способен спасти не всех, но хотя бы нас с тобой. Даже если из этой затеи ничего не выйдет, и мы погибнем, то мы хотя бы пытались бороться за свою жизнь. Потому что все остальные тоже погибнут, большинство – сразу, остальные – постепенно в течение нескольких лет от голода, холода и эпидемий. Лучше сразу умереть, чем остаться выживать в этих гибельных условиях, где ты знаешь, что если остался в живых сегодня, то это лишь означает, что твой последний час наступит завтра. А через десяток лет на земле останутся лишь простейшие организмы. Разумная жизнь умрёт навсегда.
– Ты же сказал, что тебя не пустят в институт…
Антон закусил губу.
– Пустят, никуда они не денутся. Хуже обстоит дело с ключами от лаборатории, но… и это можно решить. В нашей ситуации – всё можно. Любые способы хороши, лишь бы привели к необходимому результату. Мы ещё поборемся за своё счастье и право жить. Надо только проникнуть в лабораторию, там мне понадобится не больше часа, чтобы всё подключить и перепроверить настройки. – Он повернулся к Ленке, и глаза его горели. От этих мыслей Антон приободрился и принялся размышлять вслух. – Проще всего, конечно, сделать это ночью, но ночью отключено питание от электростанции силовых установок. Возобновляется оно в семь утра, плюс профилактика и проверка активности, набросим ещё максимум час, должно хватить. Значит не раньше восьми часов. Хотя…
Антон внезапно запнулся. Ему в голову пришла новая мысль, которая заставила ему нахмуриться и срочно искать календарь. Оного не оказалась, зато под руку попалась газета с программой передач на неделю. Тоже сойдёт.
– Воскресение, – с трудом выговорил он, стиснув зубы и указывая пальцем на 13 апреля. – Не вторник и даже не понедельник, а воскресение… Знать бы раньше, что меня отстранят от дел, всё можно было бы спланировать, но времени нет…
Немного помолчав, он уронил телепрограмму на диван и бросился в коридор.
– Антон, ты куда? – испуганно кинулась следом за ним Ленка.
Молодой учёный обернулся и взял девушку за руки. Посеревшее лицо его сделалось очень серьёзным.
– Надо уладить на завтра кое-какие дела. Ты только скажи, Лена… ты со мной или нет?
Антон не смог не задать этот вопрос. Никогда он не спрашивал девушку об этом прямо, когда разговор затрагивался темы спасения. Для себя он давно решил, что никогда не отпустит Ленку, но… что если он не прав? Что если его попытка бегства в иное измерение – не более чем безумство, которое завершится трагедией? По поводу себя он всё решил давно и бесповоротно, но Ленка имела право выбора, а он должен был это право ей предоставить и принять её выбор. Антон никогда не предлагал спасать её родню. Вовсе не потому, что питал к ним ненависть или обиду – просто понимал, что не сможет организовать их проникновение в институт, да и аппарат не был рассчитан на массовый перенос. Ленка тоже никогда не заговаривала об этом, хотя наверняка оставлять своих родителей, братьев и сестёр на верную смерть, а самой бежать в другой мир, девушка не хотела. Антон очень боялся, что она примет решение разделить все тяготы катастрофы со своими родными, но упорно калибровал свой аппарат на них двоих.
Ленка сначала отвела взгляд, её красивое лицо сковала непривлекательная маска тягостного раздумья. Но не прошло и двух секунд, как её пронзительно-голубые глаза встретились с взглядом Антона, и девушка нежно улыбнулась.
– Ну что за вопрос, Антошка. Куда же я без тебя…
Учёный прижал девушку к груди и крепко обнял.
– Вернусь, как только всё улажу, – шепнул он. – А ты отдыхай, завтра у нас трудный день. Но мы должны его пережить.
– Почему именно завтра? – растерянно спросила девушка, но вопрос был задан пустоте. Антон уже обулся и выскочил из квартиры.
3!
Почему Антон принял решение сделать всё именно завтра, ведь завтра только пятница, одиннадцатое апреля? Ответ на это был прост: в другие дни совершить задуманное было невозможно.
Суббота и воскресение – официально выходные дни для сотрудников и лаборантов института. В эти дни службу несут только охрана, завхозы да прочий обслуживающий персонал. Конечно, лаборатории в эти дни не бывают пустыми, и многие учёные, увлеченные своими разработками, желают трудиться ежедневно, если хватает сил и вдохновения. Но в такие дни невозможно проведение крупных экспериментов и тестирований оборудования, за исключением особых случаев. Использование аппарата Мезина в ближайшие выходные руководство института едва ли признает исключительным, да и Антон не собирался кому-либо рассказывать о своих планах. В субботу и воскресение ему попросту не хватит энергии для переноса. Ведь даже в будний день придется использовать максимальную мощность и по возможности стянуть необходимые ресурсы у других отделов. Как это сделать – другой вопрос, и Антона он пока не интересовал. Главное для него – попасть вместе с Ленкой в свою лабораторию, запереться в ней и, стараясь не привлекать постороннего внимания, сделать то, что он должен сделать. Главное, успеть прежде, чем им смогут помешать. И ладно если будут колотить в дверь с требованием прекратить испытание аппарата, этим пусть занимаются сколько душе угодно. А ведь могут пойти и на крайние меры, отключив лабораторию Мезина из сети, иными словами – удалённо её обесточить. Это займёт некоторое время, но риск был оправдан.
Итак, Антон направлялся в институт. По дороге у него забрезжило в голове несколько светлых идей, но цельный план действий у него ещё не сформировался. На это не хватало времени, и Антон был вынужден импровизировать. В нелёгкой работе учёного импровизация – вещь неоднозначная. Невозможно предугадать, когда она окажется полезна, а когда подтолкнёт тебя к краю пропасти. Антон привык действовать по заранее продуманной схеме, но сейчас верил, что ему повезёт.
На проходной его окликнули. Пожилой охранник с пышными седыми усами и чёрной кепи, грозно сдвинутой на брови, махнул ему рукой, подзывая к себе. Мезин шагнул через турникет, забрал электронный пропуск и сделал пару шагов в его сторону.
– День добрый, Пётр Данилович.
– Куда направляешься, Антоша? – охранник взглянул на него с подозрительным прищуром.
– Забежать в бухгалтерию надо, справку одну забрать. Я же в отпуске с этого дня.
– Вот и я смотрю, что ты вроде как не должен тут шастать, а шастаешь.
Пётр Данилович был по своей природе человеком незлым, но сплетником слыл страшным, а посему Антон нисколько не удивился, что весть об его отпуске уже достигла ушей старика. Ещё тот свято чтил порядок, вот потому и пристал к Антону. Молодой учёный, конечно, мысленно обругал себя за то, что упустил эту незначительную деталь из виду, но проблема действительно была невелика, и переживать не стоило. Пётр Данилович просто заскучал и хотел немного поговорить. Ну что ж, можно и обрадовать старика напоследок.
– Утром, когда документы в отделе кадров подписывал, в бухгалтерию за бумажкой этой зайти не догадался, – посетовал Антон. – Думал, что успею ещё забрать в другой день. А как домой вернулся и обдумал планы на отпуск со своей девушкой, так до меня вдруг и дошло, что в понедельник справка мне нужна позарез. Вот я и решил забрать сегодня.
– Это дело хорошее, – как ни странно, в голосе старика звучало недоверие. Антон, кажется, догадался, что послужило тому причиной. И точно: – А мне Дениска Нестеров сказал, что ты ох как недоволен был, что тебе отпуск именно сейчас дали.
Антон развёл руками и наигранно улыбнулся:
– В жизни далеко не всё складывается так, как нам бы того хотелось. Да, не хочется прерывать работу над проектом, особенно на последней его стадии. Потому-то я сначала и огорчился, а потом пришёл домой, всё обдумал и решил, что отдых будет полезен. Может быть, хорошая передышка перед финальными испытаниями пойдёт только на пользу. Вдруг свежая мысль в голове поселится, пользу принесёт делу. А раз уж в отпуск меня отправляют, что называется, добровольно-принудительно, то надо провести его на высоком уровне.
Речь Антона звучала убедительно, и охранник, по всей видимости, проникся к нему глубоким уважением за столь мудрые мысли. Он согласно закивал и раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но стоять тут целый час Антон не собирался. Приглушив бдительность Петра Даниловича, он должен был идти дальше.
Взгляд молодого учёного как будто случайно упал на большой циферблат электронных часов, висящих над проходной.
– Вы извините меня, Пётр Данилович, но надо идти, справки же не целый день выдают, ещё опоздаю, – с вежливой улыбкой обратился он к охраннику, кивнул в знак прощания и зашагал прочь. Старик лишь досадливо махнул ему в след и с усмешкой покачал седой головой.
Разумеется, никакая бухгалтерия Антона не интересовала, и свернул он в другое крыло. Дорога эта, однако, не вела ни в одну из лабораторий, зато оттуда можно было получить доступ в любой уголок института, потому что в комнате в конце коридора находились ключи от всех помещений. Получать ключи в начале рабочего дня и сдавать по его окончании от большинства сотрудников не требовалось, и Мезин, к примеру, ключ от своей лаборатории таскал с собой повсюду до тез пор, пока не вынужден был отдать его профессору Святославскому. Впрочем, и он донесёт их до этой комнаты ещё не скоро. Зато тут хранились дубликаты всех ключей на случай, если попасть в лабораторию потребуется тому, кому личный ключ не положен. Например, тому же профессору или председателям различных инспекционных комитетов, которые могли в любой момент нагрянуть с внеплановой проверкой.
Антон бывал здесь нечасто, но принцип учёта ключей ему был хорошо известен. Разумеется, просто войти в кабинет и попросить у сотрудника ключ от лаборатории Антону нельзя. У него наверняка поинтересуются, почему Антон не может воспользоваться собственным ключом, и как бы молодой учёный не попытался выкрутиться, возникнет подозрение. Не исключено, что ответственный сотрудник для собственной перестраховки захочет позвонить профессору Святославскому, и тогда… Лишний раз сталкиваться с профессором Мезину решительно не хотелось.
Антон подошёл к двери, но открывать её не стал. Вместо этого он заглянул в расположенное рядом окошко – жалюзи были открыты, и молодой учёный имел возможность осмотреть всё помещение. Увиденное его обрадовало, и только теперь он понял, как стоит поступить. Идея была не то, что смелой – бесшабашной, и только тот факт, что на карту поставлена его жизнь и жизнь Ленки, подвиг его к действиям.
Антон вернулся в начало коридора, свернул за угол и упёрся в электрический щиток. Распахнув створки, он запустил внутрь руку и с корнем вырвал несколько разноцветных контактов. Кольнуло током, но напряжение тока, к счастью, оказалось небольшим. Сейчас пригодились бы плоскогубцы, но сойдёт и так. Отключение рубильников не входило в его планы, а значит, придётся потерпеть.
Закусив губу от напряжения и поспешно размышляя о том, что следует делать дальше, Антон снова принялся возиться в щитке, обрывая нужные провода. Вскоре всё было готово, и настал ключевой момент. Очередной провод вырвался из своего гнезда, возникла искра. Зажженная спичка, которую Мезин держал наготове, попала в цель. Раздался
