Полночный рассвет

широких резных листьев, а стена выложена красивой сине-зеленой плиткой. Через равные промежутки стоят вазы с толстыми шипастыми растениями
––Эпично!––восхищаюсь я, пытаясь разглядеть вершины города.
Эмерик уверенно сажает капсулу на песок, выпрыгивает сам, помогает выбраться мне.
Золотистый, усеянный иглами кот, до того сидевший у массивных ворот, подбегает к нам и принимается обнюхивать.
––Не бойтесь. Это ириан, он ручной. Его можно погладить.
Из ворот к нам спешит кошкоподобное, стоящее на задних лапах существо размером почти с уллмари. У него короткий серый мех и длинное, до земли, одеяние из многослойной ткани. Руки выше локтей украшены браслетами.
Мы с Эмериком в четыре руки гладим ириана, втянувшего иглы и замурчавшего с громкостью реактивного двигателя, а существо объясняет:
––Мы—народ ктена, а ириан—глаза и уши каждого из нас.  Это такая необычная телепатия.  Ксантри-ктена может контролировать до пяти ириан.
––Ксантри—это как?––уточняю я.
––Изменившиеся, ––объясняет ктена.––Они рождаются очень редко, живут долго и выглядят иначе. По праву рождения, они отвечают за остальных ктена. Когда-то давно народ выжил только благодаря им. Если вы пришли помочь, то они сами вас призовут. А пока мы разрешаем вам пройти в город. Ириан обязательно будут смотреть за вами…
––Не стоит тратить время, мы тихие. Мы здесь с миром, оба.––заявляет Эмерик.
––Угу, знаем мы ваше «с миром»––недоверчиво прижимает уши ктена.
––Мы из Гильдии Наемников, нас пригласили.
––Тогда пока запускаю,--ктена нервно машет хвостом,--если не шпионы, конечно. И заберите свою штуку, если не хотите, чтобы песок набился внутрь.

Городские ворота  настолько тяжелы, что отпираются каким-то хитрым механизмом. Воздух внутри  оказывается прохладным—резкий контраст с сухой жарой за стенами. Этажи города связаны между собой пневматическими лифтами.  Везде стоят небольшие фонтанчики и кадки с разными растениями, как совсем маленькими, так и огромными чашами из листьев, каждый из которых может уместить на себя уллмари. Между прочим, в этих чашах и набираются небольшие озерца с лягушками в ноготь размером.  И, конечно же—ктена. Сотни кошастых, неспешно идущих по своим делам. Пушистые детеныши в ярких одеждах. Ирианы спят, сидят на крышах, глядя плоскими золотистыми глазами перед собой, или гоняют мелкую живность вроде лягушек. Иногда проползают похожие на пауков машины. Интересно, что их приводит в движение?  Дома в виде усеченных пирамид украшены медными полосами или обвиты растениями с колючками. А вон те два здоровенных ктена в броне из блестящих жучиных панцирей и с необычным длинноствольным оружием в лапах, похоже, явились по наши души.  
Я непроизвольно принимаю боевую стойку, соображая, успею ли поднырнуть и дернуть оружие на себя. Эмерик—сразу чувствуется ледяная мантикорская кровь­­––не двигается с места. Тонкие голубые губы растягиваются в издевательской улыбке.
––Вы должны были нас еще на входе в город перехватить. А вдруг мы диверсанты?
––Мы диверсантов не нанимали, у нас проходят два убивца,––ктена сверяется с записями на куске желтоватой ткани, потом внимательно осматривает нас.––Я Марну, глава оборонительного отряда, и никак не могу понять, какая нам польза будет от двух оборванцев, которые даже не смогут подняться на ноги, упав с вершины города.
––Мы должны справиться с йхе-нтхла, по крайней мере…––начинает Эмерик, но Марну перебивает его:
––Вы? Два животных без шерсти, лишенных телепатии? Мы с начала времен боремся с йхе-нтхла, и то не справились еще, а вы… кому вы нужны, оборванцы? Вас вообще надо выгнать из города.
--Ну ты и хам...--возмущается Эмерик, а я думаю, успею ли закрыть его своей хрупкой тушкой.
––Не советую,––подает голос второй ктена.––Приказ ксантри. С виду они бесполезны, но ксантри все знает и все видит.
––Ладно, живите,––смиряется Марну.––И чтоб сейчас быстро собрались. Мы выдвигаемся малыми силами в разведку. Заодно и покажете, что умеете. Хотя пользы с вас…
Через полчаса у ворот собирается отряд в двадцать хвостов, кто в чем, но все с оружием, которое нам описали как «кислотные пушки». Мы в защитных костюмах, затемненных очках и масках, защищающих от песка и пыли, увешаны оружием по уши—по легкой лазерной пушке, связке газовых гранат и ультранитовых, и вообще яд против нтхла во всех видах.
Три часа мы перемешиваем песок металлотканевыми сапогами, так как пользоваться капсулой Марну запрещает. По каким-то, известным только ктена признакам отряд пробирается меж струящимися барханами. Я оглядываюсь на цветущие кактусы, острые, чуть оплавленные камни, торчащие из песка, мелкую живность под ногами—змей толщиной в палец, скорпионов, длиннолапых мышей и всяких прочих, а так же на зверье покрупнее—белых лисиц, низко пригибающих головы, и пауков размером с немаленькую капсулу, при нашем приближении зарывающихся в песок. Я каждый раз лезу за гранатой, но ктена только отмахиваются: «Не трогай, они безвредные, первыми не нападут».
Здесь и кроме пауков есть чего опасаться. На совершенно ровном месте песок взметывается со всех сторон, открывая непонятные сооружения  из каменных обломков и не меньше полусотни белесых фигур, которые бы можно было принять колоннообразные пустынные растения, если бы они не состояли из переплетенных щупалец.
––Всем затаиться!––шипит Марну, и ктена падают на землю, присыпавшись песком.
Мы следуем их примеру и какое-то время, лежа неподвижно, наблюдаем за йхе-нтхла.
Те как будто город из себя строят. Или что-то еще. По крайней мере, когда один из нтхла, удерживающих собой конструкцию из каменных плит и стекла, покидает свое место, другой нхтла связывает собой части конструкции в точности так же.  Стекло плавят на месте, из песка. Иногда подлетают к белесым коконам, сложенным на песке, и запускают туда щупальца.
Когда нтхла случайно переворачивает кокон, я замечаю, что оттуда высовывается лицо ктена, искаженное страданиями. Рот приоткрывается, издавая слабое шипение, и бледные отростки высовываются между зубов.
Издав грозный рык, молодой ктена-охотник длинным прыжком перемахивает через головы остальных, стреляя из кислотной пушки. Йхе-нтхла исчезает и появляется снова, когда сгусток кислоты пролетает мимо. Ударом щупалец он вырывает пушку из лап ктена, а потом опутывает собой, превратив ктена в такой же кокон, какой мы видели раньше. Эмерик выцеливает нтхла из лазерной винтовки, но, опасаясь попасть в охотника, выхватывает из рукава тонкий клинок. Прыгая на нтхла, почему-то оказывается там, где стоял секунду назад. Вдруг злобный красный глаз, сверкающий из переплетения щупалец, тускнеет и закатывается, а в следующий миг мантикорянин несколько раз ударяет нтхла клинком. Тот превращается в черную слизь, падающую на песок. Освобожденный охотник энергично отряхивается, совсем как промокшая кошка. В нескольких местах шерсть испачкана кровью, но никаких серьезных повреждений не видно.
––А ведь шестеро ктена на самом деле могут обездвижить нтхла, если сосредоточатся,––с неуместным спокойствием выдает он.––Марну, нас тут больше шести, может, их убирать по одному?
––Надо попробовать,––решает Эмерик, и тут же щупальца, вытянувшиеся из песка, связывают его.  
Я, не глядя, кидаю газовые гранаты, и сразу два йхе-нтхла, схватившие Эмерика, растекаются черными лужами. Пусть знают, с кем связались!
Кто-то из кошкоподобных предостерегающе тянет за рукав.  Все нтхла, что были, разворачиваются в нашу сторону, перестраиваются в подобия пушек и стреляют клубками клейких стеблей, которые связывают по рукам и ногам. С защитными костюмами они не справляются, а отросток, попавший между рукавом и перчаткой, сильно обжигает кожу.
Во весь голос ору кошастым, чтобы они прятались, а мы  сами разберемся. Эмерик палит из чьей-то кислотной пушки. Знакомый уже вопль разрывает уши,  заставляя упасть на землю…
И через четыре секунды все исчезает. То есть совсем, даже песок лежит нетронутый. С трудом отдираю отростки, прилепившиеся со всех сторон, но, по счастью, не повредившие никому. Замечаю, что металлоткань костюма почернела в местах касания отростков. Эмерик отскабливает стебли все тем же лезвием. Осмотревшись и не заметив следов йхе-нтхла, протираю очки, возвращаю на место.  Не помогает. Зато песчаный вихрь взмывает со всех сторон, а нтхла, будто никуда и не пропадали, атакуют снова. Причем они странно размываются, и на месте каждого чудовища появляются два.  Ктена старательно обстреливают их кислотой, насквозь прожигающей белесую кожу. И снова нтхла исчезают, забрав с собой и здания,  и коконы.
Эмерик поднимается на ноги, и, пробежав по кругу, втыкает в песок несколько мин. Появившиеся в очередной раз постройки взлетают на воздух, обрушивая дождь осколков. Получив каменным обломком в спину, я зверею окончательно, уже не беспокоясь о прибывающих нтхла. Некстати вспоминается зулин…как его, Торнгрим. «Сильвия, почему ты выполняешь работу штурмовика?». Чем мы и занимаемся, паля во все стороны. Йхе-нтхла постоянно отбрасывают нас во времени. Ощущение падения, тянущего холода и слепящее мелькание, похожее на песчаную бурю. По ощущениям—не меньше минуты. И оказываешься там, где был секунду назад.
От диких воплей в голове и постоянного мелькания темнеет в глазах, вытянувшееся из песка щупальце опутывает ноги, и я падаю лицом в песок. Когда же с трудом поднимаю голову, не остается ни единого нтхла.
––Надо же, а вы не такие слабаки, как казалось вначале,––Марну садится на относительно чистое место, не заляпанное слизью, и начинает энергично вылизываться.––Жаль, мы не смогли помочь тем, что в коконах…они были еле живыми…Сбежавшие нтхла забрали их. Постойте, там кто-то есть…
Невдалеке от места побоища, слегка занесенный песком, восседает оборванный пятнистый ктена в ошейнике, растирая зубами темно-серый, желтый на изломе корень. В другой лапе зажата вместительная пластиковая фляжка.
Мы с Эмериком подходим с двух сторон. Эмерик переворачивает медальон на ошейнике и читает: «Меня зовут Суур-Нар. Если потеряюсь, приведите меня домой…Хсирр, юго-западный сектор, третий этаж, девятый дом».
Марну шипит на Эмерика так, что тот отпрыгивает в сторону,  и со словами «Что ж ты, брат» легонько прихватывает Суур-Нара зубами за загривок. Тот обиженно мявчет, но встает на четвереньки и, отряхнувшись, поднимается на две лапы. После чего плетется до города вместе со всеми, то и дело пытаясь пройтись на четырех, но остальные ктена пресекают его попытки.
––Марну, что с ним?––спрашиваю я.
––С ним то, что хуже, чем йхе-нтхла,––мрачно отвечает Марну.––Был хорошим бойцом и стрелком. Потом упал со стены и повредил лапу так сильно, что ему пришлось давать пустынный корень. Знаете, что это такое? Небольшая порция очищенного корня ослабляет боль и почти не вредит здоровью. Средняя порция, смешанная с растертой рыбьей костью, наделяет запредельной силой и выносливостью, необходимой в долгом пути или в бою, но ктена от нее слабеет и спит трое суток. Большая порция корня, смешанная еще кое с чем, называется «напитком милосердия», ее дают, когда ктена невозможно