профессионала от непрофессионала. Но непрофессионала слушать скучно. Иосиф Матвееевич сидел и думал, почему Наполеон назначал на командование людей талантливых и ярких, а генеральный -наоборот. Но Иосифу Матвееевичу этот опыт ничего не стоит. Правда, он ушел из кооператива, где материальная сторона была более привлекательна, а все остальное.… И больше никуда не зовут, не нарасхват Иосиф Матвеевич. И потом, наличие пенсии все же пока позволяет ему экспериментировать. «Да, - подумал Иосиф Матвеевич, - ведь и все другие подкармливаются будущим». «Нам будут принадлежать дома отдыха, заводы, фабрики, институты, а потом … почта, телефон, телеграф». Но чтобы это все получить, необходимы деньги. Нужно стать богатыми. Как? И тут не последний вопрос, как сохранить то, чего пока еще нет. Каждый, наверное, когда-то в своих мечтах, либо очень много выигрывал, либо грабил банк, большинство, конечно, без жертв. Подкоп там какой-нибудь. Иосиф Матвеевич тоже думал об этом. И понимал, что сохранить богатство не легче, чем его заработать. Бешеные деньги сначала надо спрятать. Затем потихоньку легализовать. Это точно. Это единственный путь, который может привести к успеху. Всегда найдутся ребята, которые не преминут позариться на чужое добро, такие всегда в свободном полете. Иосиф Матвеевич знавал таких людей. Ну, если через банк, в котором не бандиты, это дело другое. Но на банковские лабиринты вторая леди не тянет. Иосиф Матвеевич, правда, тоже не тянет на технического директора.
Женщина в шароварах говорит уверенно и громко. Нужно бы уменьшить громкость: если могут подслушивать через телефон, то уж конечно смогут и через стену или потолок. Зачем конкурентам тратиться на дорогостоящее оборудование, когда можно просто взять пустой стакан и все совещание записать по слогам вместе с грамматическими ошибками. Да и с телефоном что - то непонятно. Один аппарат толстая тетка закрывает. Предположим эффективно. А почему в это время никто не закрывает второй? Может, его только что принесли, и генеральный уверен, что в нем нет жучка? Но на следующее совещание необходимо выделять еще одного заместителя по службе безопасности. «А что мы будем делать, если удастся приобрести третий аппарат?» - думает Иосиф Матвееевич.
«Идея проста: нужно использовать большое количество вариантов заработать деньги. Чем больше вариантов, тем больше возможностей. Готовьте варианты..» - вспоминает Иосиф Матвеевич слова генерального. Никто не спорит. Но на все варианты, кроме криминала, нужен начальный капитал. Да и на криминальные тоже. Тем более с такими запросами. Иосиф Матвеевич прокручивает в голове первое совещание. Это как рассуждения на лестнице, после разговора. Вот так надо было ответить, вот это надо было сказать. Иосиф Матвеевич делает то же самое, тем более, что второе совещание ранжирное, выстраивающее руководителей по ранжиру. Ты не смотри, кто ты по штатному расписанию, ты смотри на то, кто в президиуме, кто около первого лица, с кем он завтракает или обедает, а тем более разделяет вечерю.
ПЕРВОЕ ПРОЗРЕНИЕ ИОСИФА МАТВЕЕВИЧА
Иосифа Матвеевича не покидает ощущение, что на земле многое изменилось. Раньше везде вокруг него были молодые, энергичные люди. А теперь, где бы он не оказался - одни или почти одни пенсионеры. И в транспорте, и на улицах, и в магазинах, и на экране телевизора. Причем, произошло это за сравнительно небольшой срок.
Представить только, что к нам вернулся бы сам Пушкин и увидел бы телевидение, поезда, самолеты, улицы и шоссе заполненные машинами, что бы произошло с ним? Да, может быть, ничего особенного бы и не произошло. Мудрый человек, походил бы по книжным базарам. Потрогал бы современные переплеты, просмотрел бы различные издания, и успокоился. Есть русский язык, может быть не всегда совершенный, но тот, им созданный. Ну и что же, что это все вокруг создано другими. Тут Пушкину, может быть, и не пришлось бы удивляться, а не Пушкину бы пришлось. Но это Пушкин. И несопоставимы все же временные отрезки, ведь пролетело без него на земле, без малого, два века. А впрочем, с молодости Иосифа Матвеевича тоже пронеслось немало. Он помнит, как отец говорил ему шепотом:
- Есть такие устройства: смотришь на экран, а на нем все, что происходит на другом полушарии земли. И все ясно видно, как в кино, даже в кинотеатр не надо идти.
- В кинотеатр…?
А он так любил ходить в кинотеатр, и ему казалось, что никогда не наступит время, когда он при удобном случае не пойдет посмотреть кино, чтобы зайдя в зал и усевшись в кресло ожидать, что сейчас будет происходить на экране. Или еще стоя в очереди размечтаться, что вон та девочка окажется в кинозале рядом с ним. Нет, он очень не хотел, чтобы не надо было ходить в кинотеатры. А теперь он не ходит в кинотеатры, и ему очень нравится, что кино можно посмотреть по телевизору, правда, и смотря по телевизору, он очень редко оказывается в гуще экранных событий. Тем более, что его любимые артисты очень постарели. И если они и играют, то совсем другие роли, которые ему совсем не любы. Ну, такое впечатление, что все постарели.
Верно, так устроен человек. Он выбирает из окружения, в первую очередь, что - то подобное себе. Как бы стараясь заглянуть в зеркало. И запоминает то, что важней, что, может, придется использовать, что может пригодиться. А в молодых лицах ты уже не отражаешься. Вот такое волшебное зеркало.
Как далека наша юность, но как близки нам те персонажи! Какие впечатления от образов, созданных нашими великими предками! Ой, как часто нам мерещилась золотая рыбка! «Уж я то, - думал каждый из нас тогда, с умом распорядился бы тремя желаниями. Жаль, конечно, что их только три».
Иосиф Матвеевич пробегает глазами по лицам руководящих сотрудников «Супермаша» и замечает, что их лица за время совещания слегка изменились. Нет, они не стали моложе или даже просто моложавее, но в них появилось что-то новое. Их лица стали напоминать лица людей, которые спят. «А,- подумал Иосиф Матвеевич, - это не совещания, а сеансы гипноза, погружающие слушателей не в сон, а сразу в сновидения. Они видят сны с открытыми глазами».
СОН Вероники Захаровны (1)
Она идет с Иосифом Матвеевичем к Генриетте Давыдовне. Только почему-то подъезд расположен не с лицевой, а с боковой стороны. Они идут по длинному коридору. Уже не день, но еще не вечер. Темнота становится все гуще, но полные сумерки уже наступили только совсем рядом с поверхностью земли. Свет небес уже совсем недостаточен, а электрические лампочки еще не горят, или потому, что их еще не включили, или потому, что их просто нет. Она не чувствует в своем попутчике никакой серьезности, а ведь решается вся его жизнь. Если он сейчас не понравится Валерию Федоровичу, второго такого шанса не будет. Они знакомы очень давно, и во многом, как ей кажется, Иосиф Матвеевич вполне подойдет как сотрудник создаваемого концерна. В то же время она понимает, что Валерию Федоровичу, может не понравиться, что она рекомендует своего протеже.
Мало ли что там. Какие-нибудь шуры-муры. Нет, конечно, Валерий Федорович уверен в себе, в ее любви к нему, но как-то невольно он может невзлюбить ее приятеля. Так получилось, что она уже однажды участвовала в устройстве судьбы Иосифа Матвеевича. Если бы не она и не ее отношения с будущим научным руководителем Иосифа Матвеевича, его бы не взяли в аспирантуру. Правда, главным двигателем тогда был Вадим Иванович Петров, их общий приятель, но она не сомневается, что только благодаря ей все получилось. Вернее, могло получиться. Но в аспирантуру его все же приняли. Три года отучился, написал работу. Она уже в душе ставила оценку, что он достоин, но не получилось до конца, а мы так любим, чтобы у нас получалось все, или хотя бы многое. И вот теперь у него совсем не трепетное отношение к проводимому мероприятию. Она волнуется, а он хоть бы что. Кому больше нужно?
-Ты должен понравиться ему! - вдруг говорит она.
-Кому, - спрашивает он?
- Генеральному директору,- она старается дать понять значимость и проводимого мероприятия и самого Валерия Федоровича, ведь его суть не сразу видна и видна не всем, ой как не всем.
- А к кому мы идем? - с искренним удивлением спрашивает Иосиф Матвеевич.
- Как к кому, к Валерию Федоровичу, - почему он не испытывает того же трепета, который испытывает она при приближении встречи с Валерием Федоровичем?
- Тьфу ты, а я уже подумал, что кто-то из правительства приехал. Что, я его не знаю, или он меня? Не понравлюсь, так ничего не сделаешь. Божья воля.
Двери лифта открылись, и вместе с шумом дверей в глаза Вероники Захаровны ударил свет.
Вероника Захаровна сначала зажмурилась, а потом, открыв глаза, поняла, что это звонит будильник. «Ну, - мелькнуло в мозгу у Вероники Захаровны, - приснится же такое, как наяву».
ТАЙНЫ МАДРИЦКОГО ДВОРА
На первых совещаниях, кроме упомянутых, присутствовали: Эдик, племянник женщины в шароварах, и, кажется, Нина Афанасьевна, ближайшая подруга первой леди. Если женщина в шароварах, чтобы произвести впечатление как бы надувалась, ее племянник, тоже какой-то очень большой начальник по штатному расписанию, в любой момент производил впечатление вполне соответствующее своей должности, молчал ли он или говорил. Говорил он мало, и это еще больше подчеркивало его значимость. Молодость вообще располагает, Иосиф Матвеевич и сам себе больше нравился молодым. В обращении Эдика с генеральным не чувствовалось заискивания или, тем более, раболепия. Постоянно казалось, что не он нуждается в генеральном директоре, а наоборот. Да и не только к генеральному директору можно было отнести это, а и к любому из присутствующих. « Я завтра не смогу быть!»- заявил Эдик сразу после второго совещания. После восклицания генерального, что быть надо, за племянника вступилась вторая леди, сказав, что он правда не может. Чтобы соблюсти этикет, они поговорили жестами, дающими понять остальным, что инцидент исчерпан. Ясно, что Эдика не очень волнуют сулимые блага. У него или свое дело, или его масть козырней. Может быть, его связи очень важны для дела. Но все же не надо это так явно показывать. Пахать должны все, а отлынивание, даже самых значимых, затрудняет выполнение задачи. Такая упряжка далеко не вывезет. Потом Иосиф Матвеевич узнал, что Эдик крутится самостоятельно и его бизнес, может и небольшой, но сплошь криминальный. Ему идет подземный стаж на какой-то шахте, а он строит гаражи. Ясно, что в этом замешаны очень многие. Ведь нужна техника, нужны материалы. Несомненно, все краденое у государства. Узнав об этом, Иосиф Матвеевич подумал: «Вот там, на своей ниве им, может быть, и удастся чего-то добиться!» Как-то уже позже Иосиф Матвеевич оказался с ним в офисе другой фирмы для получения чего-то для концерна «Супермаш», и было ясно, что Эдик в доле от продажи «Супермашу». Вот это движущая сила. Тут он чувствовал себя в своей тарелке.
Иосиф Матвеевич согласился на эту работу не только потому, что у него есть пенсия, и что очень хочется, хоть и понарошку, побыть техническим директором, но еще и потому, что он очень хорошо знает Веронику Захаровну и Нину
