портал.
Эмерик уносится по своим делам, а я продвигаюсь в больничный отсек, где дежурит Керинай. Осмотрев меня и проведя анализ крови, она довольно хмыкает:
––Ложь и провокация, ты абсолютно здорова. Тебе можно торговые корабли разгружать. А снадобье занеси в лабораторию на третьем этаже. И не притрагивайся к содержимому, мало ли что можно ждать от таких…
В лаборатории дежурит заспанная арбантка с горизонтальными полосами по нижней части лица и в белом халате поверх комбинезона с полусотней карманов.
Открыв в коммуникаторе справочник по арбантской клановой росписи, нахожу расшифровку. Оказывается, «Дитя земли».
--Эй, Дитя земли, можно попросить о помощи?
--Разбираешься, уллмари.--дружелюбно улыбается арбантка, оказавшаяся на вид не старше меня. На халате различаю нашивку «Интизара».--Показывай, что там.
--Снадобье. Добыла у шарлатана. Можно узнать, чем у них народ лечат?
--Сделаю,--арбантка забирает у меня склянку и от души зевает, запрокинув голову; на лбу у нее должен блестнуть знак наемников, если бы он был.--Вот завтра утром и сделаем. Засиделась я со своими экспериментами...
--А можно еще спросить,--осмеливаюсь я.--Почему у...тебя нет гильдийского знака.
--В гильдии есть не только бойцы, но и миряне, у них не такой строгий устав и нет необходимости в оживлении. Механики, врачи, инструкторы и прочие, без кого бы прекрасно организованная Гильдия Наемников была бы опасным сбродом. Ну и служители культа тоже есть, они промежуточная стадия. Кстати, мирянин может стать наемником, как рагнарка-механик, мы ее зовем Четыре Руки Разрушения. Занимается промышленными диверсиями, любую систему безопасности разладить может, даже космический двигатель с девятью степенями защиты.
--А обратно можно? Из бойцов в миряне? А ну как надоест...
--Не знаю, это к гильдмастеру. Можно в инструкторы пойти.--Интизара зевает вторично.--Пойду упаду, что ли.
Ночевать все равно приходится в «Лунном свете», так как мне не успели выделить гильдийскую комнату, а комнату Эмерика оккупировала мантикорянка с красно-черными волосами, последняя из рода Кимрэ. Которая, между прочим, стреляет из рук вон плохо, и непонятно, с какой целью вообще в гильдии.
Утром, совершенно не выспавшись, выдвигаюсь на усиленное лечение. Лучше бы я не записывалась. Сначала заставляют хором молиться, а я исполняю имперский гимн, ибо не знаю ни одной молитвы на аклорианском. Потом загоняют в помещение вроде учебного класса и рассказывают, как правильно жить. Я включаю диктофон, спрятав его под стол. Больших усилий стоит удержать спокойное выражение лица. Страх забиваемых животных и рыб наполняет мясо токсинами. Мука загрязняет кровь крахмальными хлопьями. В каком страшном сне могло такое присниться? Но самое страшное—дети. Худущие, больные, с полубезумными глазами... При мысли, что они могут вырасти ненормальными или вообще не дожить до того времени, когда вырастут, перед глазами плывут оранжевые круги.
После забивания головы бессвязным бредом нас разгоняют по палатам, ставят на прикроватные столики по нескольку склянок, рассказывают, как что применять. Соседей по палате трое: женщина-рептилоид, зулин-подросток со сломанной рукой (сбившаяся повязка запачкана зеленой кровью, из раны торчит кусочек кости) и высохшая чернокожая старуха с Z-17, которая принимается молиться каркающим голосом, сосредоточенно вливая в себя снадобье.
--А ты почему не лечишься?--скрипучим голосом она спрашивает меня.
--Уллмарикам нельзя принимать воду и пищу в присутствии других разумных существ, это неприлично,--после секундного размышления нахожусь я и вылетаю из палаты, прихватив с собой склянки со столика.
В умывальне вылезаю через окно, спускаюсь по корням, обвившим стену, два раза срываюсь, прикладываюсь об эту же стену, возвращаюсь в «Лунный свет». Эмерик заглядывает то в галактическую сеть, то в «Книгу вернувшихся к жизни» и страшно ругается на мантикорянском. Я осторожно заглядываю через плечо.
–Юкина? А я тут посмотрел книжку....странности начались сразу же. Вот, смотри, благословение архиерея Ингхэма Четвертого.
--И в чем дело?
--Он жил восемь веков назад. А все, якобы исцелившиеся, умирали не более ,чем через месяц после лечения.
--А я снадобий добыла. И запись. И подростка видела со сломанной рукой. Рана выглядит ужасно. Молитвой ему руку заживят, ага... Пошли уже сдаваться в Гильдию...
Прокравшись мимо мирно дрыхнувшего рептилоида за стойкой, мы пробираемся в полуразрушенное здание и телепорт. Как и в прошлый раз, Эмерик отправляется по своим делам, точнее, показать записи Ланлин-Ра, а я спускаюсь в лабораторию, к арбантке Интизаре. Которая встречает меня очень необычным образом.
--Уллмарка, ты дура. Если ты пробовала эту дрянь, то вдвойне дура.
--Знаю. Но не пробовала, а что там?
--Наркота. Сильно разбавленная. Поэтому и исцеляемым кажется всякое. В том числе и то, что им становится легче. Уже боль не чувствуют. И не так опасно, как просто наркота, и дешевле. Сколько, ты говоришь, она берет за лечения и наставление?
Я называю, прибавив, что берет только наличными. Арбантка расширяет глаза до неприличного размера.
--Конечно, это выгоднее, чем просто народ травить. И совесть чище. Вроде как сами напросились. Будь я рангом повыше, сразу бы приняла решение.
То решение, которое приняли гильдмастер, Ланлин-Ра и двое высокоранговых наемников из других подразделений, совершенно не отличается от решения арбантки. От шарлатанки избавиться, за прихвостнями проследить, при необходимости тоже избавиться. Эмерик отправляется следить за прихвостнями, а я застреваю в лаборатории надолго—на весь день и всю ночь по гильдийскому времени. Казалось бы, возможностей больше, это вам не из подручных средств отраву делать, но мне требуется помощь более опытных наемников. Одна аклорианка даже жертвует пробу крови, жизнерадостно заржав: «Чур, демонов не вызывать без меня». Так что в «Лунный свет» я приползаю уставшая, с запавшими глазами и синей физиономией, зато в сумке лежит конверт с пачкой денег, хорошенько пропитанной ядом.
Эмерик, укрытый одеялом по плечи, на сон грядущий читает «Хранителей»--апокалиптическую сагу о древней Мантикоре, написанную еще в докосмическую эпоху. Я ее как-то пробовала осилить, но, наверное, не доросла.
--Эмерик, как прихвостни?
--Прихвостни--никак, наркоту добывает Атарай, как бы не сама делала.
--Тогда завтра она получит свою наживу и успокоится,--я вытаскиваю из сумки пухлый конверт.
--А ведь тебе не стоит туда соваться после того, как ты сбежала. Надо что-то думать...
--Ну, загримируюсь получше, ты разбуди меня...
Прямо в одежде я падаю рядом с Эмериком и обессиленно прикрываю глаза. И почти сразу же сквозь веки пробивается солнечный свет. Втянув носом какой-то умопомрачительный аромат, я просыпаюсь окончательно. Эмерик стоит у кровати с подносом в руках.
--Давно стоишь?--спрашиваю я самое умное, что пришло в голову.
--Не, только подошел. А тебе подкрепиться не мешает.
Пока я жую восхитительные пирожки с ягодным джемом, мантикорянин сидит за терминалом, что-то выискивая. Наконец он находит небольшую, минут на пять, видеозапись.
На экране появляется знакомое уже серое здание без окон, только лик божества над входом завешен черной тканью. В кадре появляется репортер-зулин.
--Сегодня по невыясненным обстоятельствам погибла известная мошенница, лже-целительница Нилмана-но-Атарай. Ведется расследование, есть подозрение на передозировку наркотиков.
То же здание, только изнутри. Полицейские осматривают шкаф со склянками, при помощи сканирующих очков исследуют стены в поисках тайника.
--Долгое время Нилмана-но-Атарай выдавала себя за целительницу, адепта медицинских и философских наук, пользуясь поддельными документами. Пациентам она предлагала употреблять наркотики, выдаваемые за лекарства, причиняя еще больший вред их физическому и психическому здоровью. В ближайшее время будет произведена их реабилитация.
В кадре появляется толпа людей, закутанных в черное, рыдающих, падающих на колени и рвущих на себе волосы.
Запись заканчивается. Эмерик собирает рюкзак, а я смотрю в стену без единой мысли.
--Видела? Нам бы свернуться побыстрее. У меня есть генератор поля невидимости, так что не будем дожидаться темноты. Приходи уже в себя, нужно действовать быстро, иначе заряда не хватит.
--Эмерик, но...как?
--А вот так, я сам с утра лечиться пошел, расплатился сразу же. Наслушался бреда, чуть без ушей не остался. Вовремя смылся, пол-заряда невидимости потратил.
Не обращая внимания на пелену в голове, я старательно отмываю чашки, сбрызгиваю обезжиривающим средством все поверхности, которых мы касались, забрасываю сумку на плечо.
--Ну, теперь вперед.
Эмерик спускается по лестнице первым и кидает за угол плоскую коробочку. Тут же раздается оглушительный звон бьющегося стекла. Рептилоид и парочка слоняющихся в холле постояльцев проносятся мимо нас. Этого хватает, чтобы выскочить за дверь. Мантикорянин нажимает неприметную кнопку на лямке рюкзака, и нас окружает полупрозрачное защитное поле.
--Где ты раньше-то был,--шиплю я.
--Мы невидимы, но не бесплотны. Они бы заметили хлопнувшую дверь, пришлось включить запись.
Как мы добираемся до гильдии, не могу вспомнить, все внимание было сосредоточено на том, чтобы на бегу не натолкнуться на кого-нибудь. Только в Гильдии удается отдышаться.
--Юки...прости, если я перестарался.
--Нет. Не знаю, справилась бы я без тебя. Такой туман в голове...
--Понимаю. Это пройдет. Но, думаю, я правильно поступил. Ты помогла мне с Рёксвой, я помог тебе с Атарай и буду помогать дальше. А теперь пошли гильдмастеру сдаваться.
Сильвию, мирно беседовавшую с гильдмастером о подготовке Боевых Призраков, прервал стук и шорох открываемой двери. Вошли трое представителей какой-то расы, каких Сильвия ни разу не видела и даже не помнила описания из космического справочника. Все трое—женщина с высокой прической и двое мужчин с татуировками на лбу—были очень высокого роста, с крупного мантикорянина, и худощавые, с покатыми плечами и пурпурной кожей. У них были слишком широкие шеи и удлиненные головы с неправдоподобно высокими лбами. Все трое были одеты в длинные мантии, у одного из них на голове переливалась драгоценными камнями диадема, и держался он впереди.
––Во имя Пяти, кто вы?––содрогнулась Сильвия.
––Мы накарримы, также, как и вы, чтим Пять Вечных, но более всех—Накаррат, дарующую жизнь. Нас немного и мы то, что мы есть, народ телепатов.
––Я всего раз в жизни видела накаррима,––призналась Хельма.––И то в Дальнем Пределе. Как его занесло…
––Если вы не поможете, нас станет еще меньше,––вздохнул тот, что в диадеме.––Недавно прошла комета, очень близко от всех пяти планет. Жертв удалось избежать, разрушения незначительны. Но появились йхе-нтхла, это существа, которых привлекает хаос, любая нестабильность. Теперь началось…они питаются психической энергией, лишая нас сил, захватывают разум, а некоторых мучительно убивают. Каждый накаррим чувствует боль собратьев, разрываемых на куски. Я, как Лорд-Защитник, нанимаю всех ваших людей. Это возможно?
––Казна не опустеет?––уточняет Сильвия.
––Пять миров накарримов
