Ирдрин. Она же к нам ходила. Очень красивая, кстати, зулинка, но с таким затравленным взглядом, будто полгода провела в диких джунглях где-то в Дальнем Пределе. Отлично рисует, я до сих пор в удивлении, как можно одним только карандашом, не накладывая десятка слоев краски, создавать картины, полные жизни и мысли. Как-то я попросила попросила достать с полки альбом с репродукциями аклорианских мастеров, ибо сама не дотягивалась. Ирдрин, намного выше меня, вытянула руки изо всех сил, и рукава сползли до плеч, а край блузки чуть приподнялся, и оказалось, что от плеч и до пояса серебряная кожа иссечена длинными зеленоватыми ссадинами. Тогда Ирдрин сказала, что кошка упала на нее со шкафа. Я не знаю, что за кошка должна оставить ТАКИЕ следы. В следующий раз, увидев едва зажившую рану выше локтя, я спросила ее, почему такая приличная с виду зулинка так упорно вступает в рукопашный бой с дикими кошками? Когда я ее приперла к стенке, Ирдрин призналась: «Муж исхлестал, я ведь хожу сюда без его позволения. А он и убить может, боюсь очень». С тех пор она не появлялась, и я страшно за нее беспокоюсь.
--Да, точно. С аззакой я его пару раз видела. Удивительно, как не попался.
Действительно, если и есть овеществленное зло, то это аззака—застывший сок наркотического аззакового корня, тайно выращиваемый на Арбантаре. Более того, этот урод падок на симпатичных художниц любой расы, и не только художниц. Хотя я не знаю, кому он, такой страшный, нужен. Однажды он пробовал бегать за моей сестрой, приехавшей на каникулы, в другом городе учится. Притащил ей лимонных конфет с орехами. А когда я разломила одну из них, в начинке оказались маленькие кусочки аззаки, подобные стеклянным осколкам. Они бы хрустели на зубах, как орехи, а лимонный аромат скрыл запах. Сестра все поняла, отправила коробку в уничтожитель материи, сожалея, что нельзя отправить туда же Рёксву. С тех пор зулин охотится за более сговорчивой добычей. Я пробовала узнавать у него об Ирдрин, но трусливый зулин неизменно срывался на визг и угрозы.
Если те два года, что его не было видно, бандит отсидел на планете-тюрьме, то я даже рада. Но за это время он не изменился—старательно обхаживает Вейнару. В чем-то я понимаю, аклорианки очень красивы. Но что в нем нашла сама Вейнара?
Он же намного старше и отвратителен на вид, тем более аззака здорово подточила его кости. Шрамы придают особое очарование только благородным, как Этельреда или ее соратники. Кстати, надо бы еще одну картину написать. А потому не буду о грустном. Гораздо приятнее ходить по Серебряному, созерцать, мило беседовать с остальными художниками, в общем, принимать духовную пищу.
Сильвия де Бранд, наемница с Мантикоры, была счастлива с самого утра, как ни старалась сохранить непроницаемое выражение лица, но обычно насмешливые желтые глаза сверкают потусторонним светом. Другие наемники, никогда не видевшие Сильвию в таком состоянии, на всякий случай обходят ее стороной. Подумать только, Вивиан Торнгрим, самый отважный и благородный из всех, в ком струится изумрудная зулинская кровь, собирается взять ее с собой в трехнедельное путешествие. Теплые моря Нимфы, загадочные джунгли Дальнего Предела, древние города Рагнары и еще немало достойных восхищения миров они собираются посетить. Скольких трудов стоило Вивиану, капитану службы галактической безопасности выбить это время для себя, скольких—Сильвии, чтобы уговорить гильдмастера...
--Боевому Призраку де Бранд срочно спуститься в порт!
От резкого голоса гильдмастера, раздавшегося из клипсы переводного устройства, Сильвия слегка вздрагивает, но быстро подхватывает рюкзак и длинными прыжками спускается по лестнице, игнорируя пневматический лифт.
Возле зулинского корабля с нарисованными глазами ее ожидает Вивиан—ростом не уступающий мантикорянину, зеленоглазый, с правильными чертами лица и пепельными волосами чуть ниже ушей.
Но едва его серебристые руки касаются мраморно-белых рук Сильвии, как в уши тысячей осколков втыкается визгливый голос:
--Я, конечно, понимаю, что у вас большая любовь, но мы здесь по делу.
Голос принадлежит мантикорянке, стеснительно выглядывающей из-за плеча высоченного белокожего бугая в алой куртке, обрисовывающей вздувшиеся мышцы, Расчесанные на идеальный пробор волосы выкрашены в розово-золотой, на грубо высеченном лице—несокрушимое самодовольство. «Юбер Альвари,--вспоминает Вивиан,--торговец предметами роскоши. Не похож он на мирного торговца». Волосы мантикорянки выкрашены в те же цвета, но очень давно были пурпурно-лиловыми, как у Сильвии. Сама она ниже ростом, тоньше, чертами лица похожа на Сильвию, но от наемницы ее отличает кроткий, беззащитный взгляд. Орсия Альвари, бывшая де Бранд. Намного старше Сильвии, не родная сестра, а сводная. Видятся они крайне редко, но каждый раз готовы вцепиться друг другу в горло. Сильвия—за то, что Орсия выбрала неудачную пару, торговцы не подходят для рода воинов. Правда, их родители—священники культа Пяти Вечных, но это не меняет дела. Орсия же на дух не переносит сестру за воинственность и нежелание обзаводиться семьей.
––Чем обязана?––холодно спрашивает Сильвия.––Диверсии, взрывы, шпионаж и прочие…деяния обсуждаются с гильдмастером, она же назначает расценки. Оплата стандартная: половина сразу, половина—по результату. Исполнение—по сложности, лично меня на простое дело отправлять смысла нет.
Наемница выворачивает руку так, чтобы показать звезду о восьми лучах—восьмой ранг из тринадцати. Орсия презрительно фыркает.
--Счастье приличной дамы—не в «деяниях», как ты выразилась, а совсем в другом. Бросай уже свою гильдию и этого головореза...—Орсия перехватывает тяжелый взгляд Вивиана,--Впрочем, оставь его себе. Главное, чтобы полукровки не были такими же страшными.
--Межрасовые браки запрещены законом, а полукровок не бывает вообще. Если помнишь, эксперименты по выращиванию гибридов провалились, они не могли прожить и года,--спокойно возражает Сильвия.—Выкладывай, зачем пришла, не для того же, чтобы меня дрессировать.
--У нас сын пропал,--наконец высказывается Юбер.—Подался в бега. Может, вы что-то знаете. Может, он остался у вас в гильдии.
--Жалко, конечно, но в его возрасте кто не сбегал? В любом случае, вам к гильдмастеру. Пропажи—это отдел Мастеров Психологического Воздействия или же Неусыпных стражей. Можете нарушить закон и влезть в базы данных, да только вряд ли там будет хоть один Альвари.
Вивиан протягивает руку, помогая Сильвии подняться по трапу.
Уже закрыв люк, наемница вытащит из рукава сверхсплавовый стилет и будет долго его подбрасывать и ловить. Такая у нее необычная умиротворительная медитация. Слово «успокоительная» не принято в Гильдии Наемников—там оно означает «убрать без шума и пыли».
Тан—это явление. С ним или что-нибудь происходит, или что-то случается. А у бедной Юкины—никаких приключений, все на творения уходит. Этельреда, куда без нее. Пытаюсь выполнить картину в духе того времени, отказавшись от полупрозрачных красок и красок, меняющих цвет. Результат определенно нравится.
Всю неделю, повторюсь, полный штиль. Другой был бы в упадке, но у меня возмутительно хорошее настроение, ибо проработала удачную идею и хочу воплотить ее в жизнь. Семь листов, исписанных формулами, сворачиваю и закидываю в сумочку. Когда я закрываю за собой дверь, солнце уже расцветает на выбеленном небе. Добраться до портала—дело нескольких прыжков по лентам-дорогам.
––Леди Тарамоку?
Голос какой-то странный, едва слышный, как будто шуршит песок. И непонятно откуда доносится. Вроде говорящий находится прямо передо мной, но его не видно.
––Вообще-то Тэй, но если вы настаиваете…С кем имею честь?
В трех шагах впереди начинает что-то проявляется. Как будто нарисовано краской, приобретающей яркость от реакции с воздухом. Сначала проблескивают глаза, а через несколько секунд существо становится вполне зримым и осязаемым. Кошкоподобное существо ростом чуть ниже уллмари, покрытое коротким дымчато-серым мехом и облаченное в невразумительное одеяние из множества стянутых между собой зеленоватых хитиновых надкрыльев. Стоит на цыпочках, сложив руки на груди, и внимательно на меня смотрит глазами цвета звездной пыли, загадочно улыбаясь, если это слово можно применить к кошачьей морде. Я иномирцев, конечно, достаточно встречаю в своей жизни, но таким оригинальным способом еще ни разу.
Самое обидное, что не говорит ни полслова и смотрит будто в вечность, а я случайно перед глазами встала.
––Вы кто и откуда?––грозно вопрошаю я, пытаясь скрыть растерянность.––Что вообще от меня нужно?
––Имсируваар...––произносит существо. Странное слово, не уллмарское и даже вроде не шимское. Переводное устройство его не воспринимает.
Я делаю шаг к существу, и оно быстро тает в воздухе.
Бред какой-то… Наверное, сплю на ходу… Нет, хватит глупостями заниматься, работать надо. Я шагаю в портал и через один удар сердца оказываюсь в родном исследовательском центре.
Расчеты оказались правильными, и после нескольких попыток удается получить замечательный нейтрализатор, который может обеспечить сносное существование даже на планете, отравленной насквозь. Тут же разрабатываем несколько способов, куда его применить. Успеваю сцепиться с одним вредным типом с Демоникуса, который весь день увиливал от работы, а потом стал путаться под ногами и вопрошать: «А что это вы здесь делаете?». После обидной перепалки он просачивается под дверь и больше нас не беспокоит.
Так что домой я возвращаюсь в боевом настроении. Про кошкоподобную сущность если и вспоминаю, то смутно, будто бы приснилась. А вот нарисовать его было бы интересно. Надо бы еще антураж загадочный, и очертания размытыми сделать…
Творение обдумываю, не смешивая краски, а запекая пышки с медом, о которых мечтала весь день. Коммуникатор, на этот раз прицепленный к воротнику, подает голос.
––Штаб имперской безопасности…––привычно воплю я.
––Ой, Юкина, ты просто удивишься!—верещит Вейнара еще громче меня, такое неподдельное счастье переполняет, что я не знаю, куда уши девать.---Оказывается, Эльстар такой замечательный во всех отношениях.
Тьфу ты…я думала, пейзаж красивый нарисовала, или фильм хороший смотрит, или туфли на зеркальной шпильке прикупила со скидкой, между прочим, жуткое уродство, но мечтает же о таких…
––А какой внимательный!––восхищается аклорианка.--Серьги мне подарил с туманными кристаллами…
Ну началось… Ставлю все свои картины на то, что серьги были потащены у бедной Ирдрин.
––…Он намекал, что мне больше пойдет имя Вейнара Рёксва…
Не поняла. Куда этот урод подевает Ирдрин? Или он просто так болтает, чтобы сделать жертву более сговорчивой.
--Ужасно звучит, извини, конечно. К тому же ты аклорианка... Это не в ваших обычаях...—пытаюсь возразить я.
Действительно, аклорианцы не женятся. Совсем. Просто с какого-то момента начинают выживать в одном доме, а если надоедает—собирают вещи и расходятся. Считается, что так удобнее, но мы, уллмари, этого не понимаем.
--А мы по зулинским обычаям. А закон Конфедерации, мешающий межрасовым парам, можно и обойти. Пять тысяч кредитов закроют
