малыш.
Семёнова берёт сына на руки, Светлана Антоновна берёт её сумку и все уходят.
2.
Комната в квартире Семёновой. Наташа сидит в кресле и набирает номер телефона. Высвечивается Вяхирев. У него звонит телефон. Юрий берёт трубку.
Вяхирев.Алло.
Семёнова. Алло. Это Юра?
Вяхирев.Да,это Юра. С кем имею честь…
Семёнова. Здравствуй, Юра. Говорит Наташа, Наташа Семёнова.
Вяхирев. Семёнова…Семёнова… Это не из библиотеки технической…
Семёнова. Эх, Юра, забыл. Ну, Саньки Крумова Наташа, если тебе так больше нравится и легче вспомнить.
Вяхирев.Наташка! Колдунья! Изменщица! Чёрт побери! Какими судьбами, дорогами? Ведь мы решили, что ты превратилась в своём Норильске в ледяную королеву с куском льда вместо сердца и навсегда растворилась для нас в ледяном безмолвии. А этот кретин смылся из города уже как месяц. Сказал, что пошёл искать по свету, где оскорблённому есть сердцу уголок. И ты с ним контакта не имела и ничего не знаешь?
Семёнова. Как ты живёшь…
Вяхирев.Что я?! Ты как? Ведь если зажмуриться, то всё что было – быльём поросло. Друзья растерялись, остались знакомые. Санька после твоего отъезда чуть не загнулся. Хорошо, что на коньяк цены повысили, а водку – сама знаешь, этот подлец пить не научился. Оттого и не спился, что денег не хватало.
Семёнова. А почему подлец?
Вяхирев. А потому что не скрутил тебе руки-ноги верёвками, не заткнул рот полотенцем и не отодрал тебя розгами за твой выпендрёж. Сейчас бы все были целы и счастливы. Тебе вот сейчас очень весело?
Семёнова. Какое веселье, Юра! Всё плохо. Муж погиб три года назад, сама не очень здорова. Север оказался не для меня. Сейчас вернулась к маме. Живу на северные накопления. Врачи говорят: нужен покой и черноморский климат.
Вяхирев. Да! Тут заздравную не прокукарекаешь. И всё же, зачем не вернулась сразу, а ещё и замуж вышла без любви. Да ещё и так неудачно.
Семёнова. Как зачем? У меня сын. Уже не напрасно на земле живу. Остальное глупый случай.
Вяхирев. А тебе не кажется, что «глупый случай» знает, что делает.
Семёнова. Ты загнул и меня обидел.
Вяхирев. А Саньку ты не обидела. Чуть в гроб не загнала. Молчишь. Как попы говорят, что все несчастья случаются за грехи наши. Да ладно. «Годы прошли, время выткало нить»,- как сказал поэт. Будем считать, что случай указывает на избранных, чтобы они не успели натворить чёрных дел и о них думали бы светлой памятью. И забудем об этом. Лучше о Саньке. Тебя ведь это больше мучает?
Семёнова. Больше, Юра, больше.
Вяхирев. Так вот, если говорит о тебе и о нём, то он помнил о тебе год. Потом помнил ещё три года, хотя и говорил, что забыл. Потом поменял место работы, заслужил там квартиру, женился, имел назначенный день для защиты кандитатской диссертации…Но вдруг всё бросил, развёлся с женой, уволился, не защитился и уехал неизвестно куда.
Семёнова. Он был женат?
Вяхирев. А ты бы, дурочка, ещё бы с него обет безбрачия взяла, когда бросала. Дуры вы все, даже если умные. И всегда такие были. Ещё у поручика Печорина была дамочка, которая его всегда любила и выходила замуж раз за разом за всех, кто предложит. Так что все его обеты перед тобой ты с него сама сняла. И вообще, для современных молодых любовь стала проще. А Санька баламут и весёлый, девушкам нравился.
Семёнова. Об этом я не забыла.
Вяхирев. Он изменился. Даже стал хуже – какой-то недоговорённый, неопределённый.
Семёнова. А куда он уехал?
Вяхирев. Не сказал. Намекнул, что Одесса, Ялта или Сингапур могут лежать на его пути, но тёплые края не критерий. Если очень надо, найдём.
Семёнова. А кто его жена.
Вяхирев. Вот женщины. Мужика бросают, а за соперницами следят. Дадим тебе и жену. Она тебе всё и расскажет, если захочет. Я его мало видел в последнее время и мало знаю. А её зовут Ирэн, очень милая и приятная женщина со всех сторон. Запиши её телефончик. Ну, всё. Целую пальчики. Звони.
Затемнение.
3.
Появляются и идут прогулочным ритмом курортные приятели Архитектор, Доктор и Крумов. Доктор несёт сумку, но уже пустую.
Крумов. Да. Я решил бросить всё близкое и привычное и разобраться на стороне в себе и в окружающем мире. Если ломается дерево, стоит ли думать о сучках. Я для начала наметил себе круиз по Чёрному морю и его берегам для отдыха и раздумий. У меня был прекрасный опыт умиротворения в путешествиях. После разборки моего проекта на техсовете я уволился, собрал рюкзак и махнул в Среднюю Азию. Возможно меня гнала детская мечта о путешествиях, которуе запрограммированная жизнь загнала в тихий ящик. Мечта о кораблях под белыми парусами, о тёмнокожих туземцах под роскошными пальмами, о жгучем тропическом солнце, о штормах и ураганах и обо всех ощущаемых физических препятствиях, которые мне надо было преодолеть. И мне казалось во время моих странствий, что я большой и сильный, что я-это мир, а мир-это я. Девушки улыбались навстречу моим улыбкам и даже моя Наташа, моя всегдашняя печаль скрылась за туманами перевалов. Теперь-то я понимаю, что это было прощание с детством, но это было пркрасное прощание. Я путешествовал три месяца.
Крумов замолчал. Все остановились, засмотревшись на ночной пейзаж. Из-за утёса на мягко шелестевшее море падал свет невидимой луны, выделяя гребешки волн, которые катились движимые вечным двигателем природы и пропадали в просторе, куда не доставал свет.
Доктор. Завтра должна быть хорошая погода.
Архитектор. Учтите только, что с «Деброем» могут быть проблемы. Появилась какая-то лихая компания – чистят ящиками.
Доктор. Учтём. А теперь разбежались.
4.
Сад, сквер, улица или просто пространство перед закрытым занавесом. беседующие Наталья Семёнова и Ирэн.
Семёнова. А я почему-то сразу решила, что это Вы.
Ирэн.Ничего удивительного. Крумов обращает внимание на выделяющихся женщин.(критически оглядывает Семёнову) А Вы неплохо сохранились.
Семёнова. Благодарю. Но я не об этом.
Ирэн. Не понимаю, зачем Вам нужен Крумов. Вокруг столько мужчин. Стоит нам только махнуть хвостом и сразу выстроится очередь. Мужик сейчас заболел престижностью. Любым путём должен создать себе положение, если не в обществе, так хотя бы в кругу близких и знакомых, устроить быт на уровне киношных образцов и, естественно, иметь в доме красивую женщину, жену. И хвастаться всем имеющимся. Так что у нас с Вами никаких проблем. А Крумов, он какой-то не то что недоделанный, а по фазе сдвинут по времени. «Главное,- говорит,-надо быть самим собой и быть чистым перед самим собой». О, господи! Каких трудов мне стоило заставить его поступить в аспирантуру. А всё для диссертации сделал играючи. При прекрасном руководителе получил отовсюду прекрасные отзывы. И всё бросил также играючи. Руководитель чуть инфаркт не получил, в больнице лежал после его отказа защищаться. И сказал, что видеть его больше не желает. Но так ему и надо!
Семёнова. Вы не держите зла на Крумова?
Ирэн. Зла?! Да я ему благодарна за то, что он так быстро мне показал, каким не должен быть мой мужчина. И мне сейчас этот эпизод моей жизни безразличен. Я спокойна и счастлива.
Семёнова. Тогда прошу Вас, расскажите мне о нём поподробнее. Мне это очень важно.
Ирэн. Пожалуйста. Мне было тогда двадцать лет. Я закончила технический колледж и работала в закрытом предприятии, когда на моём горизонте появился Крумов…
Затемнение. Освещается сцена. На сцене производственный зал: столы с измерительными приборами, осциллографами, парой кульманов. За столами сидят, стоят мужчины и женщины в белых халатах, крутят ручки приборов, что-то пишут, чертят. Чуть в стороне и как бы в кабинете, отгороженный от других сидит за столом Крумов и тоже что-то пишет. Встаёт, подходит к кульману, чертит, сверяет с написанным на бумаге. В общем, полная сцена рабочей обстановки инженерного коллектива. С края снова высвечиваются Семёнова и Ирэн.
Ирэн.Крумов появился поздней осенью , загорелый до черноты и с добела выгоревшими волосами, стройный и лёгкий в походке. Я знала, что нравлюсь молодым людям, и не было вокруг ни одного мужчины, который не улыбался бы мне и не ловил моего ответного взгляда. Мне назначали свидания, приглашали в кино, на концерты, в рестораны, иногда в одно и тоже время разные люди. Я упивалась своими успехами и крутила головой от удовольствия. Крумов появился тихо, скользнул взглядом по обстановке и засел в угол, где ему отвели рабочее место. Засел как крот, отгородился кульманом и не выходил целыми днями. На меня никакого внимания.
Семёнова. Очень обидно.
Ирэн. Ещё как.
Затемнение скрывает Ирэн и Семёнову. В лаборатории Крумов скручивает лист ватмана в рулон и выходит. В лаборатории появляется Ирэн и садится за стол недалеко от места Крумова. К её столу подходит молодой человек и что-то говорит Ирэн. Она смеётся и согласно кивает. Возвращается Крумов. Вместе с ним входит человек, по манере начальник, Главный для коллектива. При его появлении сотрудники в полном внимании.
Главный.Внимание, товарищи! Как многие, наверное, уже знают, нашему коллективу поручена разработка проекта государственного значения. Руководителем проекта назначен наш новый сотрудник, с сегодняшнего дня начальник бригады Александр Крумов. Крумов в короткое время сумел разработать эскизный проект и защитить его на научно-техническом совете предприятия. Ввиду невозможности набрать коллектив полноценных специалистов на стороне в короткое сроки, на время выполнения проекта в распоряжение Крумова передаются бригады Шнейдера и Петрова. Приказ подписан директором. Прошу приступит к работе без раскачки и очень надеяться на хорошую премию и прочее. Вопросы есть.( все молчат) Вопросов нет. Тогда вперёд!
Главный уходит. Крумова окружают сотрудники. Он разворачивает большой лист ватмана и прикрепляет его к доске. Затемнение и снова свет. Тот же зал. На видном месте крупно: До сдачи проекта остаётся 75 дней!
Цифра мигает: 60, 50, 40, 25, 15. В кабинете появляется Крумов, с ним вместе входит сотрудник с кипой чертежей. Крумов садится за стол, просматривает чертежи. Зал наполняется сотрудниками, среди них Ирэн. Все работают.
Крумов.( с карандашом над чертежом, показывает сотруднику)Здесь всё хорошо. Здесь надо усилить консоль. А здесь пусть прочнисты-расчётчики пересчитают-что-то у нас грубовато получается. Понятно?(Сотрудник молча соглашается и уходит)
Крумов. Иван Петрович!
Из-за соседнего стола поднимается человек в возрасте и подходит к Крумову.
Крумов. Иван Петрович. Мы с Вами договаривались закончить узел в пятнадцатому числу, а сегодня двадцатое. Не кажется ли Вам, что сроки уходят.
Иван Петрович. Технологи задерживают.
Крумов. Сроки, Иван Петрович, стоят у нас, а не у технологов. И соцобязательства института перед министерством тоже наши. Так что будьте добры решить немедленно все вопросы с технологическим отделом и завтра закрыть тему.
Иван Петрович. Я постараюсь,но…
Крумов. Никаких «но», Иван Петрович! Мы сейчас работаем не так, как нам хочется, а так, как от нас требуется.
Иван Петрович.(выражая возмущение) Вот я смотрю на Вас, молодой человек, и думаю – блестящее у Вас будущее.
Крумов. (Сознательно не замечает язвительного тона) Никто не против блестящего будущего независимо от возраста. Но отчего Вы так решили, или обладаете даром
