ты тратил время?
Крумов. Я что-то тоже не встречал твоего имени среди известных в архитектуре.
Архитектор. Смотрите, обижается. А тебе ведь за тридцать. Институт окончил в двадцать три. Прошло восемь лет. За это время президент Соединённых Штатов отслуживает два срока и может полностью изменить своё государство, его внутреннюю и внешнюю политику. А ты всё ещё только ищешь смысл жизни. Недолго ли? Скоро если и умрёшь, то только посочувствуют, а не удивятся – годы уже.
Крумов. Вы что, коллеги?! Вам «Деброй» не нравится? Злые, колючие. Уж лучше давайте про баб.
Архитектор. Вот, вот – про баб! Расскажи-ка, праведник, про красотку, что обнимал на причале. Это поиски смысла или южная любовь?
Крумов.(смеётся)Поймали. (серьёзно) Рассказать я могу, только это неинтересно, как и все поиски смысла.
Доктор. Отчего же. «Деброй» ждёт, солнце садится, музыка играет.(Открывает очередную бутылку, разливает вино по стаканам, издалека слышится танцевальная музыка) Итак…
Затемнение.
2.
Комната в студенческом общежитии. Кровати сдвинуты в один угол, посредине стол, у стены на тумбочке радиола, на стене гитара. Появляется Крумов в строгом костюме, серьёзный, сосредоточенный. В руках у него авоська набитая свёртками. Он подходит к столу, всё выкладывает на стол и отходит в сторону.
Крумов. Что-то я сегодня себя не пойму: то ли первый тайм отыграл, то ли разминку перед игрой закончил. Сердце как-то падает моментами и тут же куда-то летит и всё так резко, а ж дух захватывает. Сегодня я защитил диплом и мне только двадцать три года. И я здоров и не урод. «Весь мир подо мною и я в вышине…» После защиты я нашёл Наташу и сказал, что нашу любовь надо зарегистрировать. А она очень серьёзно ответила, что любит меня, но замуж за меня не выйдет. И что у нас это последние дни. Она и раньше говорила что-то подобное, но я не верил и смеялся. Я и сейчас не верю, не хочу верить. Оттого и боль в сердце. Сейчас придут мои друзья, и придёт Наташа. И откроется шампанское, и мы поздравим друг друга. А потом на торжественном сборе выдадут дипломы и в путь.
В комнату с весёлым шумом влетает шумная толпа ребят и девушек. Среди них Наташа Семёнова, Юрий Вяхирев, Володя Орлов со свёртками, бутылками, цветами и пр.
Семёнова. А Санька уже здесь и, как обычно, бездельничает. Почему стол не раскрыт,почему музыки нет?!Саня, почему? Опять звёзды считаешь.
Крумов быстро подходит к Наташе.
Крумов. Я думал о тебе. Ничего не понял, не понимаю и не могу веселиться.
Семёнова. Ну, и зря.
Лохматит Крумову волосы и отбегает к радиоле. Звучит лихая музыка. Ребята быстро и ловко устраивают стол, приведя в стройный порядок выпивку, закуску и сервировку. Вяхирев и Орлов открывают шампанское, разливают, импровизируя.
Вяхирев. Всем, всем! Пить шампанское. Кто сегодня пьёт не с нами, тот против нас. А также кто не танцует.
Все смеются, хлопают в ладоши, радостно сдвигают стаканы.
Орлов. Да здравствуют инженеры, покорители вершин и глубин во всех измерениях! Ура!
Все кричат «Ура!», выпивают, танцуют под ритм рокк энд ролла. Из круга танцующих вырывается Семёнова, подбегает к радиоле, выключает.
Семёнова.Стойте мальчики, стойте девочки! Пока голос не сел от шампанского, я хочу спеть. Для всех и для Саньки особенно. Вы меня понимаете?! Он же ничего ещё не знает.
Крумов. Не заливай,Наташка. Я уже знаю, что ты от меня отказалась. А вот почему? Не знаю.
Вяхирев. Мужчины, которые стоят ближе к женщине, узнают о собственных неприятностях несколько позднее.
Орлов. (снимает гитару со стены) Держи, Наташенька!
Семёнова берёт гитару, ей освобождают место. Она чуть задумывается, встряхивает густой и длинной гривой волос и поёт с цыганскими интонациями.
На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни.
Как концы её с тобою
Мы сходились в эти дни.
Крумов( в зал) Наташка колдунья. Струны плачут под её тонкими пальцами, а вибрирующий низкий голос разрывает моё сердце. Я люблю её, а она отказывается от меня. Она сказала, что любит меня, но не будет со мной и я не поверил ей. И сейчас смотрит она на меня неподдельно грустными глазами и я снова не верю ей. И никак не могу понять, что же всё в ней переменило.
Кто-то мне судьбу предскажет,
Кто-то завтра, милый мой
На груди моей развяжет
Узел стянутый тобой.
Крумов во время пения подходит к Наташе, опускается на колено и прижимается к ней головой. Наташа опускает руку ему на голову, перебирает волосы.
Крумов. Наташа. Я готов целовать пальчики на твоих ногах. Я погибну без тебя. Останься со мной.
Семёнова. Санька,глупый. Всё решено. Я уезжаю в Норильск. Назначение подписано сегодня, как ты ушёл. Я рада. Постарайся пожелать мне удачи и порадоваться за меня.
Снова кто-то включил радиолу. Все танцуют. У всех свои заботы. Крумов и Семёнова стоят в стороне, не танцуют, молчат.
Крумов.(Громко, чуть не срываясь на крик) Я должен быть рад за тебя.(хватает пустую бутылку со стола и запускает в угол, вызывая грохот) Стойте! Музыку уберите.(Наташа испуганно стоит в нерешительности. К Крумову подбегают Вяхирев и Орлов. Крумов вне себя кричит) Музыку-у ! (музыка стихает)
Вяхирев.(придерживает Крумова за руку) Саня! С тобой случилось? Да!
Крумов. А ты, ты знал всё давно, да?!
Орлов. Не ерепенься, старик. Мы знали. Она нам сказала, что не решается отдать свою судьбу в твои руки. Но она же просто уезжает работать, а не замуж выходить. Разуверил ты её своим баламутством, вот и уезжает. Она и сейчас с тобой. И она любит тебя. Подписала направление и плакала целый час. Дурак ты, наверное. И не джигит. Был бы джигитом, нас позвал и привели бы её со связанными руками в ЗАГС.
Вяхирев. Музыку. Танцуют все. (берёт Наташу за руку и уводит в круг. Снова все танцуют. Крумов выходит из комнаты)
Затемнение.
3.
Высокий берег реки. Почти белая ночь. Далеко внизу рассыпаются гирлянды огней и мелкой дрожью отражаются в воде На берегу Крумов и Семёнова тесно обнявшись стоят у чугунной ограды. По реке, сверкая огнями, походит теплоход. Слышна музыка
Крумов. Странно мне. Последний бал в институте для нас. Последний вечер для нас с тобой. Всё уходит без возврата. И мы ещё обнимаемся неизвестно зачем. Для меня это понятно. Я цепляюсь за последнюю соломинку нашей близости и понимаю, что всё закончилось, но надеюсь на какое-то чудо, как невинный человек, положенный под нож гильотины. Почему ты, Наташа, улыбаешься. Почему показываешь всему факультету, что мы с тобой были всегда вместе и уходим в большой мир вместе. И что мы не играем ни в ссоры,ни в измены. Я не играю, Наташенька. И о будущем думал совсем не так. Семёнова. Не грусти, Саня. Наша любовь не была несерьёзна, но я никогда не думала о тебе, как об отце своих детей. И я была радостна все студенческие годы. И всё пройдёт, как только мы разъедемся. Ну что ты сопишь? Повернись-ка ко мне. (Обнимает Крумова и целует долгим поцелуем) Ты самый хороший, Санька! Мой любимый. У меня не было других любимых. Но пойми, мы никогда не стали бы счастливы.
Крумов (осыпая девушку непрерывными поцелуями) Ну почему, почему, почему?
Семёнова. (отодвигая от себя Крумова) Потому что ты балбес.
Крумов. Да. Я балбес. Но почему же ты не оставила меня на первом курсе, на втором, на третьем?
Семёнова. (смотрит долго на Крумова) Не могла.
Затемнение. В круге света Крумов.
Крумов. Да, я балбес. Она не верила в мою серьёзность, а я не придавал значения этому, потому что любил её и верил безотчётно, что и она любит меня и каждый день приближал нас к вершине нашей любви. Я все пять лет проведённых рядом с ней был весёлый парень с налётом бесшабашности. Где люди чуть не плакали от каверз общения с наукой, я смеялся и уходил в кино. Когда изводили себя в сомнениях перед трудным экзаменом, я говорил, что мне любая оценка хороша, лишь бы не на хвост. Народ грыз науки, чтобы получить диплом с отличием и остаться при кафедрах или знал заранее, где будет ждать работа. А мне и это было смешно:»Зачем? Была бы шея». И добавлял, что в девяносто восьми случаях из ста не требуется высшего образования, а достаточно среднего соображения. И вот она неожиданная расплата.
4.
Коридор ВУЗа. Двери. На дверях табличка «Аудитория». По коридору идёт Крумов. Из аудитории выходит НаташаСемёнова. Крумов в потрёпаных джинсах, с хэмингуэевской бородой.
Крумов. Наташенька! Свет ты мой ненаглядный. Привет тебе от далёких пространств Якутии. И дай себя обнять. Истосковался.
Семёнова. Санька! Здравствуй. Наконец-то. Уже середина октября и третий день, как занятия начались, а тебя всё нет… И почему ты не писал писем, как договаривались. За полтора месяца одна открытка.
Крумов. Понимаешь, милая, Якутия – это не южный берег Крыма. Авторучку я взял, а бумагу забыл. А там деревьев много, а бумкомбинаты все где-то вдалеке. А чтобы лес в одну сторону, а бумагу в другую – транспорта не хватает.
Семёнова. Вечно ты болтаешь.
Крумов. Вот сейчас это не моё. Просто пересказываю вечер вопросов и ответов в Якутии по поводу житейских невзгод.
СЕмёнова. А ты похудел, но какой загорелый.
Крумов. А борода какая, борода. Почему бороду не замечаешь?
Семёнова. Ещё и борода! Если ты немедленно не снимешь эту бороду и не поклянёшься сейчас же написать мне все письма, которые ты обещался писать каждый день, то между нами всё кончено.
Крумов. Бороду сниму, как только твоей маме покажусь. И письма напишу. И при всём сопромат мы с тобой уже сдали и как говорят все студенты, имеем полное право назвать себя мужем и женой официально. Предложение готов сделать немедленно.
Семёнова. Ах, Санька! Балбес ты. Терпеть тебя не могу.
Крумов. А что мне делать, если твоя мамаша на меня как на жениха не смотрит. Ей. наверное, для тебя сразу доцент планируется.
Семёнова. Не трогай мою мать, а то и я, как она, начну думать
Обнимаются, целуются, уходят в даль по коридору.
5.
Городская улица. Появляются Наташа и её мать Светлана Антоновна. Светлана Антоновна одета в тон с дочерью, выглядит свежо и молодо. Навстречу выходит Крумов, в тех же потрёпаных джинсах, но уже без бороды.
Крумов.(немного наклонившись) Здравствуйте, Светлана Антоновна! Здравствуйте, Наташа!
Наташа кивает.
Светлана Антоновна. Здравствуй, Саша! Ты уже без бороды. Помолодел. Моя дочка против тебя совсем взрослая дама.
Крумов. Она, наверное, от занятий притомилась и завяла немного.
Светлана Антоновна. Ну, уж скажешь…
Крумов. А Вы, Светлана Антоновна, совсем как старшая сестра у дочери. Если бы не знал, что Вы её мама, то и поухаживать бы за Вами был не против.
Светлана Антоновна. Как это поухаживать?
Крумов. Ну, как? Как за молодой интересной женщиной.
Светлана Антоновна.(смеётся, ей явно приятны Санькины слова) Весёлый ты парень, Саня. Но перепадёт же тебе когда-нибудь за твой смех, поплачешься. Вот и Наташка, дружит с тобой, а замуж за тебя не пойдёт.
Крумов. Что Вы, Светлана Антоновна! День смеха заменяет год грусти. Правда, Наташа? И выходи за меня на год раньше намеченного, переубеди маму. Ты так расцвела, что я начинаю бояться оставлять тебя одну, и чтобы не украли нужен ЗАГС.
Наташа улыбается и ничего не отвечает.
Светлана
