Мадам из круиза.

Леша, словами можно и человека убить…
Далее все происходило по уже не раз опробованному сценарию. Алла звонила в справочное железнодорожного вокзала, и узнавала когда поезд в Кзыл-Жар. Стояла в дверях с сумкой в руках и со слезами в три ручья приговаривала: «Я ухожу», «Все, ты меня больше не увидишь», «Ты будешь жалеть всю жизнь», «А счастье было так близко!»
Даже при ее явной неправоте она играла блестяще! На ее месте лучше не смогли бы сыграть ни Элизабет Тейлор, ни Настасья Кински, ни Алла Пугачева… Мадам превзошла саму себя!
Тодоров, в конце концов, не выдержал и сдался. Помирились, как водится под утро. Вержбицкая поклялась никогда больше не вспоминать о жлобах. Алексей взял свои слова обратно.

На следующий день Алексей пришел после работы домой, как обычно в шесть вечера. В квартире никого не было. Он приготовил ужин и, усевшись перед экраном телевизора, стал коротать вечер. Наступила ночь. Спутница жизни все не появлялась. Тодоров достал из холодильника бутылку водки, и залп за залпом стал её осушать. В голову лезли мрачные мысли. Он начал вскипать:
«Время двенадцать ночи ее нет. Где она? Почему не звонит? Тааак… значит «по жлобам пошла», иномарка, особняк, «самые крутые». Ну, чертовка получай!» В ярости, схватив в кладовке топор, Алексей стал рубить вещи Вержбицкой: «Кофточка…», - хрясь, - «Прекрасно. Юбочка…», - хрясь, - «Здорово. Туфельки…», - хрясь, - «Великолепно. Пиджачок – с…». Звонок в дверь остановил очередной замах топора. Тодоров подошел к двери, на его вопрос:
- Кто там?
Раздался непривычный виновато - ангельский, голос Вержбицкой:
- Это мы…  
Посмотрев в дверной глазок, хозяин квартиры увидел, что за спиной Мадам стоит, какой – то верзила: «Ааах мы… значит, ты жлоба еще привела, ну сейчас я тебе выдам». Алексей вытащил из кармана пиджака газовый пистолет, убрал из дула картонный пыж и вытряхнул на пол свинцовые стружки: «Ему и без свинца хватит», - после чего, завел правую руку с пистолетом за спину и открыл дверь:
- Привет. Проходи.
Алла открыла рот для оправданий, но Тодоров левой рукой отвел ее в сторону и, вскинув руку с пистолетом, выстрелил в морду жлобу, который находился в двух метрах.
- Аааааааа, - душераздирающий крик несчастного разорвал умиротворяющую тишину ночи, отчего, наверное, содрогнулись жители всех близстоящих домов.
Из темноты лестничной площадки, неожиданно появилась Стасенко Ирина Владимировна – работница «Орфея»:
- Алексей Александрович, что вы делаете?! Это мой сын, мы Аллу провожали!
Алексей протрезвел:
- Ирина Владимировна вы не вовремя пришли.
Вопли Стасенко младшего были слышны довольно долго. В это время  Тодоров  с Вержбицкой выясняли отношения. Мадам, обнаружив свои изрубленные вещи, стала хватать одежду Тодорова и поджигать их зажигалкой, после чего в центре гостиной комнаты образовался приличный костер. Алексей, потушив пожар, услышал бой посуды на кухне. Алла брала тарелку и кидала об пол. Алексей поспешил ей на помощь и, схватив охапку кружек, бросил в стену. Битьё посуды сопровождалось громкими выкриками. Состязание парочки, было прервано, так как раздался звонок в двери квартиры, звонил телефон, по батареям центрального отопления возмущенно колотили, а от смежных с соседними квартирами стенами также раздавался громкий стук ударяемых предметов. Время было час ночи, жильцы дома были разбужены, и все выражали свое возмущение. Тодоров пошел извиняться и успокаивать соседей.
Наступила непродолжительная передышка. Затем, после очередного обоюдного язвительного замечания побоище возобновилось, прерываемое иногда неугомонными соседями.
- Какие настырные, - возмущался Алексей, - Сказал ведь, что сейчас прекратим.
Ночка выдалась веселая. Когда целой посуды не осталось,  переключились на бой  цветочных горшков. После горшков Алексей в сердцах, схватил музыкальный центр и швырнул на пол, разбив вдребезги.
- Ну, ты и дурааак.
Обессиленные противники уселись на уцелевшие стулья. В стены и в батареи уже никто не стучал. Жители дома смирились с неизбежностью любовного катаклизма. Робко зазвонил телефон, Алексей поднял трубку.
- Милые соседи, уже пять утра. Просим, умоляем, пожалуйста, прекратите!
- Мы уже закончили, спите спокойно.
- Спасибо вам большое!
Алексей закурил сигарету:
- Так, где ты была?
- Какой ты дурак.
- Слушай, бить больше нечего. Где была?
- Мы со Стасенко ходили в ресторан. Потом она позвонила сыну, и он приехал, чтобы нас проводить, а ты в него выстрелил. Ты соображаешь, что ты творишь? А что ты сделал с моими вещами? Ты знаешь, как сделать больно женщине! Мне еще никогда так больно не было!
- А почему ты решила пойти без меня? Я тебе что мешаю? И что предупредить нельзя было?
Вержбицкая не ответив ни на один вопрос, набрала номер телефона:
- Это справочное? Скажите когда поезд в Кзыл-Жар?
Через два часа Тодоров стоял перед Мадам на коленях и вымаливал прощение. Потом в течение всего дня Алла с высокомерным видом ходила по торговым рядам и показывала указующим перстом на вещи, которые Алексей безропотно покупал.  
Безмерно счастливый оттого, что ему удалось помириться со своей возлюбленной,     Алексей пришел в рабочий офис. По внутренней линии позвонила Тоня:
- Алексей Александрович, возьмите трубку, какой – то мужчина хочет с вами поговорить.
По городской линии, звонил Тюкалин, без вежливого «Здравствуйте», он раздраженно и зло спросил:
- Где мои пять миллионов?
- А почему вы меня спрашиваете? Я у вас ничего не брал.
- Я в вашем кабинете их отдал еще зимой. Я ведь могу и по-другому поговорить…
- Я передам Вержбицкой, что вы звонили.
Набирая по телефону номер своей квартиры, где Вержбицкая примеряла обновки, Тодоров недоумевал: «Что она делает?! Ведь все деньги от меня получила».
- Алла, Тюкалин звонил, угрожал…
- Ааа, пять миллионов…, еще позвонит, назначь встречу, я с ним поговорю.
Усатый Володя пришел в оговоренное время, и молча присел в предложенное кресло. К очень большому удивлению Алексея, предприниматель держал в руках внушительный букет роз – белых…
Мадам появилась в кабинете внезапно, увидев ее, Тюкалин вскочил со  своего места и поспешил вручить цветы. Вержбицкая, несколько смущенно и еле слышно поблагодарила, после чего, обращаясь к директору «Орфея» произнесла:
- Мы поговорим в кабинете Кости Клевцова, - и совсем тихо, что - бы не услышал кредитор, добавила, - Если будет плохо,  я позвоню.
Спустя полтора часа они вместе вышли в приемную и тепло попрощались.
- Ну что?
- Подождет.
- Угрожал?
- Нет, не угрожал. Поеду я домой, а то по ребенку соскучилась, целую милый.

Продолжавший действовать незаконный запрет на вывоз  продуктов питания за пределы Северо-Казахстанской области, который наложил глава администрации Кренкель, из-за усилившегося контроля, стало совершенно невозможно обойти. И на границе обстановка оставалась сложной. Таможенная и пограничная службы Казахстана постоянно проводила рейды вдоль границы с Россией. Российские службы также не дремали. Оставалось одно решение пробивать разрешение на экспорт хлебопродуктов из Казахстана в Россию.
В один из дней позвонила Алла:
- Леша, я договорилась.
- С кем договорилась?
- С первым… Потом расскажу. Приезжай милый, слышишь?
- Да, моя родная, сегодня соберусь и полечу, завтра я буду у тебя.
- Привези что-нибудь детям.
- Хорошо солнце мое.
- Да, и не забудь, мне тут по делу нужно два ящика водки и…, - далее следовал список из десятка наименований продуктов, - Ну все, пока, целую.
Получив, столь исчерпывающую информацию о потребностях детей, Алексей потратил четыре часа на покупки. Сборы заняли всю оставшуюся часть дня. Из города он смог выехать только в девять вечера. Алексей выжимал из РАФика максимальную скорость. Тодоров не ехал, а летел. Когда наступила темнота, он уже отмахал километров двести. Стояла теплая, июльская ночь. На небе ни облачка. Полная луна улыбалась и освещала дорогу, звезды смеялись и радовались счастью, которым обладал ночной странник. Всю дорогу он пел, перевирая слова, путая одни с другими, но он пел:
- Позови и услышишь меня это я, это я, это я,  любовь твоя…  
Он приехал в Софиновку около семи утра. Десять часов беспрерывного сидения за рулем налили тело свинцовой тяжестью, но Алексей не чувствовал усталости. Увидев ее заспанную, с открытыми детскими глазами, в домашнем ситцевом халатике он почувствовал безграничную радость и непреодолимое желание обнять и прикоснуться к мягкой теплой щеке.
- Я к тебе летел.
- Я знаю милый, - ласково прошептала она, - Я их всех сейчас прогоню.
В доме находился ее опостылевший супруг и приехавший к ним погостить друг с женой.
- Ложись в гостиной, там постелено, я потом приду.
Алла как всегда нашла способ остаться наедине с любимым. Выпроводив всех из дома, под разными предлогами, она вознаградила Алексея бурей ласки и водопадом наслаждений.
Когда любовный голод был утолён, Алла рассказала о своей поездке в Кзыл-Жар:
- Ездила в областную администрацию, добилась приема у главы – Кренкеля. Сперва, на мою просьбу, его помощник - Иван Сергеевич просто посмеялся: «Понимаете, дамочка, к нему директора крупнейших предприятий не могут попасть, а вы всего лишь посредник между товаропроизводителем и потребителем. Вы ничего не делаете, только цену накручиваете». Я ему отвечаю: «Нужны такие люди, которые занимаются торговлей зерна, сельхозпредприятия этим плохо занимаются». А он мне: «Вывезите и распродадите весь Казахстан. Правильно Иван Францевич запретил вывоз продуктов из области». Я ему объясняю: «А на что сельхозпредприятия будут топливо закупать, технику? С рабочими, чем рассчитываться? Вы оглянитесь вокруг - люди зерно едят, хлеб купить не на что!». Вдруг звонит телефон, Иван Сергеевич поднял трубку, покивал головой,  и уже вежливо мне говорит: «Пройдемте, глава администрации вас примет». Заходим в большущий, как актовый зал кабинет. Поздоровалась. Кренкель попросил присесть и рассказать, зачем я так упорно добивалась аудиенции с ним. Помощник ушел. Мы сидим вдвоем за столом. Рассказываю, что я представитель группы сельхозпредприятий из Софиновского района, что необходимо как воздух разрешение на вывоз зерна из области. Сельхозпредприятия без горючего, землю пахать не могут. Он давай вопросы задавать: «Разрешение, на какое количество? Как обменивать будете?», и так смотрит на меня... Потом говорит: «Знаешь сколько ко мне, с подобными просьбами обращаются? В день по тысяче раз. А что мне делать? Спустили план государственных закупок продуктов, а никто продавать государству по установленным ценам не спешит. Вот я и запретил вывоз, пока госзаказ не будет выполнен». Помолчали. Он плавненько так переводит разговор: «Сколько тебе лет? Замужем? Алла, а кто ты по гороскопу?» «Рыбы», - говорю. А он: «А я «Лев», и полностью соответствую этому знаку. Ты почитай об этом литературу, если хочешь, чтобы я тебе помог… Подготовь какие – нужно бумаги и передай их референту. Пока Алла».
Нашла дома гороскоп, читаю: «Лев со снисходительным и царственным видом принимает как должное, оказываемые ему любезности. Лев не мыслит своего существования без любви; вся его жизнь крутится вокруг нее. В зависимости от состояния своих любовных дел, он либо