протапливать камины. Когда по залам водят экскурсии, влажность воздуха сильно повышается, и капельки влаги оседают конденсатом на холодных кукольных щёчках. Свидетелями такого явления мы все и были зимой.
– Так скучно…– разочарованно протянула Мэри.
– Странно слышать такое разумное объяснение именно от вас, синьор Эргус, – улыбнулась Элен.
– Отчего же? В этом замке и без плачущих кукол достаточно мистики и эзотерики, – возразил он. – Мы с женой – представители старинного итальянского рода и уважаем чужие тайны и легенды, но всему есть предел.
– Странная у нас подобралась компания,– задумчиво проговорил дон Карлос. – Мне кажется, что каждый может похвастаться знатностью своего рода. Вот вы, леди Эйнсуорт, что вы можете рассказать о своих родителях?
– У меня нет желания говорить об этом,– заявила Мэри. – Пускай миссис Летиция расскажет нам, по какому поводу заплакали куклы в первый раз. Конденсат или нет появился у них на щеках, это не важно, легенды просто так не рождаются на свет. О каком несчастье предупреждали куклы ваше семейство?
– Кажется, что–то связанное с болезнью или смертью одного из его членов, – нехотя проговорила Летиция,– но, право же, это не очень весёлая тема. Мисс Мэри, вы, кажется, говорили, что родовой замок вашего отца находится неподалёку отсюда?
– Да, в окрестностях Дила,– ответила Мэри.
– А ваша мама? Что вы знаете о ней?– спросил Эргус.
– Она была вашей соотечественницей, синьор, но её род, видимо, перебрался во Францию, так как мне в наследство достался фамильный замок на Луаре.
– Что вы знаете о роде Конде?– спросила Эсдэль.
– Совершенно недостаточно, – недовольно ответила Мэри. – Спросите лучше у Элен.
– Боюсь, что я тоже не готова обсуждать эту тему, – засмеялась Элен.
–А вы, госпожа Орлова? Что вы знаете о своих предках?
Катя удивлённо посмотрела на Летицию, задавшую этот вопрос.
– В нашей стране роль братьев Орловых в истории России хорошо известна, – смущаясь, ответила она. – В ней нет ничего загадочного.
– Это может оказаться слишком поспешным суждением,– покачала головой старушка.– В России мало кто знает правду о своём происхождении.
– Вы правы, но мне повезло, я кое–что знаю и о своём прадеде и о даже том, что моей прабабушкой была одна из принцесс маленького европейского королевства, сбежавшая прямо из–под венца с русским офицером в Россию, – воодушевлённо проговорила Катя и посмотрела на Элен. Из присутствующих только она могла подтвердить её слова.
Летиция ахнула и выронила из рук чашку с остатками кофе. Джулия соскочила со своего места и принялась салфетками вытирать пол.
– Вы не ошпарились, тётя Летти?
– Ах, оставь!– недовольно отстранила её старушка и обратилась к Кате:
– Очень трогательная история. Кто рассказал вам её?
Катя смутилась и снова посмотрела на Элен.
«Интересно,– подумал Нэд, наблюдая за этим обменом взглядами,– почему это русская ищет поддержки у Элен?».
И Элен действительно ответила на вопрос Летиции вместо Кати:
– Вы же сами сказали, что семейные легенды бережно хранятся и передаются из поколения в поколение, – улыбнулась она.
– А в моём поместье хранится старая рукопись, в которой изложена история нашего рода, начиная с пятнадцатого века,– гордо проговорил Карлос, – я собираюсь нанять ученых для того, чтобы прочитать полустёртый текст, это очень непростое дело.
– Но оно стоит любых усилий,– поддержала его Элен. – А вы, Джулия, тоже из рода Стэнфордов?
Девушка бросила на Элен быстрый взгляд и отрицательно покачала головой, за неё ответила Летиция:
– Джулия из древнего, но, к несчастью, давно обедневшего рода, поэтому она вынуждена жить в Долл-Холле и терпеть мои капризы.
– Ну, что вы, тётя Летти, вы так добры ко мне,– пролепетала девушка.
– А вы, сэр Борман, что знаете о своих предках,– неожиданно спросил Эргус. – Судя по фамилии, ваш отец – немец?
–О, нет, я стопроцентный американец, чистокровный янки!– засмеялся Нэд. – А если хотите окончательно запутаться, то признаюсь, что ношу фамилию не отца, а деда, известного в своё время сенатора.
– Убеждён, что вы не так просты, как хотите показаться, – усмехнулся Эргус. – Я чувствую сильную энергетику, исходящую от вас…
– Довольно, довольно, мы так не договаривались,– смеясь, вскинул руки Нэд, – не пытайтесь считывать мои мысли, они могут оказаться недостаточно благочестивы! На самом деле я человек открытый и готов рассказать вам всё, что вы пожелаете, но не сегодня. К сожалению, мне пора уезжать.
– Что за необходимость ехать среди ночи, может, останетесь до утра? – предложила Эсдэль.
– Заманчивое предложение, но невыполнимое, – твердо проговорил Нэд и взял Мэри за руку. – Ты обещала отвезти меня на станцию. Надеюсь, с твоей машиной всё в порядке?
– Конечно, отвезу,– отозвалась Мэри, вставая. – Элен, не хотите составить мне компанию? Не так скучно будет возвращаться назад.
Нэд резко вскинул голову и удивленно посмотрел на неё, но, встретив её безмятежный взгляд, опустил глаза. Для Элен не остался незамеченным этот жест, она недовольно повела плечами, но голос её прозвучал ласково:
– Не обижайся, Мэри, но я с вами не поеду. Меня заинтересовали изыскания Кати, я хочу воспользоваться тем, что она сегодня ночует в замке и поговорить с ней. Когда вернешься, обязательно загляни ко мне.
Мэри кивнула и почувствовала себя неловко.
«Опять я сказала глупость,– подумала она, направляясь вместе с Нэдом в пурпурную комнату. – Не могу привыкнуть к странным отношениям Нэда и Элен. Надо при случае спросить у неё, что они не поделили в детстве, если до сих пор с трудом переносят друг друга?».
Мэри знала, что когда–то в детстве Элен несколько лет жила в доме матери Нэда, но не могла вспомнить, какая кошка пробежала между ними. Нэд шёл рядом с Мэри, обнимая её за плечи, и хмурился.
«Зачем Элен это делает, почему не оставит Мэри в покое? Ей доставляет удовольствие видеть, как мне неприятна эта ситуация. Невероятно, как из прелестного ребёнка выросла такая жестокая и коварная женщина!– думал он, с трудом сдерживая негодование. – Я должен быть сильнее всех её интриг. Я уже решил, что не отступлю ни при каких обстоятельствах! Мэри без меня не справится с испытаниями, которые свалились на неё. Я должен быть рядом…»
– Ты что–то сказал, Нэд?– спросила Мэри,– или просто ворчишь на меня?
Нэд наклонился и нежно поцеловал её.
– Я не ворчу, а молюсь, чтобы Бог дал тебе благоразумие и здравомыслие.
Мэри рассмеялась:
– Ты опоздал с этим обращением более чем на двадцать лет!
– Не расстраивай меня, я всё же оптимист и надеюсь на чудо.
– У тебя ангельское терпение, Нэд, – виновато сказала Мэри, – не надоело возиться со мной?
– И не надейся, – Борман посмотрел на часы.– Нам лучше поторопиться. Мне не удастся уговорить тебя поехать со мной?
– Нет, ты же сам сказал, нам надо немного отдохнуть друг от друга. Ты уже полгода не отходишь от меня.
– Не преувеличивай, – поморщился Нэд. – Так и быть, я не настаиваю, отдыхай здесь, только не ввязывайся ни в какую историю, компания здесь подобралась, мягко говоря, странная.
Мэри остановилась и прижала ладонь к его губам.
– Всё, довольно нравоучений. На сегодня ты исчерпал лимит моего терпения. Чем реже я тебя вижу, тем сильнее люблю.
Нэд покачал головой, но промолчал, поняв, что на сей раз Мэри права. Сейчас ему действительно лучше уехать. До тех пор, пока Элен находится рядом с Мэри, ему не следует появляться здесь. В таком задумчивом и немного напряженном настроении Мэри с Нэдом доехали до станции, распрощались без лишних сантиментов и оба облегченно вздохнули.
В Долл-Холл Мэри возвращалась не спеша, несмотря на своё пристрастие к быстрой езде. Такими же неспешными были и мысли в её голове. Как и все нормальные люди, она не любила проводы, но сегодня Мэри была рада и отъезду Нэда и тому, что их свидание прошло без конфликтов. Обоим удалось избежать ставших привычными взаимных упрёков и придирок.
«Всё будет хорошо, он умный и надёжный, – думала Мэри, – он прав, мне не справится одной со своими проблемами, он нужен мне».
Уговаривая себя таким образом, Мэри въехала в парк и вскоре притормозила у парадного входа в замок. Выйдя из машины, она окунулась в тихую, мягкую, весеннюю ночь и полной грудью вдохнула свежий пахнущий молодой листвой и сырой землёй воздух. Она подняла глаза к беззвёздному и безлунному небу и перевела взгляд на тёмную громаду Долл-Холла. Ни одно окно в замке не светилось, и Мэри вдруг поняла, что хозяева давно спят, а она не знает, где находится комната Элен.
– Не хватало еще, чтобы дверь оказалась запертой, – сердито проворчала Мэри, но её мрачные предположения не оправдались. Более того, в полутемном холле на банкетке, задвинутой в угол, сидела сонная Джулия. При появлении Мэри она встала со словами:
– Тётя велела дождаться вас и проводить в комнату.
– Очень любезно с её стороны, проводите меня в комнату мадам Девинсон, – ответила Мэри, чувствуя себя виноватой и оттого ещё больше раздражаясь на Джулию.
Девушка бросила на неё взгляд исподлобья и, взяв в руки подсвечник, направилась к лестнице. Путь к покоям Элен пролегал по бесчисленным залам, переходам и лестницам, и Мэри начала терять терпение.
– Нельзя было выбрать путь покороче?– не выдержала она. – Где находится комната мадам?
– Мы уже почти пришли, – ответила Джулия.– Мадам поселилась в «райском уголке» в южном крыле.
– Значит, её комната рядом с моей?
– Не совсем так, миледи.
Мэри поморщилась.
–Послушай, Джулия, нельзя ли обойтись без церемоний? Мы с тобой почти ровесницы, давай вести себя проще.
Джулия кивнула.
– Комната мадам находится в том же крыле, что и пурпурная, но на другом этаже. Сообщение между ними не очень удобное.
Мэри не успела спросить, на какой именно этаж они идут. Джулия сказала «Мы пришли» и, развернувшись, скрылась в длинном коридоре. Она унесла с собой подсвечник, и Мэри осталась в полной темноте. Молодая женщина недовольно заворчала и постучалась в массивную дверь, перед которой стояла. Вскоре раздался скрежет ключа в замке, и Мэри зажмурилась от яркого света, хлынувшего на неё из дверного проёма.
– Я же сказала, что это Мэри,– раздался голос Элен. – Почему так долго? Поезд опоздал?
– Нет, просто я задержалась в дороге, да к тому же Джулия опять водила меня по бесконечным коридорам. Первый раз попадаю в замок, где всё так безнадежно запутано.
Мэри, наконец, открыла глаза и ахнула:
– Какой кошмар! А я, неблагодарная, жаловалась на свою комнату! Если это рай, Элен, то я предпочитаю после смерти геенну огненную!
Элен засмеялась:
– А мы с Кати уже пригляделись к этим райским кущам.
Качая головой, Мэри удивленно озиралась по сторонам. Потолок и стены огромной комнаты были затянуты шёлком с розово–голубым орнаментом в виде букетиков цветов и птичек, на полу лежал пушистый розовый ковер. Всюду на стенах и потолке горели хрустальные светильники, а в середине комнаты на толстых золочёных канатах было подвешено огромное ложе, украшенное бантами, кружевами и подушечками. Но это было не самое страшное. Всё остальное пространство комнаты занимали тумбы из розового нефрита различных размеров и конфигураций, на которых стояли кадки и
