Полночный рассвет

спасти, обязательно в присутствии жреца, чтобы жрец направил испуганную душу. А некоторые несознательные личности могут пристраститься к корню и жрать его неочищенным и не приготовленным. Вынюхивая корень, они пригибаются все ниже к земле, потом начинают передвигаться на четырех лапах. Постепенно они перестают думать, говорить и превращаются в обычных пустынных кошек. Даже в цепочке перерождений они участвуют уже не как ктена, а как кошки. Мы им одеваем ошейники, чтобы не потерялись.

Едва потрепанная хвостатая банда входит в город, как их обнюхивает несколько ирианов. Один из них, ткнувшись носом в пыльную одежду Суур-Нара, злобно шипит и выгибает спину, другой  тянет страдальца за край одежды.
––Отведите его домой,––бросает нам Марну.––а я доложу ксантри, что польза от вас есть,––он довольно скалится.––И смотрите, чтобы эта морда не стащила кореньев где-нибудь.
Ириан разворачивается и бежит на несколько шагов впереди, приглашая следовать за собой.  И даже один городской этаж проходим спокойно, но потом Суур-Нар замечает украшенную листьями тканевую вывеску на одном из домов. Упав на четыре лапы, он срывается с места. Эмерик догоняет его, и весь дальнейший путь мы крепко держим вырывающегося ктена за лапы. Наконец ириан приводит нас к дому, выложенному голубой мозаикой.
Красивая полосатая ктена откидывает тяжелый тканевый занавес, закрывающий вход, и приглашает нас пройти. Первым делом ставит на пол блюдечко с водой, и Суур-Нар принимается шумно лакать.
––Спасибо, что спасли,––наконец произносит ктена.––Сколько времени он был в песках?
––Сами не знаем, нашли у йхе-нтхла, которые его даже не заметили. Сидел ваш охотник, до половины занесенный песком, и размышлял. Вроде не похож на зараженного,––докладываю я, отчаянно вертя головой, интересно же.
С того места, где мы стоим, видно три или четыре занавеси, скрывающие за собой другие комнаты,  за спиной ктена---ярко вышитую ширму,  кусочек низкого стола, подушки на полу и длинную полосу грубой ткани на стене.
––А что это вы незнакомых пускаете? Может, мы бандиты. Или еще хуже—йхе-нтхла замаскированные?
Эмерик, ну сколько можно, подумалось мне. Вроде такой серьезный, а как скажет что-нибудь, так хоть прячься.
Ктена улыбается, ненавязчиво показывая пятисантиметровые клыки.
––Ксантри предупредила всех, что вы полезные, и велела отправить вас к ней.  А еще я умею распознавать, кто заражен нтхла, а кто нет, и излечивать их.
––У нас тоже есть сильное лекарство, безвредное для всех, кроме нтхла,––вмешиваюсь я.
––А по этому поводу вы поговорите с ксантри. Я лучшая в своем деле и не потерплю наставлений от каких-то оборванцев.
Ктена поворачивается к нам спиной и с удовольствием точит когти о полосу грубой ткани.
––Пушистики нам не рады, пошли…
Странно, выматывающая жара нисколько не действует на мантикорянина, более того, он в  хорошем настроении с тех пор, как высадился на Ктрован.

Обитель ксантри находится внутри высоченного шпиля. Полностью осмотреть ее удастся разве что с капсулы, дальше первого зала, занимающего треть высоты, не пропускают серьезные вооруженные ктена, стоящие лифтов и держащие на поводках крупных ирианов в шипастых ошейниках. Зал почти пуст, не считая каких-то невразумительных каменных скамеек с простенькой резьбой. Зато стены… Замереть и созерцать. Кажется, вся история ктена, нарисованная в необычном стиле, напоминающим шимскую храмовую роспись, зулинские гобелены и мантикорянские свитки одновременно, осталась на стенах. Только без разъяснений все равно ничего не понятно, а Эмерик, судя по блеску в глазах, намерен этих самых разъяснений потребовать хоть у ксантри.
Ктена-охранники вытягиваются в струнку, гордо задрав хвосты, и из лифта выходит ксантри.
Подождите, мне кажется, или она на самом деле скользит над полом? Нет, вроде бесшумно идет, касаясь пола кончиками лап, так, что длинные одеяния остаются неподвижными. Пышная грива украшена искусно сделанной диадемой из золота и бирюзы. Необычайно большой лоб заставляет вспомнить о накарримах—народе телепатов. Из-под ушей  прорастает что-то вроде живых антенн, поворачивающихся в нашу сторону. Фасеточными глазами (по словам ктена, совмещающими в себе обычное, инфракрасное и астральное зрение) осматривает нас с Эмериком от пыльных сапог до растрепанных макушек.
––Наемники Гильдии прибыли в ваше распоряжение!––рявкает Эмерик, вытянувшись не хуже ктена-охранников.
Ксантри прижимает уши:
––Не нарушай священную тишину, не мешай мне слушать пески… я прекрасно знаю, кто вы, откуда, более того, мы вам не платили за то, чтобы вы нарушали обычаи.
Так жестко нас на место еще не ставили.
––Тогда мы ждем дальнейших распоряжений,––шепотом исправляется Эмерик.––Как вы знаете, недавно было разрушено убежище йхе-нтхла и спасен мирный ктена…
––Убежище? От силы отряд разведки. Настоящего убежища йхе-нтхла не знает никто. Повелеваю разыскать его.  И помочь справиться, когда они подойдут к городу, как раз их время пришло. И ОСТАВИТЬ МЕНЯ!
От дикого рыка я отпрыгиваю назад, высоченный Эмерик пригибается, а дрыхнущий на полу ириан недовольно мявчет.
––Будет сделано,––холодно улыбается мантикорянин.
В такие моменты он выглядит настоящим убийцей…

Следующие несколько дней я почти не вылезаю из местного варианта лаборатории, перевезя туда взятое с собой оборудование, обучая ктена изготовлению яда против йхе-нтхла и лекарства для уже зараженных. Очень удивлена и обрадована тем, что ктена, оказывается, прирожденные химики—чуть ли не из песка с водой создают все необходимое. С веществами, снижающими агрессию, они справляются сами.
Тренировка ктена тоже входит в наши обязанности, хотя непонятно, кто кого тренирует. Бегать и прыгать, как они, не может ни уллмарик, ни мантикорянин, особенно по жгучему песку. Из  кислотной пушки не надо старательно прицеливаться, так что ктена могут стрелять и в сложнейшем прыжке. В ближнем бою они могут показать себя не хуже наемника, пользуясь когтями, зубами и звериной яростью. Такие, как Марну, с недоверием относятся к нам, даже довольно меткая стрельба из лазерных винтовок их не впечатляет. А вот владение Эмерика любым колюще-режущим оружием ктена оценили по достоинству.
Валясь с ног от усталости, я прихожу в дом, который ктена построили специально для нас. Процесс постройки тоже надо было видеть. Одна машина подавала песок по трубе, другая спрессовывала его под высокой температурой в плиты, похожие на песчаник, но более прочные, и покрывала сине-зеленой стекловидной массой, третья собирала дом из плит. А потом уже и обстановку выделили.  Первым делом я разрисовала все, до чего дотянулась, особенно хорошо потрудилась над полосой ткани, подвешенной на стене для затачивания когтей, изобразив там башни святилища Пяти Вечных. А вообще мы попытались обставить домик по своему вкусу, но потерпели поражение, так как он все-таки под кошастых подогнан. Каменный стол с резьбой—довольно низкий, керамические миски для еды—очень широкие, чтобы удобнее было лакать.  Спальное место представляет собой множество подушек, сваленных кучей. Несколько штук я перетащила себе в другую комнату—не хватало еще перед Эмериком показываться утром, с торчащими патлами и запавшими глазами.  

Я успеваю рисовать, даже если разваливаюсь на куски от усталости. Столько всего интересного вокруг, те же ктена. Даже несчастный, полузанесенный песком Суур-Нар, который на картине олицетворяет вселенское спокойствие. Надкушенный корень я рисовать не стала.
Кстати, о Суур-Наре. Мы с некоторых пор очень сдружились с ним. Началось с того, что он пришел, припадая на передние лапы, и, показав распухшую лодыжку, с трудом объяснил, что его укусила змея. Пришлось скормить ему универсальный антидот—к счастью, он и на ктена действует. Теперь он захаживает иногда, приносит рыбы, наловленной в подземных реках.
Эмерик в свободное время пропадает в обители ксантри, возвращаясь оттуда с сияющими глазами, и рассказывает что-нибудь из местной истории, заодно надиктовывая на коммуникатор.
Народ ктена мог бы зародиться в джунглях, будь он единственной разумной расой. Но их опередили человекоподобные ктровани, создавшие развитую цивилизацию, тем не менее, раздираемую ненавистью и противоречиями. Ктровани не доверяли друг другу, и каждый из них ненавидел свой народ. Тогда эксцентричный ученый решил создать совершенное существо. За основу он взял обычных домашних кошек. После долгих лет трудов и ошибок он создал двух первых ктена, по красоте и грации к ним не приближался ни один ктровани, и научил их всему, что знал. Взяв пробы ткани бродячих кошек, он создавал представителей новой расы одного за другим. Когда же пришло время обзавестись потомством, на свет появились не обычные котята, а совершенные, быстро обучающиеся существа.
Заметив угрозу, ктровани арестовали и судили ученого. По правде, они испугались все возрастающего числа ктена. Ученого вывели на площадь и расстреляли, показав казнь по всем центральным каналам. На следующий день и судья, и исполнители были найдены загрызенными.
Тогда ктровани построили отдельный квартал города для ктена, которых становилось все больше. Две сотни лет они боролись, чтобы уравнять свои права с ктровани.  Сперва им поручали самую тяжелую работу, а потом позволили путешествовать, заниматься наукой и искусством. Но в политику и религию им был закрыт путь.
А через тысячу лет после сотворения первых ктена разразилась война, в которую одно за другим втянулись все небольшие государства ктровани. Ни один ктена не сделал ни одного выстрела. Они прятались, уходили в леса. Когда же ктровани пустили в ход запрещенное оружие, леса обратились в пустыни. От мутировавших вирусов ктена изменились, получив зачатки телепатии. Тогда же родились первые ксантри, которые повели свой народ.
Когда же враждующие ктровани распылили над городами свои наиболее опасные вирусы, война закончилась. Закончилась вместе с цивилизацией ктровани. Никого не осталось в живых, и только ктена под предводительством лучших из них построили свои города в пустынях.

––Юкина, а я вот думаю, ну его, этот Дальний Предел!––высказывается Эмерик, ходя от стены к стене.––Как здесь справимся, свяжусь-ка я с историками, им интересно будет! Какая богатая событиями жизнь у кошастых была…да и сейчас тоже.
––Думаю, мы тут надолго застрянем, надо же мне все это нарисовать,––отвечаю я и добавляю штрихи влажной кистью к очередному творению.
––А я сегодня такое узнал... думаю, и тебе интересно будет. Пошли, покажу.
––А ксантри нас не съест?––уточняю я,––Убежать не смогу, и так набегалась…
––Ксантри нет дела до других существ, если они не нарушают тишину. Давай собирайся.
 Охранники с кислотными пушками, бессовестно дрыхнущие у входа в обитель, провожают нас безразличными серебристыми глазами. Ириан в ошейнике обнюхивает нас и величественно удаляется.
Через проемы под самым потолком едва видно потемневшее небо, стены зала скрывает густая тень. Эмерик включает походный фонарь.
––Четыреста лет назад сюда очень вовремя упал корабль,––рассказывает