раздосадованный и своим состоянием, и тем, что у других голова не болит, и телефонным разговором. День начинался наперекосяк. От неожиданного тигриного рыка безрогого быка ребята притихли.
- На заводе были, - неуверенно улыбнулся Доу-Джонс. – Он имел в виду завод по производству сангигиенических предметов, так необходимых трудящимся и нетрудящимся, кто в «бозе» и кто без «бозы», всем без исключения, особенно, если припрёт. – Вы сами просили сравнить то, что они делают, с тем, что мы им дали в чертежах. – Ну, не наглец ли? Смеет намекать, что недавно остепенённый шеф забывает свои распоряжения как какой-нибудь академик!
- Ну, и что? – добавил Викентий Алексеевич металла в пропитом голосе, наперёд зная ответ.
- Так они давно работают без наших чертежей, - в нежелезном голосе Василия слышались одновременно и возмущение, и удивление, и обидный восторг. – Еле нашли. По собственным лекалам и инструкциям делают, так, говорят, быстрее и дешевле. С нашими моделями – никакого сравнения!
- Жалоб нет?
- Нет.
- Ну, и чёрт с ними! – мудро решил главный конструктор. В конце концов, как учит всероссийско известный философ Бывалов: главное – спокойствие и личный покой. – Маша!
- Ау-у! – откликнулась затерявшаяся среди тесно расставленных кульманов и столов Красная Шапочка.
- У нас есть акты передачи и внедрения? – спросил начальник, чтобы ещё раз удостовериться в том, в чём был уверен. Всякие начальники вообще любят задавать вопросы, на которые заведомо последует твёрдое «да». Например, спрашивает у задумавшегося подчинённого: «Ты что, глухой?» и тут же слышит утвердительное: «Да нет!».
- Есть, - сказала приятное «да» и Марья Ивановна.
- Ну и баста! – отрубил и отрезал бестолковый администратор, но ушлый директор. – Нам – своё, им – своё, и все довольны!
- Кроме потребителей, - уточнил совестливый Арсений Иванович.
- Плевать! – ещё раз отрезал и отрубил решительный шеф. – Деньги нам дают не они, а… - и выразительно показал глазами и пальцем вверх, - а для тех у нас есть акты.
На этом занимательную мастер-беседу пришлось прекратить, поскольку ввалилась новая группа так опоздавших. У них и спрашивать не надо, где прошаландались почти до одиннадцати, поскольку руки Фигаро, Гусара и Царевича были заняты распределёнными по-дружески между собой чертежно-канцелярскими принадлежностями, да так, что большая часть досталась Ивану.
- Вот, - сообщил Витёк, отдыхиваясь и небрежно сбрасывая на стол рулоны миллиметровки, ватмана и кальки двух видов – мутной и прозрачной. – Зам по барахлу сказала, что до конца года больше ни фигушки не будет. У них, оказывается, началась кампания по экономии материалов на 10% каждые полгода.
Пришли остальные с книгами, выписками и архивами из технической библиотеки.
- А кто умудрится сэкономить, - дополнил неутешительную новость Федя, - тому обломится премия.
- Правильно, - одобрил Макс инициативу сверху. – Пора слезать с дурной нефтяной иглы. Если каждый начальник в день хотя бы на один приказ меньше издаст, представляете, какая экономия по стране будет? Можно посчитать…
- Обойдёмся, - не разрешил один из начальников, - и так ясно: не надо растаскивать по домам. – Никто не возразил против разумного предложения.
- Есть выход, - прервал молчание творец обходных идей.
- Ну? – поощрил шеф, заранее улыбнувшись.
- Не будем мелочиться и берём обязательство на 20%...
- И пишем и чертим у тебя на плеши, - догадался начальник.
- …огребаем под фанфары двойную премию и покупаем всё, что недостанет. – Обрадовавшись такому простому решению нешуточной проблемы, тормозящей научный прогресс, соучёные дружно захлопали в трудовые ладошки, на все лады нахваливая изобретателя.
- Я, помню, читал как-то, - встрял чересчур начитанный Бен, читавший что попало даже стоя в автобусе, - как один сообразительный председатель района на Рязанщине ещё в советскую эпоху регулярно перевыполнял всё возраставшие планы по маслу, даже тогда, когда они превысили районные надои молока.
- Как ему это удавалось? – удивился простофиля от науки Вахтанг, знавший понаслышке, что масло делают из молока, и по идее его не может быть больше исходного продукта.
- А он, - развеял миф сообразительности советского руководителя Бен, - скупал масло в соседних районах на деньги, которыми сверху щедро ссужали на развитие успешного производства. Председателю даже звезду Героя дали. Но потом, когда в соседних районах скупать стало нечего, отобрали. – Все вздохнули, переживая нелёгкую судьбу изобретателей.
- Может, и Викентию какую-никакую завалящую медальку подкинут, одну на всех, - предположил Старче.
- Ага, - засомневался Витёк, - дадут. Догонят и ещё добавят! – и рассмеялся не к месту. – Соколову Лёшке из Робототехники за изобретение промробота для чистки полов в больших помещениях дали на днях. Называется: «К ордену «За заслуги перед Отечеством». Ну, Лёха – парень боевой – сразу начал права качать: где орден, к которому медаль? Гоните, не затыривайте не своё! – Гусар весело хохотнул. – Не тут-то было! Как в стену! Там тоже не лохи пригрелись, вежливо отвечают: орден дали начальнику, который тобой руководит, так что, медаль твоя – к его ордену. И отшили! – Все завздыхали, сочувствуя изобретателю, который к начальнику. – Премию тоже отвалили соответственно: Лёхина – маленькая, к начальнической большой. Так что, если и дадут Викентию Алексеевичу медаль, то не раньше, чем к чьему-либо ордену в Академии.
- Да не надо мне никакой медали! – отказался скромный начальник от будущей заслуженной награды, но никто ему не поверил.
- Соколов, разозлившись, - продолжал Гусар рассказ об обиженном изобретателе, - делает теперь втихаря у себя в гараже робота-киллера.
- По какому принципу? – профессионально поинтересовался Бен, зачитывающийся детективами.
- По собачьему, - кратко ответил Витёк. – Роботяге дают понюхать какую-нибудь вещицу с приговорённого, и он по запаху берёт след, находит жертву и приканчивает выстрелом. По наружности киллер – симпатичная деваха, никто и заподозрить не может. Заказов у Лёшки – на всю жизнь на свободе хватит.
- Мы запросто можем составить ему конкуренцию, - откликнулся на занимательный рассказ Макс.
- Точно, - поддержал друга Циркуль, - ничего не стоит сварганить киллер-унитаз. Жалко, что у Викентия нет гаража.
- С электронным опознавателем, - начал озвучивать идею главный местный изобретатель. – Огнестрельное устройство или РГД – поручим разработку этого блока сведущему в оружии Гусару – узнаёт жертву по вставленному в опознаватель фото и срабатывает, как только цель дёрнет за рычаг сливного бачка.
- А куда срабатывает? – опять спросил Бен, профессионально интересующийся всеми деталями заказного убийства. Макс с Циркулем переглянулись, не находя быстрого ответа.
- По тому месту, - неуверенно сказал изобретатель, - которое на фото.
- Логично, - подтвердил друг.
- Всё! – подытожил разработку Фёдор. – Пусть Серый собирает заявки и авансы в Академии: там, в научьем гадюшнике, полно заказчиков и жертв. – Никто не возразил.
- Да-а, - задумчиво протянул Старче, - по всему чувствуется, что страна торопится избавиться от нефтяного наркотика и зарабатывать на кусок с маслом честным трудом. Сегодня в автобусе шофёр говорил, что им тоже спустили ежемесячно нарастающий план по оборачиваемости транспорта.
- И правильно! – поддержал Фигаро увеличение планов другим. – А то стоишь на остановке, ждёшь не дождёшься, еле к десяти на работу успеваешь.
- Но шофера тоже не попки, - продолжал Старче. – Мы, говорит, скоро будем без остановок шпарить – вот и стопроцентная оборачиваемость и премия. Готовься, Федя, пешочком добираться до института, и некого будет винить в опозданиях. – Фигаро только вздохнул, мысленно кляня шоферов. – А Максу надо запретить брать мяч на голову, - переключился Старче на внутриинститутские проблемы. – Надо беречь бесценное достояние коллектива.
- Что нам из него наукоидола сделать, что ли? – возмутился начальник. – Стационарного генератора идей?
- А что? – загорелся Кинг-Конг, обрадовавшись, что удалось вклиниться в заумный разговор. – Он похож на восточного божка. Посадить в красный угол на узорный коврик со скрещёнными ногами, животик у него соответствует – настоящий нэцкэ! Ты как, Макс? – Тот с готовностью скрестил толстые ножки, чуть присел, максимально выпятив брюхо и сложив сверху руки, все так и прыснули со смеху – до того похож на модные статуэтки.
- Согласен, - одобрил нэцкэ инициативу племени, - если будет пивоприношение трижды в день. – Ещё посмеялись, и Викентий Алексеевич вместе со всеми, слушая привычный утренний трёп и чувствуя, как отмякает скованная виной душа. И всё же какой-то камушек барахтался в ней и царапал острыми гранями, лишая уверенности в себе.
Он так надеялся, что все припрутся разбитыми, с разламывающимися мозгами, а оказалось, что только он, руководитель, один профилонил почти целое утро, неприкаянный и разбитый вдребезги. Остальные вкалывали, как ни в чём не бывало, и от этого Викентий Алексеевич чувствовал себя отверженным и виноватым. Хуже того, никто и не вспоминал о вчерашнем, словно все сговорились беречь чистоту шефского мундира, а, может, просто не придавали значения обычной коллективной попойке, необходимой для снятия умственных стрессов и слияния с устойчивой природой. Как бы там ни было, а ему было обидно: разве он не для них старался, не выглядел настоящим лидером? Наверное, не выглядел. Скорее, наоборот – утратил и без того минимальные лидерские качества. И сегодня они его жалеют. Жалкий лидер? Маша права? Нет, таким он не будет! Не дождётесь, братья-славяне!
- Я вчера, - начал он облегчающее покаяние, - вёл себя неподобающим образом. – Все недоумённо уставились на него, не понимая, а он объяснил: - Убеждал, убеждал вас с пеной у рта в необходимости здорового образа жизни и спортивного режима и, в результате, напился самым скотским образом и вас спровоцировал. – Дети обиженно зашмыгали носами. – Человек, - распаляясь, продолжал Викентий Алексеевич, - у которого слова явно расходятся с делом, не может находиться у руля и института, и спортивной команды – того и гляди заплывём не туда, куда надо. Поэтому я решил, - он усилил голосом последнее слово и чувствовал себя уже несправедливо отрешённым от этого вихляющегося руля, - сегодня же подать заявление об отставке с обоих постов. А чтобы не было неожиданностей и кривотолков, объявляю вам, соратникам по извилистой научной стезе, первым.
Все молчали как пришибленные, не веря в серьёзность его намерений. Первым высказался старший:
- Вот что значит настоящий, говённый, по определению Ленина, интеллигент. – Возмущённый Старче даже встал и заходил, натыкаясь на столы и неговённых товарищей. – Как они умеют из мухи сделать слона! Викентий, у тебя что, крыша за ночь съехала, выкидыш разума случился?
- Погоди, не ершись, Пётр, - остановил нервозные восклицания старейшины Макс. – Мне думается, что ты не прав, и дело намного серьёзнее мухи и требует серьёзного разбирательства. Предлагаю: здесь и сейчас провести судебную процедуру. Кто «за»? – Никто не поднял руки, продолжая пребывать в заторможенной прострации. – Кто «против»? – И опять никто не поднял руки. –
