плане. Что если утром к нему придут из службы безопасности института? Или, что ещё вероятнее, остановят при проникновении в институт. Сделанного не воротишь, но нужно учиться на собственных ошибках. Значит, сейчас нужно детально спланировать всё, что должно случиться завтра. Все учесть и предусмотреть, знать, как идти, кого сторониться и что говорить. Вроде бы он весь вечер и так только этим и занимался, но волнение и страх провала операции заставляли его раз за разом прокручивать всё это в голове, бездумно прогоняя в сознании мысли и образы. Так уставший студент бессонной ночью перед ответственным экзаменом всё не может оторваться от зачитанного до дыр конспекта. Когда же его, наконец, начало клонить ко сну, он вернулся в спальню и рухнул на кровать.
Наверное, ему снилось что-то неприятное. И как здорово, что наутро он ничего не помнил.
* * *
Прежде Мезин пользовался этой дорогой лишь однажды, много лет назад, да и то по чистой случайности. Сейчас разведанный маршрут пришёлся как нельзя кстати. В этой части института его не знали, и шанс встретить кого-то знакомого был крайне невелик. Правда, до его лаборатории оставалось ещё несколько километров запутанных коридоров и галерей, исследовательских центров и технических помещений, складов и хранилищ, но проблема расстояния решалась при помощи электрокара. Антон не помнил дорогу досконально, потому он несколько раз сворачивал не туда, но вовремя обнаруживал ошибку и возвращался к верному направлению. Он пересек десяток секторов, прежде чем остановил электрокар возле радиорубки, откуда по будням вещало институтское радио «Взлёт», а по выходным помещение пустовало.
Радио было давней гордостью института и полностью им финансировалось. На радиоволне оно вещало на весь Новосибирск и пригород, а трансляции на официальном интернет-сайте института ежедневно слушали миллионы людей по всему миру. По будням с 9:00 до 17:00 здесь шли интереснейшие передачи, имевшие как развлекательный и научно-популярный, так и глубоко научный характер. Сюда приходили, чтобы рассказать о своих достижениях, учёные с мировым именем, а известные футурологи размышляли о перспективах развития новых отраслей науки. Но для большинства рядовых сотрудников института радиорубка была примечательна не этим.
Основная часть немногочисленных работников студии были журналистами или техниками – людьми, несомненно, интересующимися наукой, но вовсе не ставшие её частью. И потому условия работы на режимном объекте их не устраивали более чем кого-либо другого. Сухой закон и запрет курения на рабочем месте им не пришёлся по душе, и они нашли способ обходить строгую охрану на входе в институт. Через лазейку, устроенную в шахте вентиляции, сотрудники наловчились проносить в институт, например, алкоголь, чтобы в кругу коллег отметить день рождения или иной праздник. Руководство либо было не в курсе, либо просто закрывало на это глаза до тех пор, пока из института не стащат что-либо ценное.
Дверь в радиорубку, как всегда, не была заперта. Антон толкнул её, вошёл внутрь полутёмного, забитого оборудованием помещения, прошёл в дальнее помещение и встал под решёткой вентиляции. Потом достал из кармана телефон, набрал номер, дождался ответа и сказал: «Все готово».
Присев на какой-то ящик, Антон стал ждать, прислушиваясь к каждому шороху. Наконец, со стороны стены стали раздаваться негромкие постукивания. Звук постепенно приближался, и вскоре стало понятно, что идёт он сверху. Кто-то полз по вентиляционной трубе, стуча коленками и локтями. Кто-то? Нет – конечно же, это была Ленка.
Как Антон и рассчитывал, миниатюрная девушка смогла пробраться в вентиляционное отверстие и проползти по нему десяток метров. К слову, сумки с алкоголем и прочей контрабандой через вентиляцию доставляли дети, а густо разросшийся за стеной кустарник надёжно скрывал лазутчиков.
Антон пододвинул ящик вплотную к стене, забрался на него и откинул решетку вентиляции. В глубине показалась фигура девушки. Мезин помог ей спуститься, крепко обнял и глубоко вздохнул.
– Ну вот, – бодрым голосом проговорил он, – самое опасное позади. Дальше путь открыт. Поехали!
Они вернулись к оставленному электрокару. Ленка, которой прежде никогда не доводилось бывать в институте, растерялась от огромных пространств, скрытых внутри здания. Испуг был так явно написан на её лице, что Антон поспешил её успокоить.
– Ты молодец! – он адресовал ей ободряющую улыбку. – Пока что у нас всё идёт замечательно. Меня никто не видел, да и тебя не заметили. Через пять минут будем уже в лаборатории, и обратно уже не выйдем.
Ленка слабо улыбнулась в ответ, но за всю поездку не проронила ни слова. Она прекрасно понимала, что пути назад нет, да и не нужны были ей такие пути. Девушка была готова последовать за Антоном куда угодно.
Антон, кажется, тоже это понял и успокоился. Электрокар уверенно мчался вперёд. Оставалось сделать несколько поворотов, пересечь пару сотен метров коридоров, попасть в лабораторию – и всё. Потом никто, кроме самой судьбы, не сможет им помешать.
Задумавшись, он расслабился и утратил бдительность. И это тут же едва не привело к провалу.
На их пути попадались какие-то люди, и среди них было даже несколько знакомых лиц. Однако если они и узнали в водителе электрокара Мезина, то не придали этому никакого значения. Но когда Антон и Ленка пересекали небольшую площадь с фонтаном и цветочными клумбами в секторе физики элементарных частиц, впереди показалась большая группа учёных. Антон слишком поздно заметил их, а электрокар набрал слишком высокую скорость для того, чтобы экстренно менять направление. Тормозить, по мнению молодого учёного, было смерти подобно, и Мезин, повинуясь какому-то шестому чувству, до предела выжал педаль газа. Мотор отчаянно взвыл, и электрокар на всех парах пронёсся в полуметре от профессора Святославского. Мезин в последний миг узнал его, и внутри молодого учёного всё похолодело. Однако профессор был увлечён беседой с другим физиком, и не обратил должного внимания на вопиющее нарушение скоростного режима. Он бросил рассерженный взгляд на удаляющийся электромобиль, но увидел только незнакомую белокурую девушку. Впрочем, спустя несколько минут он обо всём забыл.
А Антон в этот момент мысленно ругал себя за очередной просчёт. Ну как же можно было так однобоко учесть факт проведения эксперимента по расщеплению очередной частицы? То, что в целях обеспечения опыта энергией подстанция будет работать в штатном режиме, он учёл, а вот о том, что в институте соберется весь цвет научной мысли, чтобы засвидетельствовать результат, он даже не подумал! И свой маршрут разработал неверно, решив не петлять по коридорам, а проехать короткой дорогой.
Чего ещё он мог не приять во внимания? Может быть, двери его лаборатории по приказу профессора охраняет вооружённый часовой? Или прибор без его ведома перенесли на другое место? Всё это, конечно, казалось ему бредом, но Антон не мог избавиться от неприятных ощущений.
Сохранять конспирацию Мезин не особенно пытался, не видя в этом смысла, поэтому электрокар припарковал за углом, в двадцати шагах от своей лаборатории. Дверь в неё, разумеется, никто и не думал охранять, да и ключ подошёл идеально. Антон и Ленка вошли внутрь и заперли за собой дверь.
В лаборатории Мезина не было окон, и сейчас в ней царил полнейший мрак. Антон велел Ленке оставаться у двери, а сам по памяти, переступая толстые жгуты силовых кабелей и обходя острые углы столов, добрался до дальнего угла и опустил рычаг рубильника. Через мгновение лампы на стенах и потолке загорелись нежным голубоватым светом.
Антон бегло осмотрел помещение, хотя и с первого взгляда было ясно: с тех пор, как он запер её в последний раз, сюда никто не заходил. Его аппарат стоял в самом центре и был готов к работе.
– Это и есть твоё изобретение? – Ленка обошла установку вокруг, с интересом рассматривая. – А как ты её назвал?
Женщины… Антон даже поперхнулся от такого вопроса. Название их, видите ли, волнует. А может быть, ещё и внешний вид установки покажется слишком неказистым и не вызовет доверия?
Но он всё-таки ответил:
– Устройство для синхронного воздействия на элементарные частицы с целью изменения частоты их колебаний.
– Так длинно и так по-научному, – Ленка расстроилась. – Давай назовём аппарат в честь изобретателя, в твою честь: Аппарат Мезина.
Она говорила что-то ещё, какие-то глупости; говорила, потому что должна была хоть что-то сказать, чтобы успокоиться перед, быть может, самым сумасшедшим поступком в своей жизни. Но Антон не слушал. Он уже склонился над своим безымянным аппаратом, проверял и перепроверял настройки сначала по памяти, а потом принялся детально сверяться со своими записями. Сейчас каждая лишняя цифра, каждый лишний оборот кнопки или нажатая клавиша могли слишком дорого стоить. Аппарат вёл себя превосходно, чутко реагируя на каждое изменения в параметрах и выказывая полную готовность к использованию. Убедился Антон и в том, что с энергией проблем нет. Её с лихвой хватит на них обоих.
Вскоре калибровка была завершена. Оставалось задать интервал, нажать на клавишу, подтвердить запуск набором личного пароля, и встать на платформу.
И спустя тридцать секунд они окажутся в другом мире.
Антон обернулся к Ленке.
– Ты готова?
– Да, – кротко ответила она.
– Отлично. Тогда вставай вот здесь. Я активирую перенос, и после этого у нас будет тридцать секунд.
Девушка кивнула и послушно встала на платформу между двумя пластинами. Антон нажал на кнопку и набрал один из самых распространённых и «ламерских» паролей в мире “qwerty”. Вдруг аппарат сохранится после катастрофы, и им ещё можно будет воспользоваться. Простой пароль, записанный, кстати, в дневнике Мезина, который он оставил на столе, давал шанс на спасение ещё кому-то другому.
Оставалось лишь нажать клавишу «ОК», подтверждая пароль и запустив необратимый процесс. Но Антон не торопился. Он стоял, занеся указательный палец над кнопкой, и зачарованно смотрел, как перед его мысленным взором проносится вся жизнь. Вот оседает горький пепел после теракта, который унёс жизни его родителей и сестры, скупые слёзы после неудачи и разочарований, наконец, неиссякаемая жажда жить – всё то, что этап за этапом вело его сюда, к этому рубежу. Он много работал и теперь может изменить свою судьбу раз и навсегда. Перейти этот Рубикон и ступить на новую сушу на том берегу.
– Антон? – обеспокоенный окрик Ленки вывел молодого учёного из оцепенения. Он обернулся. – Всё в порядке?
– Да, я… уже иду. – Он с силой ткнул пальцем в клавиатуру, и на дисплее замигал в красном прямоугольнике обратный отчёт.
30…
29…
28…
Антон встал на платформу рядом с Ленкой и крепко обнял её. Девушка тоже сильнее прижалась к молодому учёному.
12…
11…
10…
Аппарат загудел, накапливая мощность для моментального выброса энергии.
6…
5…
4…
Металлические пластины стали яркими и сильно накалились.
3...
2…
1…
«И всё-таки температура поднимается слишком сильно, надо было что-то с этим сделать», – успел подумать Мезин, и это была его последняя мысль.
0!..
Между пластинами промелькнула серебристая молния, и
