Золотая кувалда

сержантское негодование Вовка. – Фотография моя, а фамилия и отчество не мои.
- И какая у тебя фамилия?
- Козлов.
- А зачем же ты на Волкова откликаешься?
- Фотография в деле моя. А Козлова нет вообще.
Старшина недоверчиво смотрел на бойца.
- Правда. Сами посмотрите, - подтвердил Вовка.
Старшина открыл папку с делом, взглянул на фотографию, на бойца.
- Иди сюда!
Посравнивал с близкого расстояния. Да, фотография, несомненно, этого бойца. Остальные данные, кроме имени, чужие.
Старшина присвистнул.
- Ни-х-х-себе!
Задумался.
- В военкомате, что-ли, напутали? И как же тебя фамилевать?
- В поезде на перекличках меня называли Волков-Козлов, - подсказал Вовка.
- Волков-Козлов… Козлов-Волков… Козловолков… Так какая фамилия твоя?
- Козлов.
- Вот и будешь Козлов-Волков. Козловолков… Разберёмся! Пока курс молодого бойца пройдёшь – разберёмся! Присягу примешь и военный билет получишь под своей фамилией!
Так Вовка стал Козловолковым.

                                            =8=

После обеда младший сержант Коваленко, которого назначили заместителем командира взвода несколько дней назад, сразу после окончания учебки, повёл взвод на плац.
Едва заместитель командира взвода построил бойцов в две шеренги и скомандовал: «Равняйсь!», как на плацу появился командир роты.
Увидев приближающегося капитана, младший сержант скомандовал «Смирно!» и строевым шагом направился к командиру роты. Командир не стал утруждать себя приближением к строю и остановился чёрт те где, на краю плаца. Так что младший сержант  отбивал строевым шагом метров пятьдесят.
Капитан удовлетворённо понаблюдал, как печатает шаг новоиспечённый заместитель командира взвода, выслушал доклад, что второй взвод в количестве, и так далее, прибыл для занятий строевой подготовкой…
- Продолжайте занятия, - милостиво разрешил капитан.
Младший сержант строевым шагом вернулся к шеренге – хотя возвращаться можно было уже и обычным. Стоящему по стойке смирно взводу ошибочно скомандовал «Равняйсь!» и окончательно стушевался.
Командирский голос младший сержант выработать не успел, и его петушиные дисканты капитану не понравились.
- Команда «Равняйсь» должна подаваться так, чтобы резонанс, получаемый от нее, носился из угла в угол плаца и бил солдата не в глаз, а в бровь! – сделал замечание капитан и  подошёл к строю. - Товарищи бойцы, человек, не знающий строевой подготовки, не может ходить по земле... Поэтому в течении шести  часов каждый день мы будем прививать вам любовь к строевой подготовке. Три часа до обеда и три часа после обеда. Строевая подготовка - вот ваш основной предмет на время курса молодого бойца.
- Ни-х-х-себе, - удивлённо огорчились в строю.
- Кто выразился в строю нецензурным соображением в адрес строевой подготовки? Насчет выражений нецензурным матом, чтобы я больше в строю не слышал. Для этого есть сортир - вот там и упражняйтесь, кто кого переплюнет!
Бойцы сдержанно хохотнули.
-  Кто давал команду смеяться? Оставьте свои дурацкие ухмылки на дембель. Я вам не Юрий Никулин, а командир роты. Я бы, на вашем месте, товарищи бойцы, поопасся ухмыляться. Потому что после занятий на плацу вы мне тут станете потом и кровью!
Капитан раскипятился не на шутку.
- Боец, вот вы! – капитан указал пальцем на Вовку. – Вы чем до армии на гражданке занимались?
- Студентом был. Учился в университете, товарищ капитан! – довольно чётко ответил Вовка.
- Студенты, несомненно, умнее баранов, но ими нужно командовать! – скептически похвалил студентов капитан. Но тут же засомневался в их армейской дееспособности: -  И чему вас только в ваших университетах учат: стоять не умеете, ходить не умеете... Если вы, студенты, все такие умные, то почему строем ходить не умеете?  Я себе в вашем возрасте ноги сапогами до задницы стер! В армии что главное на сегодняшний день? Ходьба строем. А ходьба строем - это ходьба в ногу. Что будет, если человек идет не в ногу? На него наступят, по нему пройдут, его раздавят и не станет человека. Поэтому, хотите вы этого или не хотите, но если попали в армию, должны ходить строем и в ногу! И вы у меня все будете ходить строем, я вам не позволю членом по забору стучать! Движение строем всегда начинается с левой ноги, - капитан внезапно перескочил с воспитательно-теоретических вопросов к практическим. -  Понятно? Р-р-равняйсь! Ат-ставить! Не слышу единого щелчка при повороте голов! Р-р-равняйсь! Смирно!... И – не дышать! Дышат? Дышат! Отставить! Смирно! И не дышать! Напра-во! Ша-а-а-аго-о-о... Отставить! С какой ноги приготовились? Забыли, где у вас первая нога? Боец! Что вы дергаетесь в строю, как ампутированная конечность?! Ша-а-аго-ом… марш! Р-раз! Р-раз! Раз-два-три! Ногу взять! Это до чего надо доучиться в институте, чтобы не взять ногу впереди идущего товарища! Р-раз! Р-раз! Раз-два-три! Ты что хромаешь? Рожать что ли собрался? Р-раз! Р-раз! Раз-два-три! Левое плечо вперёд! Р-раз! Р-раз! Направляющий, я сказал – левое плечо вперёд! Лево - это там, где левое плечо. Р-раз! Р-раз! Раз-два-три! Что вы там изучаете между ног, боец? Голову держать прямо! Р-раз! Привыкли, понимаешь, к вольнице на гражданке! А теперь вы в армии! Учитесь различать, где демократия, а где - строй!  Боец! Подберите ногу! Р-раз! Р-раз! Раз-два-три! При движении в строю голову надо держать прямо перед собой, взмах рук от пряжки до отказа. Р-раз! Р-раз! Р-руку, товарищ боец, надо взад - до отказу! Ставьте ногу на весь плац!  Боец, когда вы научитесь ходить строем и в ногу, я от радости скорее всего напьюсь в стелькину маму. Р-раз! Р-раз! Раз-два-три!  Так, начинает получаться! Представьте, что там, где стою я – трибуна с высоким начальством! Р-равнение на меня! При прохождении мимо трибуны на лицах патриотическая улыбка, а не оскал цепного пса! Шеренги идут, как живые! Р-раз! Р-раз! Раз-два-три!

После трёхчасовой маршировки учились заправлять кровати. Добивались, чтобы матрацы, завёрнутые в одеяла, выглядели плоскими кирпичами, а для этого утюжили их табуретками. Выравнивали по нитке спинки кроватей, ножные концы матрацев, крайние полоски на байковых одеялах подушки и тумбочки. Всё по нитке!
- Боец, почему кровать проваленная? – выговаривал сержант новобранцу.
- Матрац старый, его не сделаешь, как надо! – жаловался боец.
- Руки у тебя не сделаны как надо, - ругался сержант и показывал, как правильно заправлять постель. – Может, вам еще и инструкцию по пользованию матрасом повесить?! Натягивать надо матрац! Одному не получается – вдвоём натягивайте! Натянул свою кровать – натяни  товарища!  Армия – это большой коллектив! В армии всё на взаимопомощи и взаимовыручке!
После ужина  кто-то брил  лёгкую поросль на лице, чтобы утром не бриться, другие перешивали подворотнички, третьи чистили бляхи и сапоги. Похожие на сонных мух, бойцы еле шевелились и туго соображали. И с тоской поглядывали на «натянутые» кровати – до отбоя на кроватях сидеть не разрешили.
Сержанты в спортивном конце казармы кидали гири, вертелись на перекладинах, отжимались на брусьях. Как у них сил хватало, после ужина, после занятого до минуты дня, ещё и спортом заниматься?
- Товарищ младший сержант, а какой у нас обратный адрес? – спросил боец у заместителя командира взвода, тягавшего гирю. – Письмо хочу написать домой.
- Пишите «У-2» и фамилию. Учебная рота, второй взвод. А номер военной части в канцелярии штампом поставят. Письма мне сдайте, я отправлю, - пояснил младший сержант, перебрасывая гирю из правой руки в левую.
Вовка написал письмо домой. «…Доехал хорошо… Служим под Владивостоком… Никто не обижает…  Есть одна проблема – когда оформляли мои документы, спутали фамилию и отчество. Теперь я Волков Владимир Алексеевич. Но к принятию присяги обещали всё исправить. А то вернусь из армии Волковым, и в университете восстановиться не смогу…»
Подал письмо младшему сержанту. Коваленко мельком взглянул на адрес и зацепился за фамилию отправителя.
- Как фамилия, боец?
- Козлов… То есть, Волков… По паспорту – Козлов, а по личному делу – Волков, - спутался Вовка.
Младший сержант положил его письмо в самый низ.
- Рота, строиться на вечернюю прогулку! – крикнул дневальный.
- Каждый вечер перед сном личный состав в течение пятнадцати минут прогуливается строем на улице, - пояснил замкомвзвода. – Дышит свежим воздухом, выпускает несвежий, чтобы ночью воздух в казарме чище был.
Строем прошли вокруг плаца, устало и уныло спели песню.
- Рота! Шире шаг! Почему зад не поет? Когда взвод поет песню, рот открывать на ширину приклада! – покрикивал старшина. - Чем шире рот - тем лучше аппетит!
- Вот уж от отсутствия чего не страдаем, - буркнули в строю.
«Прогуляешься так перед сном, с песней, и весь сон к чёрту!» – недовольно думал Вовка о исчезающем на свежем воздухе сне.
- Боец, в строю надо петь со всеми, а не прикидываться «фанерой»! – взбадривал кого-то старшина.
Вернулись к казарме.
Прежде чем распустить роту, старшина предупредил, что если завтра петь будут без задора – устроит песенный тренаж.
- Десять минут на туалет и подготовку к отбою! Р-разойдись!
Бойцы рассыпались по казарме.
- Щас как лягу – и без сознания!
- А я и лечь не успею – на подходах к кровати усну! Вы меня направьте в кровать, если я не туда пойду…
- Р-рота, на вечернюю поверку становись!
Побежали строиться.
- Р-равняйсь! Смир-рно! Товарищ старшина! Рота на вечернюю поверку построена! Дежурный по роте, сержант…
«Слава тебе, Господи, скоро отключусь!» – думал сонный Вовка.
- Слушай поверку! Афанасьев!
- Я!
- Базаров!
- Я!..
Вовка задумался. Ни единой минутки ведь не было свободной! Да… Тяжела ты, солдатская служба… Бойцы сонные стоят, усталые… А сержанты – хоть бы что! Привыкли!
- Козловолков!
Тишина висела чуть дольше, чем обычно. Это было каким-то сбоем в перекличке.
Сосед пнул Вовку локтем в бок. Вовка спохватился. Ведь это у него теперь такая фамилия!
- Я! – гаркнул он что есть силы. И эта чрезмерность тоже была диссонансом в ходе переклички.
- Что-то ты у нас, боец, весь какой-то особенный! – очень недоброжелательно заметил старшина роты. – А в армии особенных не любят! В армии все должны быть как у всех! Ты у нас особенный, что-ли?
- Никак нет, товарищ старший сержант!
- Ну-ну… Гришин!
- Я!
Наконец, перекличка закончилась.
- Внимание, бойцы! – усмехнулся старшина роты. - На отбой и на подъём в армии даётся сорок пять секунд! Но я не зверь, понимаю ваше неумение. На первый раз даю вам две минуты.
Старшина роты замолк и выжидающе оглядел строй.  
- Две минуты на подготовку ко сну… Р-разойдись! Время пошло!
Неторопливо разбежавшись, бойцы принялись раздеваться. В узких проходах четыре человека мешали друг другу, толкались. Снимая сапоги, падали… Половина ещё не успела раздеться, как старшина скомандовал:
- Рота, отбой!
И выключил свет.
Бойцы, чертыхаясь и проклиная вся и всех, продолжали толкаться в темноте.
Вдруг свет загорелся вновь.
В кроватях лежало меньше половины личного состава.
- Ат-ставить! Рота, строиться на главном проходе! – скомандовал старшина.
Бойцы удивлённо смотрели друг на друга, на старшину, на сержантов и не шевелились.
- Строиться, я сказал! – гаркнул старшина. – Две минуты – время для ленивых дедушек, а вы салаги – не укладываетесь. Значит будет сонтренаж! Строиться! Две минуты, время