тему, – строго сказала старушка.
– Можете рассчитывать на нас, но только до тех пор, пока все живы, – заверила её Мэри.
Летиция всплеснула руками, а Элен предложила:
– А не выпить ли нам для бодрости духа по рюмочке ликера?
– Вы так благоразумны, мадам, – улыбнулась старушка и позвонила в колокольчик.
Пока прислуга разливала напитки, в комнату вошёл встревоженный Элтон и с удовольствием принял предложение дам немного выпить. Элен поинтересовалась, где Джулия.
– Она сидит у постели Мартина, – ответил Элтон. – Похоже, мой приятель понравился твоей воспитаннице, бабуля.
– Славная девушка, – сказала Элен. – Но мне непонятно, миссис Литиция, что вы вкладываете в термин «воспитанница»?
– Я, кстати, тоже не понимаю этого, – вмешался Элтон, протягивая Элен ликер и присаживаясь на подлокотник её кресла.
Такое фривольное поведение вызвало явное неудовольствие Летиции. Она выгнула нарисованную бровь и многозначительно посмотрела на внука. Секунду поколебавшись, он всё–таки отсел на соседнее кресло.
– Какая тебе разница, мой мальчик, кем мне приходится Джулия?– проворчала Летиция.
– Что значит, «какая разница»? Я должен знать, с кем мне придётся делиться наследством, – смеясь, ответил Элтон.
– Если дело только в этом, то можешь не волноваться. Джулия получит незначительную сумму на своё содержание. И только, если не останется прямых наследников, состояние Стэнфордов полностью перейдёт к ней.
– Я правильно понимаю, что Элтон – единственный и последний наследник Дома Стэнфордов?– спросила Мэри.
– Правильно, – тяжело вздохнула Летиция.
Мэри посмотрела на Элен, та чуть заметно кивнула. Они без слов поняли друг друга: скорее всего, объектом покушения всё же был не Мартин, а Джулия, и выгодна была её гибель только одному человеку, если, конечно, Летиция ничего не скрывает от них...
– Мадам Девинсон, а чем занимается ваш муж? Надеюсь, вы не сочтёте дерзостью с моей стороны, что я задаю вам такие вопросы? – спросил Элтон.
– По–моему, в этом нет ничего дерзкого, – вмешалась Летиция и запнулась, услышав весёлый смех Элен.
– Я готова ответить на ваш вопрос, вот только сделать это не так просто.
– Куда уж проще, – тоже засмеялась Мэри. – Мадам Девинсон вовсе не мадам, а мадемуазель.
– Как так?– опешила Летиция, а в глазах Элтона заплясали радостные огоньки.
– Очень просто, всему виной повар Элен. Жан души не чает в своей хозяйке и из уважения с благоговением называет её «мадам», в смысле госпожа, хозяйка,– пояснила Мэри,– и все близкие друзья Элен в шутку тоже стали называть её так, а потом привыкли и перестали замечать несоответствие этого обращение её статусу.
– Ах, как это замечательно!– захлопал в ладоши Элтон, вскакивая с кресла. – Кто бы мог подумать, что такое возможно!
Летиция строго посмотрела на внука, но он не заметил этого.
– Мадам Девинсон!– радостно воскликнул он, – могу я попросить вас об одолжении?
– Если это в моих силах, – кокетливо улыбнулась Элен.
– Я бы сказал, что это только в ваших силах!
– Что ты хочешь от мадам, Элтон? – сердито сказала Летиция. – Ну, как прикажите вас теперь называть?
– Как вам угодно, миссис Летиция, – доброжелательно ответила Элен, – вы же слышали, друзья называют меня «мадам», и я с радостью отнесу вас к категории моих друзей.
Она подала руку Элтону:
– Я к вашим услугам, – и они чинно удалились из комнаты.
– Интересно, что он задумал, – сказала Летиция, ни к кому не обращаясь.
Мэри с любопытством посмотрела на неё.
– Почему вас удивляет внимание Элтона к Элен? Мне ещё не встречался мужчина, оставшийся равнодушным к её чарам, все они теряют из–за неё головы. Ваш внук не исключение.
– А ваш жених? – резко спросила Летиция.
– Ему нечего терять, – сверкнула глазами Мэри, – он без ума от меня.
В её словах прозвучала горечь, и Катя не поняла, над кем подтрунивает Мэри, над старухой или над собой.
«Какая–то тайна кроется в судьбах Мэри, Элен и Нэда,– подумала она. – Ах, как мне хочется узнать её!». Идея разобраться в отношениях своих новых знакомых захватила Катю после того, как в ней укрепилось желание написать книгу об Элен Девинсон.
– Вам виднее, миледи,– миролюбиво проговорила Летиция,– я не вправе вмешиваться в вашу жизнь, но мне кажется, что ранние браки не всегда бывают оправданы.
– По–моему, совсем недавно вы ратовали за скорую женитьбу своего внука? – ядовито бросила Мэри.
Катю удивил её тон, и она решила разрядить обстановку:
– А я считаю, что ранние браки – это неплохо. Главное, чтобы люди по–настоящему любили друг друга!
– Это аксиома, – кивнула Летиция и вдруг насторожилась. – А вы–то, душенька, откуда знаете это? Неужели тоже успели всерьёз влюбиться?
В глазах Мэри появилась догадка, и она расхохоталась.
Катя посмотрела на неё неприязненно и решила не продолжать бессмысленный диалог.
– Мне пора заняться работой, – сказала она и направилась к письменному столу.
Мэри и Летиция продолжали сидеть молча, думая каждая о своём. Ещё минуту назад здесь слышался весёлый девичий смех, и вдруг наступила такая тишина…
В библиотеку вошёл дон Карлос, обводя цепким взглядом присутствующих дам. Катя заметила, как напряглась Мэри, надменно выгнув верхнюю губку. Её неприязнь к Карлосу была слишком очевидна. Впрочем, Катя уже поняла, что сердитая леди не утруждает себя сокрытием своих эмоций.
Дон Карлос подсел к Летиции и, понизив голос, спросил:
– Что там за история произошла в кукольном зале?
Старушка сделала предостерегающий жест, и Карлос сменил тему:
– Не пора ли нам решить наши дела, вы обещали закончить с этим вопросом в ближайшее время.
Летиция кивнула, а Мэри снова оживилась.
– Дорогая миссис Летиция, скажите на милость, какого черта вы продаете свои сокровища? – раздраженным тоном начала она. – Если Вы нуждаетесь в деньгах, хотите, я дам вам в долг?
– Денег у меня более чем достаточно, – удивилась такому заявлению Летиция. – Что за блажь пришла вам в голову?
– Тогда почему вы хотите лишить внука знаменитой коллекции католических кукол?
– Вы считаете, что я поступаю неразумно? – нахмурилась старушка.
– Недальновидно, – отчеканила Мэри. – Вы хотите всё оставить Элтону, так не лучше ли спросить у него, что он думает об этом?
Мэри встала и вышла из библиотеки, а Катя уткнулась в бумаги, лежащие на столе, желая провалиться сквозь землю.
– Я надеюсь, что вы не станете обращать внимание на слова этой вздорной леди, и наше соглашение останется в силе, – с трудом сдерживая гнев, сказал Карлос и тоже вышел.
– Ах, боже мой, как всё запуталось, – запричитала Летиция.– А ведь, пожалуй, она права. Что скажешь, Кати?
– Я думаю, действительно стоит посоветоваться с внуком, – осторожно ответила та.
– Боже мой, Боже мой!– вздохнула старушка. – Джулия!– крикнула она и позвонила в колокольчик.– Где эта бездельница?!
– Наверно, всё ещё у Мартина, – сказала Катя. – Вам что–нибудь надо, хотите, я помогу?
– Проводи меня в мою комнату и скажи Джулии, пускай немедленно придёт ко мне. Игра в сестру милосердия слишком затянулась.
Остаток дня прошёл без происшествий, и после обеда все разошлись по своим комнатам.
3.
Мэри лежала на своей импровизированной кровати, крепко зажмурясь и тщетно пытаясь уснуть. Назойливые мысли, словно мухи над сладким, роились в голове, будоража и лишая покоя. Она боялась, что сегодняшнее происшествие в кукольном зале попадёт в газеты, и если Борман всё ещё находится в Англии, то непременно примчится в замок.
«Опять скандал,– обречённо думала она,– но ведь должен же быть какой–то разумный выход из создавшейся ситуации… Но пока я не найду его, вынуждена подчиняться диктату Нэда».
Неожиданно Мэри пронзила новая мысль, и она, открыв глаза, села. В суете, вызванной падением мраморной головы, она абсолютно забыла о словах ребёнка.
«Что он сказал?– напрягла память Мэри.– Кажется, хотел пожалеть плачущую куклу. Или ему это привиделось, или мы не обратили внимания на самое главное?».
Вскочив на ноги, Мэри натянула платье прямо на голое тело, вынула из подсвечника одну свечу и босяком вышла из комнаты. Быстро передвигаться по замку со свечой в руках было ужасно неудобно, приходилось всё время прикрывать колеблющееся пламя.
– Господи, до чего я докатилась, – ворчала Мэри, – хожу в платье, словно кисейная барышня, из оружия только старый кинжал, и тот забыла взять с собой, даже фонаря нет, черт знает что такое!
Она осторожно шла по коридору, стараясь не заблудиться в лабиринтах замка, и продолжая разговаривать вслух:
– Что это я разбубнилась, как старуха? Ужасно неприятно бродить одной, надо было зайти за Элен, она ничего не боится, разве что старости. А я, значит, чего–то боюсь?
Мэри замолчала и остановилась, удивившись собственной мысли, и тут же её чуткий слух уловил легкий шорох за спиной. Она резко повернулась.
– Кто здесь? – Мэри напряженно всматривалась в темноту коридора, но огонь свечи давал слишком мало света. Неприятный холодок побежал у неё по спине, и она резко повернулась в другую сторону.
Но она никого не увидела. «Видимо, мне показалось», – подумала Мэри. Глубоко вздохнув, она покачала головой и двинулась дальше. Устыдив себя за трусость и заставив не думать о шорохах, раздававшихся со всех сторон, она пошла дальше. Но вот, наконец, она добралась до кукольного зала. Всё в нем было по–прежнему. Возле стены стояла деревянная лесенка, на которую так и не поднялся Мартин, а на полу лежали две чёрные мраморные головы. Мэри подняла свечу вверх и посмотрела на балюстраду, но стены тонули в сумраке. Тусклое пламя свечи отбрасывало на потолок дрожащие тени от фигурок, стоящих вокруг колонн. В зале было холодно, пахло пылью и воском. Бесшумно ступая, Мэри приблизилась к стене с куклами, поднялась на лесенку и осветила игрушки, расставленные на многочисленных полках. С замиранием сердца она всматривалась в бледные фарфоровые, гипсовые и тряпичные лица, стараясь определить, в каких именно кукольных глазках впечатлительный ребёнок увидел слёзы. Но бездушные игрушки взирали на неё с безразличными улыбками, протягивая пухлые ручки. Мэри передёрнула плечами от отвращения и чуть не свалилась с лестницы. Схватившись за полку, она ощутила, что её рука лежит в промежутке между куклами. Мэри осветила пустое место.
– Хм… достаточно большой промежуток, похоже, здесь сидела ещё одна кукла…, причём совсем недавно. Куда же ты подевалась, проказница?
Тут Мэри припомнила, что именно здесь ещё сегодня днем находилась плачущая кукла. Это уверило её в своих догадках. И вдруг она явственно почувствовала чей–то взгляд у себя за спиной. Резкий порыв ветра пронесся по залу, и пламя свечи в её руке наклонилось и погасло. Только теперь Мэри догадалась, что холод и ветер в помещении – от открытого настежь окна. Но через него лился в зал сумрачный свет из парка, делавший темноту замка не такой непроглядной. Однако это было слабым утешением, так как зажечь свечу было нечем, а ещё предстоял обратный путь. Мэри охватил озноб, она спрыгнула с лестницы и выбежала из зала. В коридоре она остановилась и попыталась успокоиться. Сердце её отчаянно колотилось, паника овладевала всем её существом.
– Здесь есть кто–нибудь?– громко крикнула
