КОММЕНТАРИЙ К "ДАО ДЭ ЦЗИН"

сам собирается воспитывать…".
2.  "Совершенномудрый… собирает мнения народа". Со-вершенномудрый не зависит от собственных мнений, которые так же, как и характер, являются "багажом прошлого". В каж-дую минуту он готов изменить свое мнение, если это пред-ставляется ему разумным. В.В. Малявин пишет: "Главное дос-тоинство каждого человека в свете, тем более ученого и наде-ленного властью - иметь собственное мнение. Еще почетнее - упрямо придерживаться своего мнения, даже если оно явно ошибочно или совсем не оригинально. Люди редко замечают, что их мнения, которыми они так дорожат, в действительности внушены им извне. Еще реже они сознают, что, отказавшись от своих предрассудков, они не только сняли бы с себя тяжкое бре-мя, но и открыли бы в себе источник абсолютного добра, не за-висящего от частных мнений… люди живы не изощренностью ума, а бескорыстием любви".
3.  "Его сердце состоит из сердец народа". Совершенно-мудрый любит людей независимо от их пола, расы, националь-ности, убеждений и действий. Так и Иисус говорил: "любите врагов ваших". Неправильно любить только близких людей. Ии-сус говорил поэтому, что он "пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее". Классик даосизма Чжуан-цзы был со-гласен с ним, и утверждал: "Высшее человеколюбие не принима-ет во внимание родственных связей". Эти изречения напоминают нам одновременно о необходимости различать подлинную лю-бовь и простую зависимость. Люди ценны сами по себе, а не ввиду своей полезности для кого-то, ценны потому, что в них те-чет жизнь, а жизнь – это чудесно. Поэтому, как говорится далее, совершенномудрый "смотрит на народ, как на своих детей". За что мать любит своих детей? Просто за то, что они ее дети, за то, что они есть, других причин не надо! Вот и совершенномудрый любит людей просто так ("как мать детей"). Конечно, он любит их и отцовской любовью, то есть желает, чтобы они стали самостоя-тельными, самодостаточными, и смогли понять сокровенную ис-тину, которая сделает их свободными и счастливыми. Но эта лю-бовь не переходит в насилие над чужой личностью, потому что, в конечном счете, только сам человек может помочь себе (см. текст №5, ком. 1). Безусловная "материнская" любовь и является причиной того, что совершенномудрый делает добро и служит как хорошим, так и плохим людям: "Добрым я делаю добро и не-добрым также делаю добро". В этом заключается истинное Дэ: любить всех без исключения; ненавидеть грех, но не грешника. Но что значит делать добро недобрым людям? Не значит ли это "наставлять их на путь истинный"? В этом смысле любовь совер-шенномудрого приобретает черты "отцовской" любви.
4.  "Искренним я верен, и неискренним также верен". В других переводах присутствует слово "верю" вместо "верен", то есть совершенномудрый верит и правдивцам, и лжецам. Вероят-но, причиной этого является безусловное принятие им действи-тельности: "лжец не может навредить мне своей ложью".

50.

[Существа] рождаются и умирают. Из десяти человек три [идут] к жизни, три – к смерти. Из каждых десяти еще име-ются три человека, которые умирают от своих деяний. Почему это так? Это происходит оттого, что у них слишком сильно стремление к жизни. Я слышал, что кто умеет овладевать жиз-нью, идя по земле, не боится носорога и тигра, вступая в битву, не боится вооруженных солдат. Носорогу некуда вонзить в него свой рог, тигру негде наложить на него свои когти, а солдатам некуда поразить его своим мечом. В чем причина? Это проис-ходит оттого, что для него не существует смерти.

Комментарий:

1.  "Из десяти человек три [идут] к жизни, три – к смерти. Из каждых десяти еще имеются три человека, которые уми-рают от своих деяний". Возможно, здесь имеются в виду дети, чье восприятие мира еще не загрязнено заботами, старики, чьи мысли уже не отягощены этими заботами, и взрослые люди средних лет, которые, будучи живыми и в полном рассвете сил, на самом деле "умерли от своих деяний", то есть умертвили свою душу. Возможна и другая трактовка: три человека из десяти идут по верному пути и преисполнены добром, три из десяти на-ходятся во власти зла, а еще три не стремятся делать ни добро ни зло, но и не живут при этом подлинной жизнью, так как погрязли в делах. В таком случае возникает вопрос: а кем же является еще один, десятый человек? Пожалуй, он находится по ту сторону до-бра и зла, а значит является просветленным.
2.  Итак, почему же три человека "умирают от своих дея-ний"? "Это происходит оттого, что у них слишком сильно стремление к жизни". См. текст №7 с ком., а также ком. 2 к тек-сту №24. Если бы люди не боялись смерти, то они бы стали со-вершенномудрыми, которых смерть сама боится коснуться. Для совершенномудрого "не существует смерти", потому что он сам не создает ее своими деяниями. Он не зависит от повсе-дневных забот; живя моментом, он не знает проблем. Так на-стоящая жизнь становится доступна ему, и одновременно работает знаменитое изречение Эпикура: "Когда я есть, смерти нет, когда смерть есть, меня уже нет; следовательно, нечего страшиться смерти, ибо она нас не касается".
3.  Китайские комментаторы также обращают внимание на то, что для совершенномудрого не существует смерти, так как он не отождествляет себя со своим телом, он чувствует незыб-лемую вечность внутри себя. А если нет, тела, то и "носорогу не-куда вонзить свой рок, тигру негде наложить когти, а солда-там некого поразить мечом". Согласно другой трактовке, со-вершенномудрый уже "вобрал в себя смерть как часть этого мира", так что смерть является лишь частью его самого. Конечно, в любой трактовке речь идет о том, что нужно ценить свою жизнь, однако доасы как бы предупреждают: уважение к жизни может стать равнозначным ее забвению. Поэтому и возникают иносказания о том, что обретение жизни возможно лишь через "принятие смерти", или же через "отречение от тела".
4.  Отметим вольный английский перевод С. Митчелла: "Ни-каких иллюзий в уме, никакого сопротивления в теле. Совер-шенномудрый не думает о делах, он будто льется из источни-ка своего бытия. Он ни о чем не жалеет и ни к чему не стре-мится, и потому готов к смерти, как человек готов ко сну по-сле плодотворного дня".

51.

Дао рождает [вещи], Дэ вскармливает [их]. Вещи оформляются, формы завершаются. Поэтому нет вещи, которая не почитала бы Дао, и не ценила бы Дэ. Дао почитаемо, Дэ це-нимо, потому что они не отдают приказаний, а следуют естест-венности. Дао рождает [вещи], Дэ взращивает  их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними,  поддерживает их. Создавать и не присваивать, творить и не хвалиться, являясь старшим не повелевать - вот что называется глубочайшим Дэ.

Комментарий:

"Дао рождает [вещи], Дэ вскармливает [их]". Дао – ис-точник жизни во Вселенной. Появляясь, жизнь расцветает благо-даря Дэ. Любя, творя на благо всего, бескорыстно совершая добрые дела, мы начинаем чувствовать собственную силу, и обретаем радость бытия. Вот почему для людей как для одной и форм жизни вполне естественно "почитать Дао и ценить Дэ".
В других религиозных традициях утверждается, что все мы являемся частью единого Бога. Этот Бог пребывает одновре-менно и в нас и вне нас. Он – наш творец. Поэтому мы неразрыв-но связаны с ним, мы не можем жить без него. Забыть Бога – за-быть жизнь.
Дао не отождествляется напрямую с Богом:  то, что назы-вают "Богом", есть лишь один из аспектов понимания Дао, одно из множества значений этого слова, и это значение не стоит пре-возносить, абсолютизировать и объективировать. Тем не менее, христианские, исламские и индуистские религиозные доктрины способны раскрыть смысл комментируемого текста.
Помимо того, что мы "носим Бога в себе" эти доктрины утверждают, что Бог дал нам свободу выбора между грехом и праведностью. Он не заставляет нас служить Ему, но говорит "ты можешь служить Мне" ("являясь старшим, не повелевает"). Он, в сущности, наделил нас даром осознанности. Теперь мы способ-ны понять, что для нас хорошо, а что плохо, и сделать выбор. Праведность – это хорошо, потому что она соединяет нас с Ис-точником, грех – это плохо, потому что это способ действия, уво-дящий нас от Источника. И сколько бы мы ни сопротивлялись Слову Божьему, сколько бы мы ни прибывали в грехе, в конце концов станет ясно, что грех вреден и ведет к погибели, а пра-ведность – это сама естественность. (Вот и в комментируемом тексте говорится, что "нет вещи, которая не почитала бы Дао, и не ценила бы Дэ", причем Дао и Дэ "не отдают приказаний, а следуют естественности"; Дао и Дэ почитают не вследствие приказа или обещанной награды, а ввиду естественной тяги к ним). Но одно дело, когда мы автоматически поступаем правед-но, а другое – когда осознали правильность такого поведения посредством личного жизненного опыта ("на собственной шку-ре") и именно поэтому праведны. Путь такого осознания очень труден, полон страданий и ошибок. Вот почему буддисты гово-рят, что земная жизнь есть страдание, а христиане – что наш мир есть царство дьявола. Однако награда, которую мы получаем в конце, вероятно, превосходит все несчастья. Ведь подлинная свобода – это не вседозволенность, а следование разуму. И бу-дучи осознающими (то есть разумными), мы познаем Высшее Благо, и так обретаем полную свободу.
Согласно христианским мистикам, в каждой живой твари Бог выражает себя тем или иным образом, человеку же он решил подарить высшее свое качество – разум. Конечно, осознание се-бя неизбежно приводит к чувству тотального одиночества. Но ведь и Бог, раз уж мы слеплены по его образу и подобию, до то-го, как на Земле появился первый воистину праведный человек, чувствовал такое же тотальное одиночество! (И в этой догадке с христианскими мистиками солидарны индийские Упанишады). "Дао рождает [вещи], Дэ взращивает  их, воспитывает их, со-вершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними,  поддерживает их". Не созвучны ли эти строки христианскому положению о том, что Бог-Отец всегда с нами, заботится о нас как о своих детях, не оставляет в беде и дает возможность встать на путь истинный, то есть осознать сделанные ошибки? И не долж-ны ли мы, поняв тотальное одиночество Господа, проникнуться к Нему той же любовью и тем же сочувствием, что и Он к нам, и слиться тем самым в единстве Вечного Света? Если отбросить предположение о том, что Дао есть личностный Бог, то речь во всяком случае может идти об искренней заботе о людях и обо всем живом как о вернейшем способе исполнить свое предна-значение, реализовать свои способности и обрести счастье.
Итак, мир (Дао) таков, что мы обладаем свободой воли, и способны различить благо, то есть начать поступать праведно, в связи с чем – ощутить подлинную свободу и блаженство от осоз-нания собственной жизни. В этом – великое возвращение к Дао. Младенец слит с Дао, но не осознает этого. Он подобен Адаму и Еве, которые до известного момента были безгрешны и счастли-вы, но не осознавали этого. Теперь этот младенец, равно как и все человечество должны повзрослеть и снова вернуться к тому, что имели, но уже будучи