородины мама варила вкусное варенье на печке, которая стояла прямо во дворе. В аллюминиевом тазу растапливался сначала сахар с небольшим количеством воды, а потом уже засыпалась ягода. Варенье бурлило и изливалось с пеной , словно лавовые потоки вулкана. Летом печь в доме мы не топили, и вся пища готовилась на этой печке во дворе. Вечером разогревали ужин на электроплитке. Зато в доме всегда было прохладно, какая бы жара не стояла на улице. Готовое варенье разливалось по банкам, банки закупоривались и составлялись в подполье на хранение. В подполье всегда было прохладно, невзирая на окружающую жару.  Мы с Витькой с самого начала лета, как только становилось тепло,  перетаскивали свои кровати на веранду. На стене тут висела огромная политическая карта мира и можно было часами разглядывать её и удивляться причудливым очертаниям материков, читать названия морей, стран, рек.

***

В июне опять были сообщения ТАСС о новых запусках в космос. Сначала на «Восток-5» полетел Быковский, а через сутки запустили корабль с первой в мире женщиной-космонавтом, Валентиной Терешковой! Нигде в мире такого не было. Женщины в некоторых странах вообще никаких прав не имели. Они там были людьми второго сорта. А тут женщина летит в космос! Конечно же и нашим тётушкам с их хозяйством, готовкой и посудой это было тоже трудно вообразить. Эти  два «Востока»  так же сближались  в космосе, как и летавшие перед ними. ..



Художественный свист



В разных играх, да и вообще, чтобы привлечь чьё-то внимание, надо было уметь свистеть.
Пару пальцев рот и разбойничий свист - это легко. Но однажды на Жуковского я увидел мальчишку, который шёл себе по тротуару, размахивая руками, и свистел. Он как-то смешно надувал щёки, но свист получался что надо. Можно было догадаться, что это какая-то мелодия. В кино конечно же  иногда кто-то свистел. Мне очень понравилось как в песне из фильма "Путь к причалу" красиво свистят. Там ещё слова такие:

Если радость на всех одна, на всех и беда одна,
Море встает за волной волна, а за спиной - спина.
Здесь у самой кромки бортов, друга прикроет друг,
Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг.

А мы с Коляном стояли как раз на другой стороне улицы. Мальчишка помахал Коляну, тот ему в ответ тоже.
- Кто это? Ты его знаешь? - спросил я Кольку.
- А, это Вовка Клюев, - ответил Колька.
- Слушай, Коль,  а как это он свистит?
- Да это же просто, - ответил Колька, - надо только надувать щёки и держать губы трубочкой.
Колька тут же засвистел. Я тоже попытался. Сначала шипение какое-то вышло и слюни полетели, но потом я тоже свистнул. Конечно, так как Вовка Клюев у меня сразу не получилось, но постепенно я всё же научился неплохо свистеть без помощи пальцев.

"Королевство кривых зеркал"

В клубе "Восток" шёл новый фильм - "Королевство кривых зеркал". Там началось всё с того, что девочка Оля  не слушалась свою бабушку, капризничала, ленилась, но однажды она увидела своё отражение- Яло в зеркале. А тут ещё кошка разбила банку с вареньем... Девочка погналась за кошкой  и переступила из реальной жизни в Зазеркалье... Вдвоём эти две девчонки - Оля и её отражение - Яло окунулись в мрачную атмосферу Зазеркалья, где понятия Добра и Зла были перевёрнуты и вся жизнь вывернута наизнанку. Противостоял обману мира Кривых Зеркал один лишь зеркальщик Гурд, который упорно делал обычные, нормальные зеркала.  За это его заковали в тяжёлые цепи и заточили в высокую башню, которую охраняли стражи-великаны. Но пионерке Оле и её подружке-отражению Яло удалось перехитрить коварных и злобных Нушрока, Абажа и Анидаг. Они достали ключ от башни и спасли Гурда, которому грозила гибель.  Когда я смотрел этот фильм, то мне девчонки эти казались большими, а Гурд вообще был таким серьёзным парнем...
Но конечно же это были маленькие дети... Только странным образом эта сказка оказалась пророчеством... Через каких-то тридцать лет Королевство Кривых Зеркал накрыло нас всех, словно медным тазом... С  той поры вся наша страна живёт в перевёрнутом мире... Но тогда всё было ещё впереди...


Второй класс

Лето со всеми купаниями, сражениями и прочими приключениями, почему-то пролетало так быстро, словно его и не было... Не успела кожа на спине облезть от загара, как уж осень подкралась. Опять надо было идти в школу. Впрочем в школе тоже много интересного: там всегда чему-то новому учат, там наши одноклассники. Интересно было узнать, как они провели это лето. Первого сентября опять было построение во дворе школы, но только уже других первоклашек напутствовали перед тернистым путём знаний. Мы уже чувствовали в школе, словно дома. В классе пахло свежей краской. Исцарапанные и изрезанные перчинными ножами крышки парт теперь выглядели как новые. Наши одноклассники все подросли за лето, загорели. Интересно было на переменках послушать рассказы о том, кто куда ездил, где побывал. Ребята с Береговой рассказывали, что они побывали в Москве и ходили в Мавзолей Ленина.  Мы хоть и не бывали нигде, но тоже неплохо провели лето. Нам тоже было о чём рассказать.
Однажды, когда было ещё довольно тепло, мы решили пойти в воскресенье всем классом за город, чтобы посмотреть на живую природу. После долгого препирательства, куда именно пойти, было решено забраться на самую высокую сопку в округе. Сопка называлась так же как и речка – Халаза. Эта огромная гора возвышалась над городом, словно вулкан над городом Помпеей. Нам учительница показывала эту картину. Там люди в страхе бегут в разные стороны, а из горы идёт чёрный дым и льётся лава. Неизвестно,  у кого в голове возникла эта идея, совершить восхождение на огромную коническую гору, однако практически весь наш  класс - первый «Б», поддержал эту мысль. Тьфу! Какой там первый? Мы же теперь во втором «Б»! Мы теперь большие и идём куда хотим, даже вон на эту высокую  гору...

Восхождение

Без пятнадцать восемь я уже был на месте. Школьный двор был непривычно пуст.  Школьные бараки, окружённые желтеющими тополями,  дремали этим воскресным утром в полном безмолвии. Появилась Олечка:
- Ещё никого нет? – удивилась она.
Как это никого, а я?...
Вот как только её увидел, как сердце сразу же сильнее забилось и стало будто светлее.  Олечка была одета в спортивный красный костюмчик, на голове торчали две маленькие светлые косички.
Раздались звонкие голоса и с разных сторон во двор школы  стали подходить к нам другие: Юрка Пирог с Вовкой Воропаевым,  девчонки с Береговой – Танька Попова, Валька Гусельникова, Любаша Скуднова и мальчишки – Генка Колесников, Валерка Синдюков, Коря, Щеря, в общем все остальные... Сестра Серёги Письменного всех собрала, построила, посчитала.
- Ну наверно все желающие в сборе, - сказала она, - подождём ещё минут пятнадцать и пойдём.
Хотя во дворе школы был только наш класс и то не в полном составе, но этого оказалось достаточным, чтобы прогнать прочь тишину и наполнить всё вокруг криками, шумом и писком.
Одна Танька Попова со своим пронзительным голосом чего стоила, а её сосед Валерка Синдюков ничем от неё не отставал. Да и все остальные пытались друг другу что-то рассказать и пытались перекричать друг друга.

Так как больше никто не появился, то все расхватали свои рюкзачки, вещевые мешки и сумки, лежавшие в куче у забора, и пошли по улицам дремавшего ещё городка в сторону сопки Халазы.
Мы шли под предводительством нашей вожатой, старшей сестрой Серёги Письменного. Эта сопка, или гора возвышалась над всей округой на десятки километров и манила к себе чем-то таинственным. Сначала все шли гурьбой, распугивая всех птиц какофонией своих детских голосов, но потом шествие постепенно растянулось на десятки метров. Вперёд вырвались мальчишки, которые гонялись друг за другом, баловались,  дурачились. Девчонки шли, без конца болтая языками и держась под ручки. Некоторые девчонки шли с сестрой Серёги Письменного, а она им